– Русские летают тройками – звеньями. Судя по опросу уцелевших, они прилетели из Владивостока. Расстояние большое, и видимо один самолёт не долетел, а второй сильно отстал. Он появился через пятнадцать минут, когда шло тушение пожара и эвакуация раненых. Он сбросил тоже несколько небольших бомб и расстрелял занимающихся тушением пожара людей. Потери из-за большого скопления народа получились приличными, по предварительным данным не менее роты.
– Он стрелял по раненым и по санитарам? – Вскочил со стула Хирохито. – Это недопустимо!
– Нет, Ваша Достопочтенность (сисон), только по подходящим частям и пожарным. Хотя, если предъявлять ноту СССР, то можно указать, что были обстреляны раненые и повозки Хакуай-ся (Благотворительное общество – название Красного Креста в Японии).
– Почему «Если»? – Император подошёл к стоящему навытяжку главе Генштаба Сухопутных войск.
– Вы же помните события прошлого года, Ваше Первейшее Высочество (камиго итинин). В 1934 году в Японии состоялась международная конференция, на которую приехали более 250 представителей обществ Красного Креста из 57 стран. На этой конференции был принят документ о разрешении членам иностранных Красных Крестов помогать иностранным же гражданским лицам, находящимся в районах военных действий, однако по решению правительства наш Красный Крест блокировал попытку распространить эту помощь на граждан воюющих государств. В газетах по всему миру вышли статьи, написанные иностранными делегатами этой конференции. Они очень негативно отнеслись к позиции Японии и отзывались об этой конференции как «о каком-то притворстве». Сейчас ситуация только ухудшилась. Ну, с их точки зрения, Красный Крест в Японии полностью отказался от идей гуманности в пользу помощи и заботы исключительно о своих солдатах, а нашим солдатам и офицерам дан приказ рассматривать вражеский медперсонал как комбатантов и уничтожать их. Так что нота будет расценена СССР, как издевательство и обман. Или же наоборот, как жалоба. Мы потеряем лицо, – маршал вытянулся ещё больше.
Хирохито сел на стул и побарабанил пальцами по столу.
– Хорошо. Оставим их самолёты в покое. Что по вампирам кёнси Канъин-но-мия Котохито синно (Принц Котохито)?
– Ваше императорское высочество, в прошлый раз нам удалось уничтожить их артиллерийским огнём. Осколки снарядов их поражают. Попытки убить их из винтовки ни к чему не привели.
– Раз поражают снаряды, то должны поражать и бомбы. Отправите туда полк бомбардировщиков.
– На территории занятой противником действует несколько зенитных установок. Мы уже потеряли пять самолётов. Сейчас из Пхеньяна туда движется 7 МББР (Мотоброневая бригада) и 601 стрелковый полк (сп) с артиллерией. Уничтожим кёнси, как и в прошлый раз, артиллерией.
– А дальше? – Хирохито прикрыл глаза. – Мы пошлём туда полк, и по берегам реки Тумень-Ула встанут тысяча вампиров кёнсе? Удалось разыскать хоть одного шамана из этого народа. Как они называются?
– Нанайцы или по-китайски хэдзэни. Нет, Ваше Императорское Высочество. Военная разведка занимается. Все агенты на территории Приморского края задействованы.
– Русские не пытались с нами связаться по поводу этого инцидента? – ухватился за соломинку Хирохито.
– Нет, Ваша Достопочтенность (сисон).
– Что ж, план у вас есть. Действуйте согласно этому плану и держите меня в курсе.
Событие пятьдесят пятое
Хорошо морякам. У них повод для выпивки всегда под рукой.
– Выбросят кого-нибудь за борт и пьют потом «за тех, кто в море!»
Прибыли пограничники. Много. Человек двести. Заняли сопки «Заозёрная», «Безымянная» и «Чёрная». Теперь запад полуострова можно считать защищённым. Немного не ясна была сама ситуация, ведь «Чёрная», она же «высота 131.3» – это территория Маньчжоу-Го. Решили последовать совету Брехта большие НКВДшные начальники и отхватить у китайцев этот непонятный полуостров? Провести границу по реке Туманная? Очень правильно решение. Или перепутали и заняли не разобравшись?
Ну, это начальства дело. Брехт же занимался налаживанием быта. Чтобы не гадить по кустам, привезли досок и строители сортиры на «Пулемётной горке» и у озера соорудили. Потом, памятуя про свои регулярные падения, решил Иван Яковлевич тропу на высоту облагородить. Железнодорожники за два дня выкопали и вырубили вполне нормальные ступени. Будет подспорье и пограничникам, когда его с людьми отсюда вернут в Спасск-Дальний.
Вот, и это было главной головной болью. Приказа вернуться в расположение не было. Приказа перебросить весь батальон на усиление погранцов тоже. Что за игры там опять Мерецков затеял? Или забыл попросту о Брехте. Что ему какой-то взвод, у него самая большая в стране армия. В ней тысячи таких взводов и сотни Брехтов.
А ещё о них и японцы забыли. Ни катеров на реке, ни обстрелов из артиллерии, ни бомбёжки с воздуха. Трупы японцев по берегу начали серьёзно попахивать и к ним уже чайки подбираются. Нарушат пернатые всю маскировку. Начнут глаза выклёвывать и поймут японцы, что это просто трупы, привязанные к кольям. Если завтра не начнут стрелять, то зря ползали всю ночь полным составом, этих Цзян-шиней сооружая. Жалко будет нервов потраченных и труда.
Из плюсов этого промедления самураев можно только то отметить, что люди выспались нормально, помылись и переоделись. А нет. Ещё привезли два рейса мин и гранат, и теперь весь полуостров серьёзно заминирован. Даже на перешеек за сопкой «Чёрная» хватило. Теперь левый фланг вполне себе фланг, а не дыра в обороне. Чуть не сотня пограничников с Максимом и сотня мин.
Ну, дорогие японские друзья, приходите в гости. Ждём ведь.
Дождались. Повторились события четырёхдневной давности. Артиллерия вражеская утюжила берег с самого утра и до обеда. Ужас! Сколько же они снарядов выпустили. Тысячи. И это всего на триста с небольшим трупов. На каждого мёртвого японцы пришлось не менее десятка снарядов. Вообще, стреляли отвратительно. Это не высокоточное оружие будущего. Хорошо, хоть на «Пулемётную горку» снаряды не залетали, а то пятьсот метров для них не ошибка, ну забыли внести поправку на деривацию – это отклонение траектории полёта артиллерийского снаряда под воздействием вращения, придаваемого нарезами ствола. Или на эффект силы Кориолиса, забыли в расчёты включить вращение Земли. Брехт такие задачи на военной кафедре в УПИ решал, а вот японцы точно УПИ не заканчивали.
Как и в первый раз перемешали разлагающиеся трупы с землёй, и обрадованные подогнали катера. На этот раз целых шесть штук. И тут бог решил русским подыграть. Стояла почти безветренная и солнечная погода, а тут лёгкий ветерок с северо-запада подул. Вонь от сотен, разорванных на кусочки мелкие, трупов перенеслась через Туманную и накрыла готовящиеся к загрузке на катера войска.
Прилично их выскочило на берег. Полк должно быть. Кто-то затыкал нос, кто-то пытался дышать через полу гимнастёрки, но работало это плохо. Бравых японских вояк стало тошнить. Говорят, что зевота заразительна, и если при тебе кто-то начинает зевать, то и ты невольно зевнёшь, даже и, не желая ещё спать. Причина кроется в работе особой группы нейронов – зеркальных. Это довольно широкая категория нервных клеток головного мозга, которая у животных и человека отвечает не только за «заражение» зевотой, но и в целом за подражание. То есть, зевая вслед за кем-то, ты просто подражаешь. Это в генах заложено. Японцы ничего про это не читали. Малограмотные солдаты, набрали по кишлакам. Как они называются? Что-то на «вереи» похоже. Словом, понабрали из «верёвок» и в армию. Начало тошнить самых нежных, а следом и другие подтянулись.
Брехт за этим понаблюдал и дал команду зенитчикам свой коронный номер исполнить, перетащить Браунинги спаренные на сопку «Орёл». Потом подумал и отправил туда остальных диверсантов с пятью противотанковыми ружьями. Успели.
Японские офицеры порядок через несколько минут навели и организовали посадку на катера. И вот, как палубы полностью заполнились, и маленькие корабли совсем было собирались отчаливать, Иван Яковлевич и скомандовал:
– Огонь.
Классно, что догадался людям ватные тампоны наделать. Загрохотало так, что не в ушах, а в мозгу зазвенело. И это с ватой. Что же было бы, если бы не подстраховались. Зенитчики лупили по палубам. Противотанкисты по ватерлинии. Бронебойно-зажигательная пуля, выпущенная совсем не специально, попала в двигатель, прошив корпус, и полыхнуло от души. Брехт приказал остальным стрелять чуть выше и буквально через несколько выстрелов вспыхнул ещё один катер. А в это время снайпера, которым больших ружей не досталось, стреляли по толпе, выискивая офицеров.
Тадах. Браунинги замолчали.
– Уходим! – во всё горло прокричал Иван Яковлевич и, подхватив пустые коробки от лент, сам первым стал спускаться с высотки.
– Уходим! – продублировал своим Светлов.
– Ай, молодца! – даже вслух себя похвалил, когда через пять минут после того, как они покинули высоту «Орёл», по ней ударили первые артиллерийские снаряды. Надо японцам отдать должное, попытались «отдать» долг.
Убегая, пакость подготовили. Из досок и брусьев сколотили заранее в лагере десяток фигур, похожих на человеческие, и, уходя, воткнули их в выкопанные ночью ямки. Смотрел потом уже с высоты «Пулемётная горка» и сердце радовалось. Японцы почти час снаряды тратили, пока последний «Чурбан» не повали.
– Так вы, ребята, разоритесь. – Промурлыкал себе под нос.
Катера пылали. Все шесть. Пламя перекинулось с трёх подбитых на соседние, бензин пролился на воду и спалил японцев, пытающихся спасаться, прыгая в воду. Конечно, весь полк не уничтожили. Почти половина убежала за прибрежные сопки вглубь Кореи.
– Иван Яковлевич, что же это такое творится? – глядя на костры на том берегу, под руку прошептал комиссар батальона Балабанов.
– Принуждение к миру, Василий Васильевич.
Не сказал, а про себя подумал. В прошлый раз, в 1938 году, японцы запросили мира, потеряв, как и русские, около тысячи человек. Ну, вот, сейчас близко к этой цифре уже в сумме получается. Попробуют замириться или ещё уроки нужны?