Профессор похожий на Эйнштейна хитро прищурился и, наслаждаясь звучанием слова, проворковал:
– Нейрогенерация. – Сделал эффектную паузу и пустился в научные объяснения: – Звуковые волны в виде музыки способствуют развитию нейронов головного мозга, ускоряют выработку белков-нейротрофинов. Они необходимы для успешной работы мозга. Рост содержания белков увеличивает нейронные связи, а нейроны, связанные нейросетью – это живой компьютер невиданной мощи!
– Невидимые звуковые волны меняют мозг? – усомнился политик.
– А микроволновка невидимыми волнами разогревает пищу! – отрезал профессор.
– Хорошо, про белки, нейроны более-менее понятно, – согласился Сосновский. – Скажите, музыкальные волны стимулируют разум и волю?
– Биохимический механизм данного эффекта до конца еще не изучен, но…
– Точно или нет? – требовал ясности представитель точных наук.
– Как пить дать, – качнул густыми бровями профессор и демонстративно поднял стакан с водой.
Психиатр обиделся, но политик ушел довольным. Он разовьет свои нейронные связи до невиданной силы. Особенная музыка стимулирует разум, а мозг – главное оружие в борьбе за влияние на политическом Олимпе.
За пять минут до полуночи Сосновский подъехал к служебному входу в Концертный зал Чайковского и предъявил открытку с суровым ликом Дзержинского своему не менее суровому охраннику Алексу Зайцеву. Ритуал требовалось соблюдать неукоснительно.
Прежде чем войти в здание БАС тихо спросил:
– Никого?
– Только эти двое и подросток, сын Шумана.
Кучерявый мальчишка с умными глазами Сосновскому не нравился. Тихий и незаметный настолько, что точно не знаешь, он где-то рядом или далеко. Его присутствие ассоциировалось у бывшего ученого с ящиком Шрёдингера. Внутри ящика заперта кошка, радиоактивный атом и ампула с синильной кислотой. Если атом распадется, то ампула будет разбита и кошка погибнет. Вероятность распада 50 на 50, и с точки зрения физики кошка жива и мертва одновременно. Не узнаешь, пока не заглянешь.
Так и с пацаном. Что у него за душой? Ради чего он здесь? Сосновский познавал людей по их мотивации. Неизвестность мешала и нервировала, как мелкий камешек в ботинке. Может вытряхнуть камешек – выгнать пацана? А вдруг мальчик тоже часть магического ритуала. Неизвестно как на грубость отреагирует органист. Лучше перетерпеть. Умение концентрироваться на главном дает Воля. Сейчас главное – усилить Влияние!
Борис Абрамович занял место в пустом амфитеатре концертного зала. На сцену бесшумной скользящей поступью поднялся органист в мантии. «Внимать и вожделеть», – приказал себе политик и погрузился в пучину звуковых волн.
После полуторачасового концерта БАС чувствовал себя в ударе. Музыкальный марш подстегнул энергию ума и тела. Его нейроны возбуждены, нейронные связи наэлектризованы, а кулаки сжаты. Теперь он знал, что делать.
Несмотря на ночное время, предвыборная команда собралась в особняке на Новокузнецкой. Все ждали лидера. Сосновский вошел как линкор в гавань к мелким суденышкам и занял центральное кресло. Прежде чем озвучить принятые решения он подключил на громкую связь дочь Президента. Он убедит ее, она убедит отца.
– Первое! – БАС ткнул пальцем в стол. – Нам нужны голоса генерала. Обменяем его голоса на должность секретаря Совета безопасности. Пусть Президент подготовит указ о назначении Лебедя сегодня же!
Все одобрительно кивнули. Один из помощников удалился, чтобы подготовить текст Указа.
– Второе! – вещал БАС. – Необходимо ослабить коммунистов. Лозунга «Голосуй, а то проиграешь!» недостаточно. Нужно давить на ужасы реставрации красного режима. «Купи еды в последний раз!», «Не дай Бог снова!» и что-то подобное. Срочно придумывайте и пускайте в эфир!
Еще трое помощников-маркетологов ушли творить лозунги.
– Третье! – БАС ткнул в сторону телевизора. – Телеящик должен работать на нас. Пересмотреть сетку, никаких развлекательных программ и ностальгических фильмов. Крутите «Холодное лето пятьдесят третьего», нагнетайте атмосферу тревоги, рассказывайте об ужасах ГУЛАГа. И прямо намекайте, что всё это вернется в случае прихода коммунистов к власти. Одновременно показывайте красивую западную жизнь.
Сотрудники главного телеканала ушли менять программу.
– Четвертое! Народ хочет перемен – и он их получит. Действуем в лоб. Покажем, что царь хороший, а бояре плохие! Срочно снять несколько высоких чиновников. Не церемониться! Вплоть до директора ФСБ и министра обороны. Вину во всех бедах возложить на них.
Данный пункт программы адресовался дочери Президента и Сосновский посмотрел на коммутатор.
– Это папины друзья, – неуверенно произнес женский голос.
– В большой политике нет постоянных друзей и постоянных врагов, есть только постоянные интересы. Что сейчас на кону?
– Поняла. Думаю, получится, – пообещал голос в коммутаторе.
– За работу! – прикрикнул на всех БАС.
Тем временем Марк вместе с отцом и Генрихом Фоглером вернулись в отель. Перед лифтом Фоглеру перегородили путь два милиционера. Один раскрыл папку и показал фотографии истерзанной девушки. Марк заметил, что это одна из двух проституток, которых жестоко обработал Генрих за последние дни.
– Господин Фоглер, на вас поступило заявление. Вы задержаны, и обязаны проехать в отделение для допроса, – строго произнес милиционер.
Фоглер плохо знал русский язык, но прекрасно понял угрозу. Он заозирался в поисках поддержки. И помощь появилась. К милиционерам подошел суровый человек в штатском, тихо объяснил что-то и забрал папку. Пришибленные милиционеры удалились.
Безымянный спаситель извинился перед Генрихом на немецком:
– Простите за недоразумение, герр Фоглер. Вам девушку в номер как обычно?
Генрих просиял и мстительно сузил глаза. Его злость была обращена к той, кого он сейчас получит.
Через две недели Марк в Германии наблюдал по телевизору главные новости. Немецкий диктор не скрывал радость:
– Борис Ельцин победил на выборах в России! Коммунистический реванш не состоялся. Канцлер Коль позвонил, чтобы поздравить Ельцина с избранием на пост Президента России. Бывшая коммунистическая держава окончательно порвала с прошлым и стремится к западным ценностям!
ORT. Здесь ключевые слова – бывшая держава. Держава Запад пугает. Территория с послушным управляющим – радует.
Глава 17. Ноябрь 1996. Москва.
Мэру столицы Юрию Николаевичу Полякову не сиделось в родном в кабинете. День выдался особенный. Не только для мэра, все высшие чиновники в стране томились в нервном ожидании. Поляков скосил взгляд на столик с телефонами. Шесть стационарных аппаратов и два мобильных молчали. Сидеть одному в четырех стенах в такое время рискованно и недальновидно. Благо есть повод собраться в кругу достойных, не вызывая кривотолков.
Поляков прикрыл лысину кепкой, спустился к машине и приказал водителю:
– В «Олимпийский»!
В крытом спорткомплексе на Проспекте Мира проходил международный Кубок Кремля по теннису. На корте боролся с соперником первый номер страны Евгений Кафельников. Моду на большой теннис ввел Президент России, поэтому на ВИП-трибуне как обычно присутствовали видные деятели политической и бизнес-элиты. Им нравился такой порядок: удобно переговорить среди своих в неформальной обстановке.
Поляков подсел к генералу Соболеву публично не носившему формы. Его начальника, директора ФСБ, сняли летом с высокой должности ради победы Ельцина во втором туре. От этого значимость генерала Димы только выросла. Умение усидеть в кресле при любом руководстве ценилось в высших кругах. Соболев прекрасно знал это и стремился быть полезным разным центрам власти, и действовал так, чтобы ни одна из «башен Кремля» сильно не возвышалась над другими.
Кафельников мощно подал на вылет. Мэр поддержал общие аплодисменты и, продолжая смотреть на корт, спросил генерала о главном:
– Если пройдет неудачно, то кто?
Собеседники понимали о чем речь. В эти минуты Президенту страны делали сложную операцию на сердце. Многие хирурги посчитали, что пациент неоперабельный, и отказались – слишком высокий риск. Поэтому все собравшиеся на ВИП-трибуне не столько следили за игрой, сколько ждали известий из Кардиологического центра. Неблагоприятный исход операции мог сорвать пружину больших потрясений.
Генерал эмоционально следил за игрой и со стороны могло показаться, что он комментирует ход матча.
– Лебедя уволили со всех постов. Отработанный материал.
– Только солдафона «упал-отжался» нам не хватало, – согласился Поляков.
– А Сосновского наоборот назначили. Бизнесмена и сразу в Совбез, – продолжал рассуждать генерал.
– Выскочка! – вскипел мэр. – Никогда в России не изберут президента с отчеством Абрамович!
– Речь не об этом. Сосновский приобрел огромное влияние на Президента и его семью. В его руках главный телеканал страны и ведущие СМИ. БАС везде пустил свои щупальцы. Он как режиссер манипулирует за кулисами и будет решать, кому выйти на сцену.
– Почему БАС? Деньги?
– Большие деньги сейчас есть у многих.
– Тогда что? Как ему это удалось? – возмущался мэр.
Собеседник приложил палец к губам. Долгий розыгрыш на корте, во время которого слышался только перестук теннисного мяча, завершился взрывом аплодисментов.
– Вперед Женя! – выкрикнул генерал и шепнул Полякову: – В буфете к вам подойдет Трифонов из КГБ.
– ФСБ, – поправил мэр.
– Полковник Трифонов вышел в отставку при лучшем названии. Руководил отделом паранормальных явлений. И кое-что узнал про Сосновского.
– Ему можно верить?
– Ничему не удивляйтесь, – туманно ответил генерал и переключил внимание на корт.
В ВИП-буфете пахло горячим кофе, ломтиками копченой семги и освежающим шампанским. Сергей Васильевич Трифонов заметил приход Полякова и подождал, пока мэр раскланяется со знакомыми.
После неожиданного приглашения на Лубянку Трифонов догадался, что Сосновский неспроста интересуется сыном Композитора Санатом Шамановым, ставшим в Европе органистом Шуманом. Раз влиятельный делец ищет способы воздействия на музыканта, значит намерен использовать его способности в корыстных целях. БАС подошел к делу серьезно, подключил ФСБ, поэтому наверняка добьется своего.