Группа находилась среди встречающих у выхода из сектора прилета, внутрь сотрудников охранных предприятий с оружием не пускали. В зоне выдачи багажа дежурил заместитель Воронина Алекс Зайцев. Он заметил подозрительного типа, опознал его, отошел за колонну и сообщил начальнику по телефону:
– Андрей, тут казанский бандит по кличке Трактор.
– Брат Рината, которого мы устранили в «Интуристе»?
– Он самый. Взгляд бегает, явно ждет кого-то.
– Опять казанцы нацелились на настройщика! – Воронин прикинул в уме, что предпринять. – Алекс, я направлю к тебе еще одного сотрудника. Внутри терминала казанцы напасть не посмеют. Ваша задача вывести музыкантов к нам.
Санат и Марк Шуманы прилетели вместе с Фоглером. Густав прошел паспортный контроль первым. Санат подтолкнул зазевавшегося сына к пограничнику в стеклянной будке. Марк снял наушники, запутался в проводах, ощупал карманы куртки и долго рылся в рюкзаке, пока нашел паспорт.
В это время к Густаву Фоглеру подошел милиционер в чине генерала. Это был начальник ГУВД Уткин. Николай Васильевич опасался снова подвести мэра, поэтому лично возглавил важную операцию. С ним были еще двое офицеров и миловидная переводчица: девушка лейтенант в тугой форменной юбке.
Генерал говорил строго, но вежливо. Лейтенант переводила на немецкий, сверкая белоснежной улыбкой.
– Господин Фоглер, мы рады приветствовать вас в Москве. Для вашей безопасности мы выйдем через запасной выход.
– Вы от господина Сосновского? – уточнил немец.
Генерал выслушал перевод и сдержанно кивнул.
– Дайте, пожалуйста, багажную квитанцию. Ваш чемодан получат и доставят.
– А Шуман?
– Для него заказано такси. А у вас особый статус, господин Фоглер. Прошу за мной!
Переводчица мило улыбнулась. Длинные усы Фоглера распрямились в ответной улыбке. Шуман хороший органист, но пусть знает свое место. Королевские настройщики – это высшая каста и гарантия существования Пирамиды Власти.
Настройщик в сопровождении милиционеров прошел через служебный коридор к выходу. Там их ждал черный лимузин с синими номерами. Переводчица села с Фоглером сзади, генерал спереди. Тронулись. Перед лимузином путь расчищал милицейский автомобиль с мигалкой на крыше.
Настоящие символы власти, убедился Фоглер. В полете он испытывал нервозность перед встречей с дикой Россией, а сейчас успокоился и опустил взгляд на женские коленки. Ему обещали полную безопасность, а обеспечили еще и комфорт. Если даже в полиции у русских такие девушки, то ясно, что тянуло в Москву порочного Генриха.
Зайцев, наблюдавший за Трактором, заметил, что тот отвечает на звонок по мобильному. Разговора он не расслышал, но раздражение Трактора уловил.
– Настройщика перехватили менты! – сообщал главарю казанцев один из помощников. – Вывели через служебный. Уезжают на двух машинах с мигалкой.
– Срочно пошли за ними Беса! – распорядился Трактор и, бормоча угрозы ментам, направился к выходу.
Через минуту за милицейским кортежем Уткина пристроился мотоциклист в красном шлеме на мощном байке.
– Трактор выходит, – предупредил Воронина Зайцев.
Бандит вышел на парковку, где его ждали три черных джипа с бойцами.
– Всем по машинам! Быть в боевой готовности! – приказал главарь.
Хлопнули дверцы, заурчали двигатели. Как только джипы миновали шлагбаум, одна из машин Воронина тронулась вслед за ними.
Спустя полчаса Санат и Марк Шуман получили багаж и в сопровождении Зайцева покинули зону прилета.
– Где?! – бросился к Зайцеву Воронин, не увидев настройщика.
– Пусть он скажет, – с виноватым видом указал подчиненный на музыканта.
– Густава встретили милиционеры сразу за паспортным контролем. И увели с собой, – поведал Шуман.
– Какие еще менты?
– Старший в генеральской форме.
– Мать вашу! – выругался Воронин.
В это время мотоциклист Бес докладывал Трактору:
– Менты подкатили к Концертному залу на Тверской. Настройщик с ними. Заходят внутрь через боковой вход.
– Будь на стреме. Мы скоро! – ответил главарь.
Пока настройщик органа знакомился с новым для него инструментом, к Концертному залу имени Чайковского подъехали три джипа с казанскими братками. Их встретил Бес:
– Они внутри! Не выходили.
– Сколько ментов?
– Трое плюс баба.
– Чем вооружены?
– Табельные стволы в лучшем случае.
Трактор прощупал взглядом свою бригаду. У каждого под курткой проглядывало оружие.
– Мы сильнее! Нас десять, у нас три Калаша. Бес и Радик, охраняете выходы. Остальные за мной! Менты скиснут!
– Что делать?
– Ментов на мушку. Отбираем немца. Усыпляем и увозим.
Бригада казанских вошла через главный вход Концертного зала и рассредоточилась по помещению. За ними наблюдали люди Воронина, отследившие путь казанцев. Они доложили начальнику обстановку.
Воронин вынужден был позвонить Сосновскому. БАС выслушал нелепые оправдания и принялся распекать:
– Проворонил, Ворона! Упустил настройщика!
– Московский клан генерала задействовал, воспользовались служебным положением.
– А ты думал, я в игрушки играю!
– Мы в пути. Скоро будем на месте. Отобьем Фоглера.
– Голову включи! Вы друг друга положите, а мне настройщик нужен живым!
– Что прикажете?
– Заткнем их генерала своим генералом. Я договорюсь с Соболевым. Жди спецназ!
Казанцы быстро нашли настройщика там, где и положено – около орга́на. На сцене вместе с немцем были трое милиционеров и переводчица. Милиционеры по команде Уткина сгрудились вокруг Фоглера и достали пистолеты. Казанские бандиты блокировали сцену и направили втрое больше стволов на горстку ментов.
Уткин достал телефон, чтобы вызвать подкрепление. Трактор одернул его:
– Эй, главный! Трубку убрал! Всё равно не успеешь. – Трактор подтолкнул вперед бандита с автоматом.
Побледневший генерал нехотя подчинился.
– Что вам надо?
– Мы уйдем с немцем, и всё будет тихо.
– Нет, это вы уйдете, и всё будет тихо, – отважно возразил начальник ГУВД.
– Не дури. Мы сила!
– А мы власть.
– Продажные менты! – взвился Трактор. – Вы не стали искать ублюдков, убивших моего брата Рината! И это власть?
– Уйди. С огнем играешь, – сохранял видимое спокойствие генерал.
Обескураженный происходящим Фоглер спросил переводчицу:
– Was ist los? (Что происходит?)
Девушка запричитала «мама», шлепнулась на попу, сжалась под клавиатурами органной кафедры и забилась в истерике.
– Заткните ей рот! Шум никому не нужен, – потребовал Трактор.
Он сделал пару шагов по сцене и позвал жестом:
– Настройщик, пойдем с нами. Менты тебе не помогут. У нас в Казани всё схвачено.
– Не подходи! – потребовал Уткин, наставив пистолет на главаря.
Глаза Трактора злобно сузились. Он поднял руку и указал пальцем. Трое с автоматами прицелились в генерала. Бандит осклабился:
– Не корчи героя, мертвец. Наш хан отстегнет вашему мэру сколько надо и закроет вопрос.
В это время Воронин наблюдал, как к Концертному залу подъехали два автобуса со шторками на окнах. Из автобусов высыпали бойцы спецназа в полной амуниции и блокировали здание. Командир спецназа подошел к Воронину для согласования дальнейших действий.
Бес присел в тамбуре за дверью и шипел в телефон:
– Трактор, тут тяжелые. Три десятка! Не выйти.
Одновременно водитель милицейского лимузина позвонил Уткину.
– Мой водитель. – Генерал продемонстрировал светящийся дисплей Трактору.
Тот кивнул. Уткину доложили:
– Товарищ генерал, спецназ ФСБ блокировал здание.
Генерал медленно опустил трубку. Трактор заметил сложную гамму чувств на лице милиционера и догадался:
– Снаружи не твои?
Генерал отрицательно мотнул головой. С казанскими он мог вести торг, сохраняя достоинство. Даже если бы пришлось отдать им настройщика, у него достаточно сил и средств, чтобы перехватить казанцев при выезде из Москвы. Но в игру вступила третья сила, тяжеловес федерального уровня. Это понимал и бандит.
– Я звоню в Казань, – решил Трактор и отошел на край сцены.
– А я своим, – предупредил Уткин, не называя имя мэра.
Спустя пять минут противоборствующие стороны получили согласованное решение, суть которого сводилась к категоричной фразе: Королевский настройщик не должен достаться Сосне!
Получивший силовую поддержку Воронин смело выдвинул ультиматум казанцам и милиционерам: покинуть здание, не оказывая сопротивления. Оба противника ответили согласием. Первыми из концертного зала потянулась вереница казанцев.
– Ну дела! – наигранно возмущался Трактор. – Мы зашли в культурное место: музыка, певички. А тут непонятки, менты на сцене.
Братву обыскали, оружия не обнаружили и отпустили, как было условлено. Потом вышли милиционеры. С ними обращались почтительно.
– Где Густав Фоглер? – спросил Воронин Уткина.
– Я его привез, показал орган. Немец посмотрел и уединился, слушает музыку.
Воронин с бойцами вошел в зал. Пока спецназовцы собирали брошенное под креслами оружие, Воронин осмотрел сцену, заглянул в акустическую комнату органа. Вышел озадаченным. Марк, просочившийся в зал вслед за спецназом, указал на кабину звукорежиссера.
– Он там.
Воронин и Зайцев вбежали в кабину. В кресле звукорежиссера сидел Густав Фоглер с большими наушниками на голове. Немец не отреагировал на появление посторонних, его глаза были закрыты.
– Господин Фоглер!
Воронин снял наушники и инстинктивно вытянул руку подальше от себя. Из наушников гремел оглушительный тяжелый рок. Он выдернул шнур, отключил усилитель. Зайцев нащупал пульс на шее настройщика и обрадовался:
– Живой! Его усыпили, чтобы увезти.
Бледное болезненное выражение лица настройщика внушало опасение. Воронин решил:
– Срочно везем в больницу.
На следующий день Густава Фоглера навестил в больнице Борис Абрамович Сосновский. Его сопровождали Санат и Марк Шуманы. Лечащий доктор провел всех к палате. Густав лежал в постели с перебинтованной головой, его уши закрывали марлевые тампоны.