Прямая спина, взмах рук, и пальцы отца опускаются на клавиши. Величественный орга́н издает первые утробные звуки. Поначалу мелодия сбивчивая и неясная, будто композитор находится в поиске и мечется от одной возможности к другой. Так нерешительный путник на перекрестке дорог гадает, куда свернуть. Пробует идти наугад, мечется туда-сюда, пугается и возвращается.
Постепенно музыка приобретает ритмичный темп марша. Путь ясен, туманная цель проясняется, путник ощущает себя лидером. Он должен двигаться вперед решительно и бесповоротно, увлекая за собой толпу. Энергичная музыка подталкивает, а затем подхватывает и возносит слушателей. Им легко, они на высоте, оттуда отчетливо просматривает цель. Ураган марша бьет в спину, трудно устоять, слабаки падают и прячутся в уютное тепло. Чтобы прийти к цели первым нужно расправить парус, стать рулевым и обуздать стихию. Вспыхивает Вдохновение, пробуждается Воля и с каждым темпом марша возрастает Влияние лидера.
Марк как обычно внимательно слушал музыку, но не жаждал той цели, к которой стремились гости. Мальчик внимал, но не вожделел. Он разбирался и запоминал, как секретная настройка органных труб влияет на звучание. Процесс настройки терял ореол таинственности и приобретал причинно-следственные связи.
Концерт продолжался полтора часа. Третья ступень длилась в три раза дольше, чем первая. Органист покинул пульт, но музыка, превратившись в невидимую энергию, продолжала влиять на собравшихся. Бурный и решительный марш вымотал слушателей и ввел их в мистический транс. Отрешенные лица не передавали той бури эмоций, завладевшей подсознанием. Простимулированный мозг подобно аккумулятору сконцентрировал колоссальную энергию Влияния.
Первые слушатели вернулись в реальность спустя четверть часа. Через полчаса некоторые стали общаться.
Среди гостей появился Андреас Хартман. Он говорил с каждым. Одним давал советы, от других требовал действий. Марк прислушался к его разговору с Сосновским. Амбициозный московский политик, однажды угрожавший его семье, продолжал внушать опасение. Чувствовалось, что под воздействием музыкального допинга он готов ринуться в самое рискованное безрассудство.
– Борис, я думал, после чудовищного взрыва вы затаитесь и не приедете, – посочувствовал Хартман.
– Бояться смерти глупо. Многие люди и не живут вовсе. Не живут, как могли бы.
– Как ваше здоровье?
– Не дождутся! Я теперь могу больше, чем до покушения, – с нервной решительностью заявил БАС.
– У вас серьезный враг?
– Лишь у дураков и бездарей нет врагов. Скоро мой враг получит сполна!
Дипломат кивком одобрил информацию, но не стал интересоваться деталями. Он понизил голос и перешел к насущной проблеме:
– Мы на Западе с удовлетворением наблюдаем, как растет ваше влияние.
– Для этого я сюда и приехал.
– И в прессе и на телевидении – везде ваше имя. Но не всегда в выгодном свете. Это скрытая опасность. Вы понимаете?
– Более чем! – твердо ответил Сосновский. – Осталось недолго. Скоро узнаете.
– Что именно?
– Ведущие газеты и главный телеканал будут моими!
Хартман с минуту осмысливал новость, а БАС наслаждался произведенным эффектом.
– Удачи, мой друг! – пожелал дипломат. – Но помните о нашем договоре. Вы должны выполнять наши условия.
Сосновский отбросил дипломатию и заговорил прямо:
– Германию и США не устраивает Российский президент?
– Наоборот. Мы опасаемся, что к власти в вашей стране могут вернуться коммунисты.
– Ну уж нет! Новая элита почувствовала вкус денег. Нас не сдвинуть.
– В семнадцатом году в России тоже были богачи. И где они?
– Я тоже знаю историю, герр Хартман.
– И какие выводы?
– Подкупим, приручим, обманем, посадим, но к власти не допустим! – решительно заявил Сосновский.
В его голосе Марк услышал безжалостные ноты.
ORT. Как ты относишься к другим, так и к тебе будут относиться. Не удивляйся. И готовься!
Глава 14. Август 1995. Москва.
– С мигалкой другое дело, Борис Абрамович! – не уставал нахвалить шефа водитель.
Бронированный «мерседес» Сосновского с тонированными стеклами пер по разделительной полосе, распугивая попутных и встречных крякающим спецсигналом. БАС взирал на поток машин с философской отстраненностью.
– А еще на жизнь жалуются. У народа никогда столько автомашин не было. Вот раньше, если столкнулся с иномаркой, то знаешь, за рулем уважаемый, обеспеченный человек. А сейчас…
– Быдло! – радостно закончил водитель.
Сосновский молча скривил губы – сущий ад, если бы все стремились в шефы, как он. Пусть действует закон природы: вожаки управляют стадом. Остальные законы вожаки напишут под себя. Как сейчас с залоговыми аукционами по крупнейшим предприятиям бывшего СССР. Скоро лакомые куски нефтянки и металлургии достанутся избранным вожакам. Было общее – стало частное! В духе времени и по новому закону – не подкопаешься. Осталось поделить в узком кругу, кто что отхватит.
В портфеле Сосновского лежали три открытки, полученные в немецком посольстве. На обороте адрес и дата, на лицевой стороне портреты Моцарта, Баха и Вагнера, олицетворяющие Вдохновение, Волю и Влияние. Сразу на три концерта приглашает его в Германию Андреас Хартман. Еще бы! Здесь в Москве он с лихвой выполняет условия негласного договора. Прибрал к рукам ведущий телеканал и пачку либеральных СМИ. В Администрации президента для него открыты двери любого кабинета. И подхалимская шутка, что указы Президента пишутся словно под его диктовку, всё меньше похожа на шутку.
Некогда простецкое прозвище БАС для всех теперь звучит внушительно. Его влияние возрастает. Но нужно смотреть вперед, анализировать ситуацию и формировать будущий порядок. Быть на крючке у Хартмана уже не выход. Немец требует всё больше и больше, а сам действует по указке американцев. Пусть знает, БАС не пешка, а ферзь! Он сам прошел в ферзи, а Хартман так и остался офицером. Офицером невидимого фронта, что уже не вызывало сомнений.
Борис Абрамович взглянул в окно, узнал переулок, выходящий на улицу Горького, переименованную в Тверскую. Вспомнил себя доктором наук на серой «волге» и унылый вечер, когда он столкнулся с «вольво» балерины. На душе потеплело. Судьба дает шанс каждому, нужно уметь за него ухватиться!
– Включи мою, – приказал Сосновский водителю.
В салоне зазвучала «Токата» Поля Мориа. «Мерседес» свернул с Тверской на Охотный ряд, ранее проспект Маркса. Слева за окном проплыл Центральный «Детский мир». Когда-то под Новый год здесь звучала «В лесу родилась елочка», а теперь «Джингл белс». Прав был Хартман. Агенты влияния, взлелеянные его программой, пролезли на руководящие посты всех видов искусства: телевидение, кино, театры, издательства и конечно же СМИ. Прежнюю Россию втоптали в грязь, а новая ищет счастья на Западе.
«Мерседес» въехал на Лубянскую площадь. Памятник Дзержинскому в центре давно убрали, сменили прежние названия площади и прилегающих улиц. Правда место под памятник осталось вакантным, мало ли что и как. Рядом огромное здание самой влиятельной спецслужбы страны. Могущественная Контора с площади никуда не делась, хоть и сменила название. Сюда к генералу ФСБ Соболеву и приехал Сосновский.
Поднимаясь по ступеням, Борис Абрамович честно признался себе, что без музыкального допинга его взлет может превратиться в падение. Полная зависимость от Хартмана в столь важном вопросе недальновидна. Сегодня немецкий агент одаривает приглашениями, а завтра?
Как ученый Сосновский разложил чудодейственный процесс на составляющие и пришел к выводу, что основные ингредиенты музыкального допинга – специальная музыка, концертный зал с прекрасной акустикой, монументальный орга́н с тысячами труб и особое мастерство исполнителя. Последняя проблема решалась единственным способом – ему нужен Санат Шуман. Он особенный! Музыкант должен работать на него.
Но как убедить упрямого Шумана? Подкуп не подействовал, силой не заставишь. Смириться, опустить руки? Нет! На то он и БАС – у него появились новые ресурсы, более изощренные.
Звонок жены Шумана из отеля послужил толчком к расследованию. Начальник службы безопасности Воронин узнал, что Лия Шуман, в девичестве Лия Беридзе, до замужества проживала в Сочи. Ее родители Отар и Нана Беридзе.
В 1982 году выпускница Московской консерватории скрипачка Лия Беридзе влюбилась в ресторанного музыканта Саната Шаманова. Молодые люди влипли в криминальную историю и сбежали за границу. В Германии семья сменила фамилию Шаманов на Шуман.
Тогда же в 82-м отец Лии был осужден за заказное убийство. Он вышел на свободу в 1991 году. Отар Беридзе и в Советском Союзе умудрялся неплохо зарабатывать на дефицитных автомобилях и сейчас быстро поднялся. Беридзе владеет дилерским центром по продаже иномарок, контролирует поставку автозапчастей и сеть автосервисов в Сочи. В колонии он приобрел связи в воровском мире и сейчас ладит с бандитами.
После развала СССР Санат и Лия Шуманы вместе с сыном Марком постоянно навещали Отара и Нану Беридзе в Сочи.
Предварительная информация показалась Сосновскому перспективной. Дальнейшее расследование он поручил своему человеку на Лубянке – генералу Диме. Простецкое имя для своих. Для подчиненных это начальник управления генерал-майор Соболев Дмитрий Олегович. Сегодня генерал Дима готов был поделиться важной информацией.
Помощник генерала распахнул перед Борисом Абрамовичем дверь в просторный кабинет, отделанный деревом. Соболев приветствовал гостя, встав из-за стола, и сразу перешел к делу:
– Я вызвал нашего сотрудника на пенсии, полковника Трифонова. Он руководил отделом паранормальных явлений, где изучали всякое-этакое. И кое-что знает о ваших фигурантах.
Генерал позвонил помощнику, и в кабинет вошел подтянутый мужчина за шестьдесят с коротким ежиком седых волос. Соболев проявил радушие:
– Здравствуй, Сергей Васильевич! Давненько ты у нас не был.