А вот этот проникся. Этот тоже и тот. Их нужно приблизить, включить в ближний круг, где решаются самые важные вопросы. Как и хваткого умника в очках, прибравшего к рукам нефтедобывающий регион и ставшего миллиардером. Правильный парень. И поступает как настоящий олигарх – без всяких сомнений делает то, что ему выгодно. С допингом Вдохновения и зарядом Воли ему по силам метить выше.
Борис Абрамович сделал выводы о каждом госте – решил, кого приглашать, а кого нет на будущие концерты. Объявил мероприятие законченным и удалился в помещение, где его ждал органист.
– Шуман, я всё гадаю, кто ты по национальности? Русский бурят или русский калмык?
– А это важно?
– В эпоху господства денег вопрос национальности остается, потому что подавляющее большинство очень богатых людей – евреи. В чем сила евреев по сравнению с русскими? – задал вопрос политик и, не дав рта открыть, ответил: – В бережливости и интуиции. А я русский еврей! Я знал, что вы с сыном справитесь. Кстати, где он?
– Марк настраивает орга́н как обычно.
– Вы с ума сошли! Останови его!
– Почему?
– В первой ступени еще две токкаты и вальс. Их тоже исполните!
– Когда?
– Завтра и послезавтра.
– Это не просто музыка, это стимулятор. Нельзя так часто стимулировать нервную систему. Не все выдержат.
Сосновский надменно ухмыльнулся и назидательно процедил:
– Рейтинг – это система ожиданий. А авторитет – реализованная система ожиданий. Можно иметь рейтинг и не иметь авторитета. Понимаешь, о чем я?
– Не совсем.
– Стимулируйте только для меня. Я буду один.
– Но…
– Мне можно! И нужно! Я слишком долго ждал.
– Я должен предупредить.
– Я плачу́, ты делаешь. Я щедро плачу́!
Санат покачал головой, что тут поделаешь, и позвал, глядя в стену:
– Марк, ты слышишь нас? Прекрати.
– Ох, эти ваши фокусы, – пожурил политик и отрезал: – Не хочу знать! Мне важно другое. Когда сможете Волю?
– Нужно время. Месяц, а может больше.
– Почему так долго? У вас же первая ступень получилась.
– Получилась, но не сразу. Из-за пневматической трактуры у данного орга́на есть некая задержка звучания. Но мы справились. А вторая ступень сложнее.
– Шуман, не забивай мне голову! Сколько?
– Месяц.
БАС издал недовольный рык, но смирился:
– Хорошо. Трижды повторим для меня Вдохновение, а дальше подожду Волю.
– Как скажете.
– Еще бы!
В комнату вошел Марк. Сосновский дружески похлопал юношу по плечу, но перед выходом обернулся и пригрозил:
– Не разочаруйте меня, Шуманы. Особенно ты, Марк.
Санат с сыном дождались, пока шаги политика стихнут за стенами церкви. Марк задержал взгляд на распятии, висевшем на стене. Подумал и спросил отца.
– Пирамида ВВВВ – Вдохновение, Воля, Влияние, Власть. По-моему, не хватает еще одной ступени – Веры!
– Она есть.
– Где?
– Вера – это основа, фундамент, на котором стоит Пирамида. Вера – это уверенность, убежденность. Если ты не веришь, ты не воспримешь следующие ступени. Для человека без Веры Пирамида не устоит.
– Поэтому орга́ны появились именно в христианских соборах?
– Да. Здесь им самое место!
Марк перевел взгляд на дверь, куда вышел политик.
– Ты думаешь, Сосновский в душе верующий?
Санат покачал головой:
– Он верит в себя. Это тоже фундамент. Но сила любого человека ограничена, можно надорваться.
ORT. Орган – самый большой музыкальный инструмент, у него огромный диапазон звучания и уникальное богатство тембров. По всем параметрам – это король музыкальных инструментов. Поэтому его первая демонстрация слушателям называется инаугурацией, и проводится не менее торжественно, чем посвящение в короли.
Глава 30
Лиза повязала платок, прикрыв волосы, и зашла в церковь. Звуков орга́на она не услышала, но продолжала надеяться на встречу. Она поднялась на балкон к органной кафедре и осмотрелась. Никого. Девушка спустилась вниз и нашла дьякона.
– Извините, я ищу Марка.
– Кого?
– Парень моего возраста, он здесь на орга́не играет.
– Вы ошибаетесь. В нашем храме органистка женщина. Молитвенное богослужение под музыку проходит вечером по четвергам. Приходите.
– Но я видела…
– Ждем вас в четверг. – Дьякон с мягкой настойчивостью перебил девушку и отошел по делам.
Служитель церкви не солгал, всего лишь поддался греху молчания. Он видел Марка с отцом в храме, однако утаил правду. Опять же по долгу службы. Первый пресвитер оповестил служителей, что приход обрел щедрого дарителя, который настаивает на строгой конфиденциальности. Даритель обожает органную музыку и иногда, после закрытия храма, будет использовать музыкальный инструмент для душевной терапии.
«Так Богу угодно, а мы служители божьи», – предупредил пресвитер.
Лиза растерянно потопталась в странном храме без икон и вышла. Рука стянула ненужный платок, сунула в сумку с магнитофоном. Она пришла с аппаратурой в надежде отыскать Марка и записать органную композицию более качественно. Послезавтра соревнования за Кубок Москвы, а тренировки проходят тяжело. Она совершает глупые ошибки, корит себя, от этого ошибок становится больше. Нет прежнего вдохновения, вместо легкости и задора только тяжелый труд, не приносящий радости. Иван злится на нее, требует вернуться к старой электронной музыке. Но она помнит ощущение окрыленности от звучания орга́на и верит, что нужно всего лишь улучшить качество записи, и вдохновение вернется.
Расстроенная Лиза стала грызть ноготь. «Ты еще в носу поковыряйся!» – отчитывала ее мама в детстве. И до сих пор старается контролировать каждый шаг дочери. А как же хочется самостоятельности! Она сама придумала танцевать под орга́н, сама организовала запись, сама решила улучшить звук, но…
Лиза отдернула руку ото рта, достала мобильный телефон и позвонила маме.
– Мама, у меня не получилось.
– А не зачем ходить по церквям! – Ирина Александровна пристыдила дочь и заговорила мягче: – Лиза, я обо всем договорилась. Тебя ждут в Концертном зале имени Чайковского.
– Меня? Кто?
– Найдешь там Гарри Гомберга. Скажешь, что от папы.
– А кто такой Гарри Гомберг?
– Он лучший органист страны! Уж не чета твоему мальчишке. И орга́н там в сто раз лучше!
– В сто? – Лиза шмыгнула носом, представила удивление судей от качественной музыки и согласилась: – Еду.
В четверг в восемь тридцать вечера Марк и Санат Шуманы вошли в баптистскую церковь. Молитвенное богослужение под песнопение и органную музыку к этому времени заканчивалось.
– Хранит Господь всех любящих Его, а всех нечестивых истребит. – Произнес пресвитер и завершил совместную молитву.
Прихожане стали расходиться. Органистка прикрыла клавиатуру и покинула кафедру. С этого момента у Марка с отцом была ровно неделя, чтобы настроить орган для очередной ступени Пирамиды, исполнить концерт для Сосновского и вернуть инструмент в прежнее состояние.
Дьякон перехватил Марка у лестницы на балкон:
– Тебя на днях девушка спрашивала.
Юноша встрепенулся:
– Красивая, светленькая, со спортивной фигурой?
– Ты верно описал.
– И что вы ей сказали?
– Пригласил на сегодняшнюю службу. Но ее не было.
Марк подавил сожаление. Предстояла долгая кропотливая работа, не совместимая с раздраем в душе.
Вместе с отцом он до полуночи настраивал орган. В следующую ночь работу продолжили. Марк вспоминал особую тональность каждого регистра и добивался аналогичного звучания. Королевская настройка, которой гордились братья Фоглеры, постепенно становилась подвластна и ему. К исходу второй ночи настройка орга́на для ступени Пирамиды Власти – Воля, была закончена.
– Завтра проверим на свежую голову, – решил отец и приказал: – Отдыхай!
Марк вспомнил о Лизе. Она искала его, он ей нужен! Ждать, когда придет в церковь снова? А если нет или они опять разминутся? После успеха на первенстве столицы Лиза сказала, что будет готовиться к Кубку Москвы. Это шанс увидеть ее. Где? Когда?
Марк спал всего несколько часов, а утром ринулся в библиотеку. Он засел в читальном зале, перелистывая спортивные газеты. Нашел и расстроился. Кубок Москвы по акробатическому рок-н-ролу уже завершился. Среди списка призеров Лизы с Иваном не было.
Пара не выступала? Но ведь Лиза так хотела!
Он внимательно перечитал заметки о турнире. Нашел упоминание, что одна из спортсменок получила травму во время выступления. В груди защемило – неужели Лиза?
Из газет Марк узнал, где тренируются спортсмены, и в понедельник пришел в секцию акробатического рок-н-рола. Юноши и девушки в спортивном зале занимались специальными упражнениями на силу и ловкость. Лизу среди них он не увидел. Хуже того – и не услышал! Значит, ее нет ни в раздевалке, ни в других помещениях – нет вообще в этом здании.
Марк нервно бродил по коридору, пока не перехватил девушку в спортивном трико:
– Я ищу Лизу. Она танцует в паре с Иваном.
– А-а, с Иваном. Так он теперь в паре с Катей.
– Кто это?
– Я! – гордо ответила девушка.
– А что с Лизой? – заволновался Марк.
– Подвернула стопу на Кубке.
– И Ваня ее бросил?
Глаза Кати гневно блеснули:
– У нас не детский сад. Это спорт!
Девчонка убежала, легко взлетая на крепких ногах. Марк посмотрел на свои. Обувь вдруг показалась тесной. Непослушные ноги, словно он тоже получил травму, вывели Марка на улицу. Ни адреса ни телефона Лизы он не знал.
Забыть и бросить, как Ваня? Нет, он ее найдет! Тут же вспомнилось, как Лиза упомянула, что учится в школе при немецком посольстве. Это шанс!
На следующий день Марк дежурил около трехэтажного здания школы, расположенного около метро Юго-Западная. Наконец, занятия в школе закончились, из распахнутых дверей высыпали ученики. Взгляд Марка метался по лицам девчонок, Лизу он не увидел. Переключился на слух – ничего похожего на знакомую пружинящую поступь.