Он помнил, что казанские бандиты ранее нападали на настройщика и органиста. И получали отпор. Погибли их главари Ринат и Трактор. Почему бы их пособникам не отомстить за гибель вожаков? Всего-то нужно намекнуть на месть и покарать музыкантов в недрах органа. Тогда первым делом следователи подумают о казанцах.
Тут и пригодились навыки сотрудника госбезопасности. Алекс провел разведку и выяснил, когда пройдет ночное выступление в Концертном зале имени Чайковского. Санат и Марк Шуманы обязательно будут там.
И вот решающий день настал. За полчаса до полуночи из телефона-автомата на Тверской Зайцев позвонил Лии Шуман. Он объявил коротко и четко:
– Шумана с сыном ждут в гости Ринат и Трактор.
– Кто? – опешила женщина.
– Ринат и Трактор, – повторил Алекс и повесил трубку.
Даже если жена жертвы что-то заподозрила она не успеет предупредить мужа. Музыканты не берут на выступления мобильные телефоны, а гости отключают средства связи. Таковы правила, которые работают на Алекса. Лия Шуман вспомнит о странном звонке, когда всё закончится. И назовет непонятные имена следователю. Но будет поздно!
С приходом ночи пробки на центральной московской улице исчезли, машины мчались по Тверской насколько позволяла мощность двигателя. Это тоже входило в расчет Алекса. Он выяснил, что сегодняшний концерт Пирамиды Власти проводится для предвыборного штаба Президента. На прошлой неделе давали первую ступень – Вдохновение, на этой – Волю.
Алекс затаился под сводами темной арки и внимательно наблюдал. Вот быстрым шагом по тротуару идет мужчина. Явно спешит. Сунул руку в карман, достал открытку, ищет глазами служебный вход в Концертный зал. Тот, кто нужен!
Алекс стремглав выскочил из арки и толкнул мужчину под мчащийся автомобиль. Удар! Хруст лобового стекла, оборвавшийся крик, визг тормозов. Тело пешехода перелетает через машину и шлепается на асфальт. Водитель в шоке, он ничего не видит сквозь сетку трещин вмятого лобового стекла.
Взгляд Алекса сосредоточен на открытке. Кусочек картона взметнулся ввысь, сделал несколько кульбитов и по скользящей траектории приземлился на край тротуара. Алекс быстро подобрал открытку. Памятник Ломоносову – то, что надо!
– Помогите! Вызовите скорую! – крикнула ему прохожая, бросившаяся на помощь сбитому пешеходу.
– Я к телефону, – пообещал Алекс и убежал с места происшествия.
Перепуганный водитель только открывал дверцу автомобиля, а Зайцев, как ни в чем не бывало, уже входил в Концертный зал.
Здесь всё было ему знакомо. Знаком и ритуал. Перед концертом наступит момент, когда настройщик передаст исполнителю ноты. Музыканты будут вдвоем в акустической камере органа. Оба помнят его, как охранника, и при неожиданном появлении не успеют сообразить: друг он или враг. Рука Алекса нащупала нож. Секундного замешательства ему будет достаточно!
В зале собрались гости. Шагов уже не слышно, полная тишина, все ждут. Тот самый момент наступил.
Зайцев направился к органу и оторопел. Его шаги по скрипучему паркету резали слух даже ему. А что говорить про Шуманов, они полет мухи за километр слышат. Почуют неладное, напрягутся и начнется борьба. Нет, сейчас слишком тихо. Слишком тихо для тайного убийства. Да и пропавшего органиста сразу начнут искать.
Алекс заколебался. Ему тоже нужна решимость, нужна Воля! Он изменил план и прошел в концертный зал. Он прослушает вторую ступень до конца, отдастся музыке и зарядится Волей. Потом будет фуршет, начнутся разговоры, и устранить музыкантов станет проще. Неясный шум за стенами никто не услышит. И музыкантов не хватятся, пока не обнаружатся тела.
Концерт начался. Зайцев погрузился в музыкальные волны сонаты, расслабился и впустил в подсознание завораживающую энергию музыки. Он очнулся, когда органист в черной мантии покидал сцену. По спине пробежали мурашки бодрости, мышцы напряглись, плечи распрямились. Голова киллера очистилась от сомнений, тело было готово к решительным действиям.
Когда первые слушатели стали подниматься из кресел, Алекс покинул зал. Он знал кратчайший путь к гримерке музыкантов. Перед входом сунул руку под полу расстегнутой куртки и сжал нож.
Марк укладывал в футляр инструменты настройщика. За его спиной скрипнула дверь. Не оборачиваясь, он поздоровался с вошедшим:
– Привет, Алекс! Я знаю, что ты здесь.
– Здравствуй, Марк! – опешил киллер. – Откуда?
– Ты ходишь, дышишь. Мне достаточно.
– Приняли на работу в администрацию Президента, – соврал Алекс. – Там нужны опытные телохранители.
Он шагнул в гримерку и прикрыл за собой дверь. Рука, сжимавшая нож, оставалась под курткой, мозг решал, с кого начать? Старший Шуман выглядит сильнее сына. Если первым завалить его, то с Марком проблем не будет. Алекс повернулся к Санату и наткнулся на пристальный взгляд.
Санат слышал, как перед концертом автомобиль сбил человека на Тверской. Ему знаком этот звук – удар, сдавленный крик и падение тела. Когда-то таким образом он покарал убийцу своей сестры Вокалистки. Поэтому в тот момент непроизвольно напряг слух. И зафиксировал прозвучавший голос: «Я к телефону». Голос Зайцева!
Санат снял мантию и спросил:
– Кого сбили на Тверской?
Алекс побледнел.
– Прохожий поскользнулся.
– И что с ним? Вы дождались «скорой»?
– Я? Мне надо было… – Алекс умолк.
Санат переменился в лице. Его подсознание восстановило ужасную картину. Толчок – удар! Одного сбивает машина, другой поднимает открытку-пропуск. Это Зайцев. Он убийца! Почему он в куртке, хотя мог бы раздеться?
Если бы не заряд Воли, Зайцев бы отступил. Соврал что-нибудь и отложил акцию на более подходящий момент. Но сейчас он был полон решимости.
Алекс выхватил нож и бросился на музыканта. Санат выставил перед собой мантию. Нож пронзил ткань и воткнулся в тело. Удар пришелся Санату в живот. Он обхватил убийцу, тот продолжал наносить колющие удары, но запутался в длинной мантии. Оба свалились на пол.
– Марк, беги! – приказал отец, удерживая на себе убийцу.
Ледяной ужас обрушившейся катастрофы парализовал Марка. Его глаза затуманились, секунды растянулись и стали резиновыми. Он видел два сплетенных тела и медленно дергающуюся руку Алекса, пытавшегося всадить нож поглубже. Слышал гортанные хрипы убийцы и еле шевелящиеся губы отца:
– Беги…
Туман стал плотнее. Марк с трудом пробивался через него, пока не обнаружил себя на коленях перед телами, сросшимися в мертвой хватке. Из тумана выплыла его рука, сжимающая штиммхорн. Вдруг, рука вознеслась, исчезла из вида и снова появилась, двигаясь вниз. Словно со стороны Марк наблюдал, как острие штиммхорна медленно и неотвратимо вонзается в шею Алекса. Брызнула кровь. Алые капли парили словно в невесомости.
Сначала Марку изменило зрение потом слух. В наступившей темноте он услышал влажные хлюпающие бульки. И наступила мертвая тишина.
ORT. Мелкие ручьи журчат звонко, глубокие реки текут неслышно.
Глава 45
Тяжелые комья влажной земли застучали по крышке гроба. Бум-бум-бум… Марк прикрыл глаза, чтобы сдержать слезы. Грязные шлепки зазвучали отчетливее. Марк впервые слышал эти звуки так близко и знал, погребальный шум врежется в память на всю жизнь.
Неожиданно зазвучал орган. Знаменитая токката Иоганна Себастьяна Баха. Торжественная скорбная музыка, она же реквием. Исполнение не классическое, а пронизанное нотами печали.
Марк распахнул глаза. Рабочие формировали могильный холмик и укрепляли дубовый крест с табличкой: «Санат Шуман. 1957–2004». На противоположной стороне могилы осунувшаяся мама роняла слезы. Лию Шуман поддерживали родители: Отар Гурамович и Нана Ревазовна Беридзе. В шаге от них стояла Аня Самородова, двоюродная сестра Марка, дочь Вокалистки. Отец, как и обещал, нашел племянницу и познакомил ее с Марком. Аня оказалась популярным диджеем, известной под именем диджей Нота. Ноте грозила смертельная опасность, когда Санат Шуман пришел ей на помощь.
Сейчас у ее ног стоял распахнутый рюкзак с торчащей музыкальной колонкой, откуда звучала органная запись. Их взгляды встретились. В глазах Марка застыл вопрос. Губы девушки беззвучно зашевелились. Беззвучно для окружающих – сестра знала, что брат ее услышит.
– Да, это я. Мое исполнение. Для дяди записала. Он научил меня всему, что умел сам.
– Когда? – так же тихо спросил Марк.
– Уже год. Утром после дискотеки я приходила в концертный зал. Там был он.
Марк вспомнил, как мама шутливо жаловалась, что Санат уходит ни свет ни заря – дышать воздухом и разрабатывать руку. Его пускали в Концертный зал имени Чайковского до открытия. Выходит, это была не только гимнастика для пальцев, но и обучение Ноты.
Марк вспомнил предостережение отца: «Органисты, исполняющие Пирамиду, быстро выгорают». И догадался:
– Отец готовил себе замену?
Глаза Ноты вспыхнули:
– Я влюбилась в орган.
Реквием закончился. К могиле подошла Лиза, присутствовавшая на церемонии, но стоявшая чуть в стороне от родственников. По ее знаку двое телохранителей установили под крестом траурный венок. Лиза расправила ленту: «Маэстро Шуману от Президента Российской Федерации».
Слов не требовалось, минуту все помолчали. Лиза обернулась к Марку. Ее глаза уже не светились юношеским озорством. Она повзрослела и рассуждала, как взрослая.
– Он спас тебя, пожертвовав собой.
У Марка защемило в груди. Он обнял девушку. Заметил на ее челке тающую снежинку, нахлынули воспоминания об их единственном танце.
– Уже не снег… – прошептал он.
Лиза чуть выждала и отстранилась. Достала из сумочки железнодорожный билет и показала Марку:
– Это билет в Кондопогу.
– Кондопога, – удивился Марк. – Где это?
– В Карелии. Там построили новый орга́н.
– Да ты что!
– Представляешь, директор местного ЦБК взял и отгрохал лучший в России орга́н. Заказал в Германии у ведущей фирмы.
– Директор сам так решил?