Примата нависла над ним, и следопыт почувствовал, что к его сообщению надо добавить что-нибудь еще. – Говорят, это плохое место. Полное колдунов и чародеев. От него лучше держаться в стороне.
– Мы должны захватить его самостоятельно, – сказал проповедник.
– Вчетвером? – спросила примата, ее голос источал сарказм. – Нам следует штурмовать укрепления или просто разорвать замок зубами?
– Книга Тала гласит: «Праведник будет обладать силой семерых», – сказал проповедник.
– Тогда их будет вдесятеро больше, чем нас, – сказала примата. Она обратилась к следопыту: – Поблизости есть деревня?
Следопыт кивнул и ответил: – Дальше по берегу есть пара небольших городов.
– Как они относятся к колдунам? – спросила примата.
– Они не противостоят им, – аккуратно подбирая слова, ответил следопыт, – но уважают. Время от времени кто-нибудь пропадает, иногда кто-то пробирается по земле с магией. Они боятся колдунов, поскольку не могут им противостоять.
– Мощь Тала сильнее любой магии, – сказал проповедник.
– Конечно, – сказала примата. – Там есть Церковь Тала?
Следопыт кивнул и добавил: – Небольшая, но влиятельная. В отношении магов старается держать нос по ветру.
– Посмотрим, – сказала примата. – Пойдемте, нам следует отправиться в этот город за помощью.
Трое двинулись на север, а грязный следопыт задержался. Примата взглянула на следопыта.
Тот, в свою очередь, низко поклонился и произнес: – Не хотел вас обидеть, мадам, но вы наняли меня, чтобы я привел вас сюда, что я и сделал. У меня нет никаких дел с волшебниками, и если я сделал все правильно, то я отправлюсь домой. – Он помолчал и добавил: – Естественно, после того, как получу плату.
– Конечно, – сказала Примата Делфайн. Она подошла к следопыту. Она возвышалась над маленьким человечком, и тот едва не попятился. Она спокойно подняла руки и коснулась его висков. – Позволь мне благословить тебя, дитя мое, перед тем, как ты получишь свою плату. Сейчас мы услышим слова из Книги Тала.
Чудотворица не двинулась с места, а проповедник по-волчьи оскалился: – Тал все знает.
– Тал все знает, – сказала примата.
– Все, что мы знаем, мы знаем благодаря Талу, – сказал проповедник.
– Тал все знает, – сказала примата вместе с сестрой Бетье.
– Все, что неизвестно Талу, не стоит знать, – нараспев произнес проповедник.
– Тал все знает, – сказала примата вместе с сестрой Бетье.
– То, что неизвестно Талу, должно быть очищено, – сказал проповедник, его голос стал выше.
– Тал все знает, – сказала примата вместе с сестрой Бетье.
– Пусть начнется очищение, – сказал проповедник.
– Пусть начнется очищение, – сказала примата.
Следопыт закричал. Это был короткий, болезненный вопль, вырвавшийся из легких. Он попытался бороться, убежать, но примата удерживала его на месте, прижимая кончики пальцев к его вискам так, словно они были из железа, и на месте их удерживали магниты. Он дернулся, от его висков, затем от ушей, начал виться дымок.
Следопыт хрипло вздохнул в последний раз и умер. Примата убрала пальцы, и труп упал на мягкую болотистую почву.
– Грешник очищен, – сказала примата.
– Аминь, – сказал проповедник.
– Аминь, – сказала чудотворица.
– Тебе было заплачено сполна, – обратилась примата к трупу. Остальным она сказала: – Пойдемте, нам надо проверить страх этих горожан так же, как и их веру. Она коснулась скрытого в одежде священного писания и улыбнулась.
От этой ужасной улыбки отвернулась даже слепая чудотворица.
Джодах ворочался в кровати, но сон к нему не шел. Вместо этого он балансировал на грани, неудача не давала ему заснуть. Что-то пошло не так, но он не знал, что именно.
Он закрыл глаза и заставил себя заснуть. Непроизнесенное заклинание опустошило его, и задней части шеи было горячо, она словно горела. Он слишком долго держал ману, и она нанесла свой урон.
Он открыл глаза и уставился в потолок. Майрсил явно разозлился. Было ли это следствием его неудачи, задал себе вопрос Джодах. Был ли он настолько уверен в том, что заклинание сработает, что тем самым завысил ожидания Майрсила? Может быть Лорд Верховный Маг уже однажды проделал все то же самое с тем же результатом? Или он надеялся на то, что Джодах найдет способ заставить заклинание работать?
Джодах снова закрыл глаза и постарался глубоко дышать. Майрсил успокоится. Он потерпел неудачу лишь раз. Люди в Конклаве явно периодически допускаю ошибки. Он подумал о Шаннане, с пугающей регулярностью ломающем зубчатые колеса.
Но Шаннан пострадал от «случайности» и теперь днями и вечерами выпалывает сорняки в саду. Джодах открыл глаза и снова уставился в потолок.
Именно в этот момент Джодах осознал, что он не один. Он сел и неожиданно обнаружил рядом оборванца. Джодах не видел, как тот вошел к нему в комнату, даже не почувствовал ветерка от его появления, но теперь он был здесь, и Джодах это ощущал.
Джодах резко произнес слово, без подготовки закачивая туда немного энергии, и лампа зажглась. Перед ним был оборванец, одетый в свой рваный плащ, из-под лохмотьев торчали лишь его длинные костяные пальцы. Его вид чем-то отличался, но для понимания Джодаху потребовалось лишь мгновение – на поясе у оборванца висел меч. Это был тот самый меч с вырезанными на клинке рунами, которым Барл снабдил Джодаха в первый день.
Это угроза, подумал Джодах, или предупреждение?
Или послание. Оборванец может оказаться в любом месте Цитадели и взять что угодно.
Оборванец кивнул, и Джодах встал с кровати, едва успев надеть рубашку и штаны. Оборванное существо-человек открыло дверь и почти без усилий словно призрак выскользнуло в коридор. Джодах хотел было крикнуть, что поблизости может кто-нибудь оказаться, но к этому времени он был уже у двери.
В коридоре никого не было. Было ли слишком поздно, или это было какой-то другой возможностью оборванца? Существо в лохмотьях уже двигалось по коридору прочь от лестницы. Джодах последовал за ним.
– Чего ты хочешь на этот раз? – прошипел Джодах, догнав высокую фигуру.
Оборванец повернулся к нему и поднес палец к скрытым губам. Джодах тихо выругался и пошел за ним.
Проводник привел Джодаха в тупик или туда, что Джодах посчитал тупиком. Он заканчивался громадным альковом, в котором доминировал огромный витраж, изображавший, как Майрсил героически побеждает совершавший набег отряд гоблинов. Насколько Джодах мог вспомнить, он никогда никого в этом алькове не видел, несмотря на скамьи под витражом. Оборванец повернулся к левой стене алькова и дотронулся до камня. Камень был частью стены и не должен был шевелиться, но он сдвинулся, и при прикосновении существа вся стена открылась внутрь.
Оборванец вытащил оружие, и Джодах отступил назад, его разум на всякий случай машинально начал собирать воспоминания о земле. Но существо держало меч перед собой, руны зажглись сверкающим светом. Меч засиял синим, и оборванец бросился во тьму.
Джодах последовал за ним. Он вызвал небольшой огонек, белый шар в ладони, отбрасывавший на стены резкие тени.
Они стояли наверху узкой лестницы, которая была немногим шире плеч Джодаха и уходила вниз. Использовавшийся в стенах камень, как и строительный раствор и планировка, изменялись по мере их движения вниз. Проход часто выравнивался, затем изменял направление и снова спускался вниз. Джодах не заметил ни других дверей, ни боковых проходов, один раз он уловил запах соленых брызг, а в другой раз он почувствовал, как пол задрожал от каких-то далеких механизмов. Проход по спирали спускался вниз к сердцу Цитадели.
Джодах подумал о шаннановской истории о белых магах-картографах и ее морали. Майрсил и Барл не позволяют нанести на карту свои владения.
Джодах вспомнил его рассказ о Падших, скрывающихся в глубинах под Цитаделью. От этого он не стал чувствовать себя спокойнее.
Проход стал уже, на стенах выступила влага. На мгновение воздух стал более спертым, затем оборванец дотянулся до глухой стены. Он на мгновение остановился, затем открылась новая дверь, которая вела в большее пространство. Наполненный пылью и древними запахами воздух проносился над Джодахом. Оборванец выбрался на более широкое место, Джодах пошел за ним.
Это место было похоже на башню, если только кто-нибудь мог представить себе башню в виде трубы сквозь землю. Потолок терялся в темноте над ними, а сами они оказались на краю огромного колодца. От изогнутых стен до его края было десять футов, но это пространство казалось узким, словно бы бездна внизу дергала Джодаха, пытаясь утащить его вниз. Из глубин этого колодца вверх поднимался теплый, пыльный ветерок. Справа от Джодаха в темноту против часовой стрелки поднималась спиральная лестница.
В центре комнаты перед ними на серебряных цепях была подвешена огромная клетка. Сама она была сделана из тонкого, почти прозрачного, серебра, и казалось, будто она создана изо льда. Джодах подумал об ожерельях на шеях слуг и рисунке на наручниках церкви. Внутри клетки царила темнота.
Темнота двигалась и перемещалась, грязные руки схватились за украшенные прутья клетки. Из тени появилось обветренное, худое лицо землистого цвета. Его борода была спутанной и нечесаной. На лице были глаза – но они были широко раскрыты, в них жило безумие.
Когда пленник изменил свое положение, клетка закачалась. Джодах снова подумал о Павших и проверил, открыта ли до сих пор дверь в тайный проход. Все оставалось по-прежнему.
Из клетки раздался слабый голос. – Скажи мне, – прошипел он, – что лучше, безумие или темнота?
На мгновение наступила тишина, затем голос фыркнул и заговорил снова, на этот раз яснее. – Оборванец, ты принес мне что-нибудь?
Это был почти шепот, но он отражался от стен вокруг Джодаха и давил ему на уши. Человек в лохмотьях – Оборванец – медленно поклонился и убрал меч в ножны. Свет погас.
Снова наступила тишина, на этот раз гнетущая и нависающая над юношей. Джодах посмотрел на человека в клетке.