в «скрытую», я несколько поторопился, потому как на Западе отсутствуют девушки с таким размером груди… Топ едва прикрывал ее невероятные, но, что самое интересное, без бюстгальтера груди с торчащими, как стволы крупнокалиберных пулеметов, сосками…
Хозяйка всех этих прелестей подплыла к моему столику и мягко приземлила свою пухленькую попку на жесткое, неудобное пластиковое кресло.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Не удостоив меня даже скользящим взглядом, она извлекла из сумочки пачку сигарет, зажигалку. Достав сигарету, она прикурила от собственной зажигалки, проигнорировав предложенный мной огонек. Я тоже закурил и отхлебнул пива из стоявшей передо мной бутылки. Это привело мои мозги в относительный порядок, а дыхание стало более естественным, так что я даже смог закурить.
— Кто мастер? — спросил я, пытаясь выяснить, кто ювелир, произведший на свет подобное чудо.
Тонюсенькие, выщипанные бровки поползли вверх, а челюсть, соответственно, вниз, разомкнув этим ее пухленькие чувственные губки. Потом ротик прикрылся, но тут же открылся вновь…
— И шо? — выползло из нежных уст этой милашки.
Лучше бы она не пыталась разговаривать. Краски померкли в моих глазах.
— Н-ну извини, — промямлил я и, прикрыв глаза, подставил лицо ярким солнечным лучам.
Сегодня я, Влад Закриди, отличный парень и шеф московского охранного агентства, прощался с городом, в котором мои родители произвели меня на свет. После происшедших событий я задержался тут гораздо дольше, чем предполагал, и вот наконец сегодня я уезжаю в Москву.
— Здорово, — неожиданно раздалось рядом со мной. И грузное, правда, несколько похудевшее тело Камбалы плюхнулось на стоявшее рядом кресло. — Пивком балуешься?
— Ага, — самодовольно ответил я.
— С тобой? — Камбала указал глазами на сидевшую рядом куклу.
— Я что, так плохо выгляжу? — шепотом возмутился я.
Медленно, напоминая своими движениями Терминатора из одноименного фильма, он повернул к девушке голову и тихим роботоподобным голосом произнес:
— Дрысни отсюда.
Девица открыла было рот, чтобы возмутиться.
— Только молча, — умоляющим голосом опередил я ее.
Надменность и горделивую осанку с девушки как ветром сдуло. Встав со стула, она с поникшей головой прошла несколько метров, но вдруг, заметив очередной объект, вновь преобразилась и, вильнув аппетитной попкой, направилась к тоскующему за соседним столиком парню.
«Маленький Париж» и его окрестности — я имею в виду заставленный столиками примыкавший к нему тротуар — в это время пустовали. Жара погнала всех на пляж. Только я прощался с городом.
Сегодня я уезжаю.
До появления девушки я вспоминал происшедшие события. Гибель Деда и Виктории… По прошествии почти месяца мое отношение к ее смерти изменилось — теперь мне было ее жалко. То, что она помогала Дубаку не из идейных соображений, а из-за любви, — это было ясно. По его же приказу, как выяснилось в ходе следствия, она и ушла из дома, оставив Деда одного. Во имя этой гребаной любви она принесла в жертву своего пса… Воистину говорят: «Любовь зла…»
Я собирался уехать вместе с Тай, которая задержалась по просьбе моего отца, но выписавшаяся из больницы мать уговорила меня (не особенно-то я и сопротивлялся) побыть еще дома.
Улыбнувшись, я вспомнил тот момент, когда я появился у нее в больнице с радостным известием: «Отец жив!», но чуть не вцепившийся мне в глотку лечащий врач напрочь запретил мне об этом говорить. «Это ее убьет!» — визжал он. Мог бы и не визжать, разве я враг своей матери? Несколько дней мы подготавливали ее к появлению отца, и все-таки без успокаивающих уколов не обошлось…
— Ну, ты где? — вырвал меня из прошлого голос Камбалы. И только сейчас, взглянув на него, я почувствовал что-то недоброе.
— Что-о? — задал я вопрос.
— Дубак сбежал, убив при побеге офицера и сержанта и ранив другого офицера… — Камбала выдержал паузу, давая мне возможность очухаться после этого сообщения. — Но это еще не самое плохое… — Камбала замолчал. Медленно взял мою бутылку с пивом и жадно сделал несколько глотков.
— Что еще?
— Он взорвал свой дом… В это время там находилось около семидесяти человек. В городе проходила конференция научных работников, и администрация города решила в конце их повеселить… Короче, погуляли… Куски мяса до сих пор с деревьев отскребывают…
Теперь я жадно допил пиво и, подозвав официанта, заказан еще.
— Но это еще не самое плохое… — продолжал Камбала.
— …т-твою мать! — взорвался я. — Ты, блин, как тот дворецкий: «…Все хорошо, прекрасная маркиза…» Не тяни, вываливай все и сразу.
— Ну-у, ты сам просил… — Камбала продышался, словно перед забегом на длинную дистанцию. — В «Синей птице» пожар — куча обгоревших, до сих не могут установить точное количество погибших и раненых… Дучу… убили… — решившись наконец, после продолжительной паузы на одном дыхании выдал он.
— Что-о-о? — Внутри меня появилось ощущение обжигающего холода, будто я проглотил огромный кусок льда. — Нне-ет… — выдавил я из себя.
Какое-то время за нашим столиком царило молчание. В моей голове крутилось множество мыслей, но ни одну из них я не мог уцепить. Из этого состояния меня вывел огонек истлевшей сигареты, коснувшийся моих пальцев.
— Я сам труп… — Камбала запнулся, но, сглотнув, продолжил: — …видел.
— Дубак? — сквозь зубы процедил я.
— Больше некому, — согласился со мной Камбала.
«Родители!!!» — точно молот шарахнула в моей голове мысль. Я вскочил.
— Ты на машине?
— Поехали, — коротко ответил Камбала.
— Сначала домой.
— Я так и понял.
Мой отъезд откладывался — это я понял сразу, а посему первым делом, войдя в квартиру, я тихонько достал из отцовского сейфа, где он хранил свои охотничьи ружья и боеприпасы, уже проверенный «браунинг», глушитель к нему. Глушитель был совсем новенький, ни разу не использованный. Нацепив наплечную кобуру, я сунул в нее пистолет. Запасные обоймы я распихал по карманам брюк. Поверх майки, по внешнему виду напоминавшей боксерскую, несмотря на жару, я накинул легкую курточку. Камбала, прислонившись плечом к шкафу, молча наблюдал за моими приготовлениями.
Закончив экипироваться, я подошел к телефону и, сняв трубку, набрал номер Стаса.
— Привет, Китаец, — услышав его голос, поприветствовал я. — Давно не виделись.
Он ответил на приветствие и спросил:
— А голос чего как после похорон?
— Ты угадал… — начал было я, но звонок в дверь прервал меня. — Извини, Стас, кто-то звонит в дверь. Подожди, я сейчас открою.
Я положил трубку рядом с аппаратом, резво направился к двери и совсем было собрался ее открыть, как вдруг тяжелая рука Камбалы легла мне на плечо.
— Совсем мозги расплавились? — пробурчал он. — Спроси кто?
Мою руку точно от удара током отбросило от замка.
— Кто? — твердым голосом спросил я и, отступив на шаг от двери, спрятался за стеной.
— Сынок, это мы, — услышал я голос матери.
Родители вошли в квартиру, и я выхватил у матери из рук тяжелые пакеты.
— Нуты, мам, даешь. Давно из больницы? — возмутился я.
— А ты чего от меня ждал? Чтобы я легла и, задрав ноги, в потолок плевала?! Тогда я точно окочурюсь.
— Э-эх! — выдохнул я. Спорить с моей мамочкой по силам было только моему отцу.
— Я тут тебе в дорогу кой-чего купила. Пирожков с мясом наделаю, ты ж их любишь. Курочку зажарю, десяток яиц сварю…
— Сто-оп! — не очень громко, но настойчиво крикнул я. — Ты, случаем, не перепутала — я ведь в Москву, а не в экспедицию на Северный полюс.
— Ну и что? — пожимая плечами, безразлично ответила она — мои слова не возымели на нее никакого действия. — Ты же не один в вагоне поедешь, угостишь кого-нибудь.
— Да не нужно мне столько, — взмолился я. — Возьму пивка и потихонечку до Москвы доберусь.
— А ты знаешь, — мать взволнованно взглянула на меня, — что в поездах пить нельзя, могут подмешать чего…
— И курить бросай, — неожиданно буркнул отец.
— Обязательно, — ответил я и закурил. — Кстати, забыл вам сказать, я никуда не еду.
— Как не едешь, а зачем же я столько продуктов накупила?.. — Мать окинула взглядом разложенные на столе покупки.
— С собой возьмете.
— Куда-а? — поинтересовалась мать. Во взгляде отца появилось напряжение.
— Поживете несколько дней у моих друзей на даче. — Я старался избежать подробностей.
— А телевизор там есть? — Это волновало ее больше всего.
— Естественно, — ответил я, — и душ, и ванна, и… короче, все там есть. Даже спутниковая антенна. Тебе как раз в масть…
— Что это за слова такие? — прервала меня мать.
— Я хотел сказать, — пояснил я, — что тебе как раз в пользу — ты ведь начала английский изучать, а там много каналов на чистейшем английском.
Английский язык — это новое увлечение матери… после китайской дыхательной гимнастики. В больнице она познакомилась с женщиной, которая в свои девяносто (!) старалась не отставать от всего нового. Ну а поскольку моей матушке чуть-чуть за шестьдесят и она считает себя молодой (в чем я нисколько не сомневаюсь), она присоединилась к организованной ее новой знакомой группе «Плюющих на смерть» — так они себя называли.
— Нет, — как бы в продолжение моих мыслей произнесла мать, — я не могу уехать — у меня и тренировки, и встречи в клубе.
— Клуб «божьих одуванчиков», — не удержался отец от комментариев и, как всегда, был предельно четок в своих определениях.
Мать не удостоила его ответом.
Мирная перепалка с матерью несколько отвлекла меня от грустных мыслей, но ненадолго.
— К сожалению, это обсуждению не подлежит. — Я пристально посмотрел на отца.
Он все понял. Он также понял, что при матери я ничего объяснять не буду, но при первом же удобном случае все ему расскажу.
— Когда едем? — только и спросил он.
— Сейчас, — коротко ответил я.
— Собирайся, мать, — чуть ли не приказным тоном произнес отец и направился к выходу из кухни. — Сколько у нас времени? — на ходу уточнил он.