– Отставить. Будем угадывать выражение на лицах самураев по косвенным признакам. Если ещё и тяжёлые бомбардировщики пришлют, то проняло наших восточных партнёров, а если …
– Партнёров?! – вскинулся Балабанов.
– Василий Васильевич, а расскажите, когда Япония объявляла войну СССР? Или мы им объявили? Нет? Тогда раз войны нет, то они нам не враги. Торгуем с ними, вон, они нам винтовки и патроны поставляют. Значит – партнёры.
– Вывернете.
Глава 18
Событие сорок второе
– Эх, друзья мои, когда-нибудь я покажу вам одно местечко, где можно
славно поохотиться на тигров. Но придётся выждать часа полтора.
– В засаде?
– Да нет, у них там в первом отделении воздушные гимнастки…
Ночью не спалось. Ворочался на волосяном матрасе. Волновался? Наверное. Понял, что не так всё пойдёт. Просчитался. Только стал засыпать, и тут мысля. А чего это ты, Иван Яковлевич, решил, что японцы будут с тобой в поддавки играть. Они – люди упёртые и серьёзные, и опыта боевых действий у них, а особенно у их командиров, в разы больше. Да, на порядки. Вы-то, дорогой товарищ, ничего военного не заканчивали, если не считать военной кафедры в УПИ, а эти товарищи академии всякие, в том числе и в Европе. Да воевали, пусть и с китайцами. А у вас товарищ Брехт, весь боевой опыт – это отстрел банды хунхузов. А, да, ещё сотни просмотренных фильмов и сотни прочитанных книг. Ну, значит, ничья.
Японцы по-другому поступят. Они высадят десант и вернутся на катерах и бандах за следующим, а потом за следующим. И так пока не раздавят. Плохо! Что можно предпринять?
Вот, ворочался. Ну, допустим, берег, как стемнело, сапёры немного заминировали. Мин сколько было противопехотных и гранат на растяжках запихали. Немного оказалось. Всё почти истратили на первую ловушку, а её самураи просто перепахали артиллерией. Сапёры, кстати, как вернулись, сразу в озеро в одежде полезли. Там получился «песок по-флотски». Трупы разорвало в мелкие кусочки, именуемыми ещё фаршем, с песком прибрежным перемешало, всё это уже прилично разложилось и продолжало этим заниматься. Так себе запашок.
Летающей лодке МП – 1 мин и гранат ещё заказал Брехт, но прилетит только утром. Гранаты пригодятся. Сто пятьдесят человек быстро не убьёшь, и они на высоту «Пулемётная горка» успеют подняться. Гранатами и встретим.
Итак, как ещё можно отвадить последующие волны десанта. Ответ простой – нужно потопить посудины. Легко. Можно двумя способами. Во-первых, отправить людей на сопку «Орёл» и из ружей Симонова понаделать дыр в районе ватерлинии, а так как лоханки только называются бронекатера, там той брони пара сантиметров, то пули со стальным сердечником насквозь пробьют и по дороге разнесут двигателя или моторы, как это у катера называется. Во-вторых, есть три пушки. И Фёдор со своими артиллеристами. Перетопит.
У обоих вариантов есть минусы. У первого, это то, что пять противотанкистов окажутся почти в тылу у наступающих японцев, те ведь могут развернуться и просто трупами завалить. Выходит – плохой вариант. Второй ещё хуже. Наблюдатель засечёт нашу батарею и перепашут самураи сопку «Пулемётная горка», как берег с вампирами. Становиться фаршем в «камнях по-флотски» не хотелось. Захотелось вернуться домой и поесть нормальных «макарон по-флотски». Куй замечательно готовит. Тут главное в рецепте, чтобы мяса было побольше. Тьфу!!! Не о том думаешь, товарищ комбат. Думай, как отсечь вторую волну десанта. Ну, или хотя бы третью. С двумя-то справимся. Три пулемёта. Да и зенитными Браунингами можно наступающие цепи причесать…
Эврика! Есть же умные люди. Всё легко и просто. Нужно обстрелять вторую партию десанта на кораблях из зенитных крупнокалиберных пулемётов. Потопить кораблики они не потопят, а вот десант просто сметут с палубы. Сто процентов, что после такой встречи дорогие японские гости развернутся. Некого станет высаживать.
Стоп. Стоять, бояться. Опять чуть недодумал. Наблюдатель пулемёт засечёт. Его нужно поставить в другое место. Куда? Брехт представил карту острова. На сопку «Заозёрная»? Там будут пограничники. Нет, не вариант. Японская артиллерия погранцов с землёй перемешает, там и окопов толком нет. Так, натаскали погранцы камней, и верхний слой почвы сняли, где она есть. Брустверы небольшие получились, для стрельбы лёжа. Лодыри.
Остаётся только высота «Орёл». Нужно выждать пока первая волна десанта пройдёт мимо. Дождаться второй. И причесать кораблики. Там близко совсем получится, для Браунингов эти четыреста метров не расстояние. Причесать и отступать сразу к озеру, через заросли молодых дубков. Таскать эту спарку – то ещё удовольствие. Нужно четверых железнодорожников Якимушкину добавить. Будет настоящая засада. Стратег вы, Иван Яковлевич. Ну, вот как нашлось решение и глаза стали слипаться.
– Иван Яковлевич, вы просили разбудить, как светать начнёт, – тряс его за плечо Андрейка.
– Спасибо. Что готов заснять эпическую сцену? Только береги себя, зря не высовывайся из-за лафета.
Событие сорок третье
Учительница русского языка проверяла сочинение и увидела ошибку в словосочетании:
«Опыт в жизни приходит с гадами», но потом подумала и решила не исправлять.
Учительница – Вовочке:
– Вовочка, почему у тебя в диктанте такие же ошибки, как у твоей соседки по парте Сидоровой?
– Так у нас ведь одна учительница, Марья Ивановна!
Опять ошибся. Ещё одно умствование не подтвердилось. Хорошо хоть процессом не сам рулил. Светлов своих диверсантов увёл ещё в утренних сумерках на сопку.
– Тревога! – прибежал один из них в лагерь, – Японцы переправляются! – А ведь Брехт думал, что они сначала кофею попьют, на дело рук, то есть, пушек своих полюбуются. Нет. Ломанулись ни свет ни заря.
Брехт вспомнил ночные размышления о тактике и стратегии и, прихватив с собой четверых железнодорожников и обоих зенитчиков, порысил на сопку, нужно спустить оттуда спарку зенитную. Потом вспомнил кота Матроскина и, проговорив: «Поздравляю, Шарик, ты – балбес!» – бросился назад.
– Василий Васильевич, – остановил суетящегося комиссара. – Соберите всех людей, ну, красноармейцев, кроме поваров, вооружите, возьмите побольше патронов и к «Верблюжьему горбу» приведите. Там стойте. Вы резерв. На сопку ни ногой! – строго глянул и опять побежал на сопку «Пулемётная горка» за зенитчиками. По дороге ругал, себя, что как всегда недооценил соперника. Лупили, видимо, мало в детстве. Вот ничего толкового из тебя, Иван Яковлевич, и не вышло. Хотя, нет, как раз «толк» из тебя вышел. Бестолочь осталась.
Успели все. Зря адреналином надпочечники стреляли. Диверсанты уже сидели в окопах и рассматривали противника в оптические прицелы. Пулемётчики бдели на флангах, артиллеристы стояли у орудия и тоже в бинокль за катерами, только до середины реки добравшимися, наблюдали. А зенитчики с железнодорожниками уже тащили спарку Браунингов на юго-восток. Все при делах. Брехт подошёл к, стоящему на правом фланге окопа хорунжему бывшему, и прошептал, будто боялся, что японцы за пятьсот метров услышат:
– Иван Ефимович. Мы с зенитчиками попытаемся второй рейс этого десанта назад развернуть. Обстреляем катера. Не сами, по палубе пройдёмся. Смотрите, чтобы побежавшие с сопки японцы до нас не добрались. У нас только пистолеты.
– С богом.
Ну, с богом, так с богом. Чуть лучше с оружием на самом деле. Есть у него Томпсон. Для ближнего боя, как обнаружилось, совсем и не плохой девайс. Установили зенитку под ту же самую сосёнку, из-под которой зацепили последний истребитель. Надеялся, что не пристреляли ещё японские артиллеристы это место.
Истребитель! А своему даже и команды никакой не отдал. Ничего, война ещё не закончилась. Повоюет.
Бронекатера японцев ткнулись в берег, и с криками «Банзай» солдатики начали спрыгивать в воду. Крики слышны не были, так общий гул, всё же метров триста до ребят, но не «Аллаху Акбар!» самураи же кричат. «Банзай», кстати ни как не переводится, типа нашего «Ура». Хотя, согласно словарю Брокгауза и Ефрона, слово было заимствовано славянами во времена монголо-татарского ига и произошло от тюркского ur – «бей!». Может и «Банзай» – тоже бей?
Прыгали японцы с довольно высоких бортов и почти все падали, мало кто мог устоять. Так же ноги можно переломать. Пока с последнего катера ещё выпрыгивали солдаты, десантники с первого добежали до минной полосы.
Бах. Бах. Бах. Несколько десятков первых – самых смелых сынов Аматэрасу уже по кускам стали взлетать под небеса. Точно. Это ведь территория Поднебесной. В это время основная масса японцев, что десантировалась с баржи довольно далеко от берега, добралась до земли и стала теснить остановившихся мокрых японцев. Утро было ясным, а значит и холодным. Над рекой стал подниматься туман, прямо на глазах. Буквально пять минут и пришедший с Китая белый и плотный, прямо как молоко, туман окутал всю реку и даже потихоньку начал наползать на берег. Задние не видели, из-за чего остановились передние, а очевидно одним из последних выбравшийся на берег командир этой части, роты, наверное, стал кричать на солдат и те снова пошли вперёд. О том, что берег заминирован, они не поняли, скорее всего, посчитали, что это залпы пушек. Всё же минирование – ещё не самое распространённое занятие на войне.
Снова передние достигли мин и погружённых в песок гранат с растяжками из проволоки. К вбитым колышкам примотаны. Рвануло сразу не меньше десятка мин и гранат. Когда грохот «отгрохотал», японцы завыли. Но офицер всё ещё гнал людей вперёд, даже вытащил свой пистолет и стал стрелять. В тумане не видно в воздух или в спины, но десантники качнулись вперёд в третий раз. Все вышли на берег и разрядили оставшиеся мины и гранаты.
Нда, туман прямо сдуло с левого берега реки. И весь он усыпан лежащими густо-густо зелёными холмиками. Удачно получилось. Остановившиеся было японцы, вновь, подгоняемые офицером, побежали к сопке «Пулемётная горка», но было их совсем мало, не больше пяти десятков.