Последней из школы вышла девушка, опирающаяся на трость. Лиза! Прежних легких шагов как не бывало. Вместо них осторожная поступь травмированной девушки.
Марк подбежал к ней.
– Лиза! Ты приходила, мне рассказал дьякон. И вот – я тебя нашел.
Она узнала его и грустно улыбнулась.
– Поздно. Уже не нужно, Марк.
Оба посмотрели на трость и поджатую ногу.
– Как это произошло? – спросил юноша.
– На фусе при приземлении. Ваня меня выше обычного подбросил, и я перекрутила.
Марк ужаснулся:
– Он специально?
– Нет. Из-за музыки.
– Какой музыки?
– Орга́н. Записали в филармонии. Лучший исполнитель страны. Качественно, громко! Наверное слишком громко, – словно обвиняя кого-то говорила Лиза. Потом вздохнула и пожала плечами: – Или не успели обкатать программу.
– И что теперь?
– С танцами всё. Сам видишь.
– И ты смирилась!
– А что мне делать?
Марк опустил взгляд. Он не имел права рассказывать про тайный концерт, но не помочь Лизе он тоже не мог. Он накрыл ее руку, сжимающую трость.
– Сегодня будет органный концерт в нашей церкви. Я проведу тебя. Даем Волю.
– Какую волю?
– Твою Волю, которую ты потеряла!
– Как это?
– Поверь мне, Лиза. Ты ее почувствуешь! Только слушай всей душой и страстно желай победы.
– Всей душой и страстно? – усомнилась Лиза.
– Начало в полночь, – твердо сказал Марк.
– Так поздно?
– Это особый концерт для избранных. А после я запищу твою мелодию для танца.
– Что мне сказать маме? – Лиза взглянула на черный «мерседес», около которого ее ждал водитель.
– За тобой? – спросил Марк.
– Мама беспокоится.
– Ей не объяснишь. Она не поверит.
– Я тоже не очень… – призналась Лиза.
– А ты верь! Обязательно верь! А когда мама увидит результат – поверит и она.
– Ты так уверен?
– Лиза, не сдавайся! Вспомни, как в первый раз получилось. Ты заняла высокое место, на которое не рассчитывала. Ведь так?
– Я тренировалась, а теперь…
Превозмогая боль, девушка пошла к машине, села на заднее сиденье и, перед тем, как ее скрыло тонированное стекло, пообещала:
– Марк, я постараюсь приехать.
ORT. Никогда не знаешь, к чему приведет дружба. Особенно между парнем и девушкой.
Глава 31. Сентябрь 1999. Москва.
Около полуночи к баптистской церкви стали подъезжать автомобили представительского класса. Первым прибыл Сосновский. На правах хозяина Борис Абрамович молчаливым кивком встречал гостей, предъявлявших охраннику открытки с изображением памятника Ломоносову. Гости кивали в ответ, отключали телефоны и проходили, чтобы занять места на скамьях в центре храма.
Марк находился на улице и поджидал Лизу. С особым трепетом он наблюдал за «мерседесами». Блестящие черные лимузины с персональными водителями были похожи на тот, на котором уехала Лиза. Распахивалась задняя дверца – не она. И снова нет! Когда все приглашенные собрались, и Марк потерял надежду, Лиза приехала на такси.
– Сбежала, – бесхитростно объяснила она, ковыляя с палочкой.
Марк попросил ее выключить телефон и тайно провел в церковь. Он подготовил ей место на боковом балконе, где гостей не было. Но перед лестницей понял, тяжелая поступь и стук трости выдадут их.
– Ни слова, – шепнул Марк и подхватил девушку на руки.
Ее глаза распахнулись от удивления, но руки покорно обняли парня за шею. Он вознес ее по ступеням и мягко опустил на стул. Лиза смущенно отвернулась, украдкой глянула вниз, узнала Сосновского и других известных людей.
– Это… – выдохнула она.
Марк приложил палец к ее губам и жестами объяснил. «Орга́н, музыка, твоя распахнутая душа и больше ничего». Она кивнула, покоренная загадочностью.
Зазвучал орган. Марк удалился, чтобы не отвлекать девушку, но тайком наблюдал за ней. Лиза целиком погрузилась в музыку. Соната второй ступени длилась час. Заключительные ноты пронзили живительной энергией слушателей, и наступила благостная тишина.
Марк подошел к Лизе спустя пятнадцать минут, когда внизу стали расходиться гости. Поймал ее разгорающийся взгляд и не смог скрыть удовлетворение:
– Можешь не говорить. Я вижу.
– Я чувствую… что-то необычное, – призналась Лиза.
– Ты будешь тренироваться.
– Наверное. – Она отбросила сомнение и твердо сказала: – Да, буду!
– Под мою музыку.
Ее глаза радостно расширились и начали тускнеть.
– Я не взяла магнитофон.
– Я всё подготовил, – заверил Марк.
– Ты заранее знал, что я приду, что-то почувствую и захочу вернуться в спорт. Ты что, пророк?
– Я не пророк, но я в праве мечтать. – Марк смутился и закончил скороговоркой: – Подождем, когда все разойдутся.
В опустевшей церкви Марк исполнил рок-н-ролльную композицию для акробатического танца на органе. Марк заранее расставил микрофоны и подключил их к магнитофону. Лизе только осталось нажать кнопку.
Когда запись закончилась, она не сдерживала восхищения:
– Классно! По-другому. Еще лучше!
– Вторая ступень Пирамиды, – вырвалось у Марка.
– Какой Пирамиды? Ты говорил про волю.
– Она тебе поможет на тренировках.
– Что? Пирамида или воля?
– Музыка. – Марк жестом указал на орган, а сам смотрел в глаза девушки. – Моя музыка.
На ее щеках проступил румянец.
– Я запуталась. – Лиза порывисто встала и подошла к органу. Задумчиво провела ладонью по трубам. – Удивительно.
Марк подошел к ней и протянул трость:
– Ты забыла.
Она коснулась его руки. Их пальцы сплелись, лица приблизились. Ресницы девушки дрогнули, она прикрыла глаза и подставила распахнутые губы. Марк потянулся губами к ее губам. Он уже чувствовал тепло ее дыхания, но неожиданно остановился. И отстранился.
Он услышал, как к церкви, рассекая мелкие лужи, подъехал «мерседес». Хлопнула дверца, из машины вышла взволнованная женщина и ринулась к храму. Она металась около закрытой двери, не зная, что предпринять.
– Тебя ищет мама, – сказал Марк.
– Она здесь? – удивилась Лиза, вращая шеей.
– Приехала на «мерседесе» с водителем.
– Я ей ничего не говорила.
– Пойдем, твоя мама волнуется.
Они открыли дверь и вышли. Ирина Александровна бросилась к дочери:
– Лиза!
– Мама, со мной всё в порядке.
Марк протянул трость:
– Извините.
– Это Марк, – представила Лиза.
Женщина бросила гневный взгляд на парня и потащила дочь к автомобилю:
– Нам надо поговорить.
Усевшись в машине на заднем сиденье Ирина Александровна тревожным взглядом ощупала дочь.
– Ночь. Тебя нет! Телефон отключен! Что мне думать?
– Я взрослая.
– Лиза, я волновалась, позвонила Ивану.
– Фу!
– А он не в курсе!
– Конечно! Зачем ему партнерша с травмой.
– Но он вспомнил, что тебя искал какой-то странный парень.
– Хороший парень!
Марк стоял рядом и слышал разговор в закрытой машине. Дерзкое признание Лизы его обрадовало. Ирина Александровна обратила внимание на постороннего, Марк почувствовал ее взгляд за темным стеклом и услышал указание водителю:
– Домой!
«Мерседес» тронулся. Марк напряг слух и непроизвольно пошел вслед за автомобилем. Некоторое время он слышал разговор мамы с дочерью.
– Я хотела сказать отцу, что тебя нет дома. Ты же знаешь его должность. Он бы поднял на поиски пол-Москвы!
– Не надо, мама.
– И тут я вспомнила про церковь, где ты нашла орга́н.
– Зря беспокоилась. Я уже собиралась ехать домой.
– Лиза, что происходит? Ты влюбилась? Кто он?
На пустынных ночных улицах машин не было. Марк почти бежал за «мерседесом» и продолжал вслушиваться.
– Марк музыкант. Записал мне трек для выступления.
– Ночью?
– Другой возможности не было.
– О, боже! Когда ты поумнеешь?
– Чтобы бояться, как ты?
– Не дерзи! Нам нужно быть осторожными из-за папы. И зачем тебе начинающий органист, для тебя сам Гомберг аккомпанировал.
– Если бы ты знала, кого я тут видела. Они пришли не на Гомберга.
– Вы были не одни?
«Мерседес» покинул узкие улочки и разогнался на широком проспекте. Дальнейший разговор Марк не слышал. Самый главный для него вопрос о влюбленности Лизы так и остался без ответа.
По предрассветной улице, холодной и влажной после ночного дождя, Марк возвращался в отель «Интурист», где проживал с отцом. На нем была легкая почти летняя одежда, но холода он не чувствовал. Если при первом знакомстве Лиза назвала его странным, то сейчас хорошим парнем – это согревало.
ORT. Если дружба приносит страдание – это любовь.
Глава 32
– Ты справишься, – как обычно напутствовал отец, провожая сына в акустическую камеру баптистской церкви.
– Я попробую, – ответил Марк.
На этот раз их голоса прозвучали буднично и уверенно. Но отец посчитал ритуал недостаточным и ободрил:
– Ты настоящий настройщик!
– Но не королевский, – дополнил Марк.
Оба понимали, что самое высокое звание получают те мастера, кто настраивал орган для главной четвертой ступени Пирамиды Власти. Последние три века это звание носили только потомки Георга Фоглера.
Осенью 1999 года у Марка Шумана была постоянная практика. Каждую неделю он настраивал церковный орган. Сначала по-королевски для полуночного концерта очередной ступени Пирамиды Власти. А в четверг возвращал инструменту обычный тембр для богослужения.
Сосновский как одержимый требовал музыкальный допинг. Он слушал орган по три раза в неделю. Первый раз с соратниками и партнерами, затем лично для себя в полном одиночестве.
Шуман мягко предупреждал заказчика, что постоянный стимулятор даже в форме органного концерта чреват непредвиденными последствиями. Нужно знать меру.
– Всё есть лекарство и всё есть яд – отличие в дозе! – напоминал Санат известную истину.
На что БАС лишь сверкал глазами и кривился в улыбке.