— Я почему звоню: мне кажется, тебе не помешает узнать, что происходит с джиннами. Дела плохи, Пол. Очень плохи.
Иногда бывает полезно подсказать бывшему боссу верную мысль, особенно если у бывшего босса имеется возможность спровадить вас в специальную клинику и подвергнуть лоботомии. Насильственно. Причем не имея на то реальных причин. Я предпочитала, чтобы Пол узнал новости от меня, а не стал делать выводы на основании докладов из Флориды, которые непременно к нему поступят и в которых будет сообщаться, что вокруг меня происходят странные возмущения эфира.
Он вздохнул.
— Ну, в чем дело?
— Я своими глазами видела, как убили Хранителя.
Я медленно завернула руку в простыню.
— Пол… это было устроено джинном. Намеренно.
Последовало долгое молчание, а потом я услышала, как заскрипел под ним стул.
— Он не первый.
Чего я и боялась.
— Сколько?
— Этого я тебе сказать не могу. Но да, ситуация такова, что впору присоединяться к какому-нибудь культу и начинать пророчествовать насчет Апокалипсиса, потому что… дела плохи, Джо. И я не вижу в происходящем никакого смысла. У тебя есть информация, которую я мог бы использовать?
Я пожевала губу.
— Похоже на то, что среди джиннов произошел раскол. Своего рода борьба за власть. Ну а мы… мы просто оказались посередине.
— Здорово.
— Послушай, может, на фоне всего того, что творится, это и не имеет значения, но… тут намедни троица Хранителей прихватила меня на прогулку. Они с чего-то вообразили, будто я продолжаю манипулировать погодой. Это от тебя исходит?
Молчание.
— Пол?
— Я не могу это с тобой обсуждать, Джо.
Проклятье. Значит, все-таки от него.
— Мне нужно знать. Послушай, я ведь никуда не убегаю, просто… тут столько всякого происходит. Чего мне сейчас не хватает, так это защищаться еще и от Хранителей.
— Карты на стол? — спросил он. — Ладно. У меня тут примерно дюжина высокопоставленных Хранителей жаждут твоей крови. И обосновывают это тем, что всякий раз, когда случается какая-нибудь заморочка, ты непременно где-то рядом. Кроме того, ты никогда не была во всем с нами заодно. И я знаю, что, во всяком случае, часть из этого правда. Ну и что нам остается?
— Я так полагаю, оставить все как есть. Потому что, если ты опять пошлешь их ко мне и они ко мне сунутся, дело может кончиться дракой. И что в этом хорошего? Ты не можешь допустить потери.
— Это я знаю. Но, детка, не заблуждайся. Это вопрос решаемый. Потери, они ведь неизбежны с обеих сторон, верно? Ты не можешь победить. Нас гораздо больше, и пусть мы сейчас не в полной силе, но ты одна. Так что лучше не начинай драку. У меня и без того долбаных проблем выше крыши. Придут они к тебе, значит, придут — не дергайся.
Примерно что-то в этом роде я и ожидала услышать. Впрочем, со стороны Пола Джанкарло, отнюдь не обладавшего полной свободой действий, и это был подарок.
— Так что сейчас со мной? — уточнила я. — Я как, под подозрением? Нет? Сижу, отдыхаю?
Последовало долгое-долгое молчание. Потом Пол проворчал:
— Не выделывайся. Вот все, что я могу тебе сказать.
— Ладно.
Я перевела дух и задала вопрос, ради которого на самом деле и был сделан этот звонок:
— Слушай, ты знаешь, как сейчас связаться с Льюисом?
— С Льюисом? Да. А тебе зачем?
Он насторожился.
— Да так, хотела ему кое-что сказать, — ответила я, стараясь заставить голос звучать беспечно. — Дашь мне номер его сотового?
Он дал: прочитал с расстановкой, а я записала и одновременно вбила в память своего телефона. Мы поболтали еще немного на нейтральные темы, еще кое-чего друг другу наврали и через пару минут разъединились.
Я позвонила Льюису, который откликнулся после первого же гудка.
— Ты мне нужен, — с ходу заявила я. — Где находишься?
— На берегу.
— Что делаешь?
— Да вот по «Диснейленду» гуляю.
Это вполне могло оказаться правдой: имея дело с Льюисом, никогда нельзя сказать, чего ждать.
— А у тебя проблемы?
— Да никаких. Если не считать, что джинны теперь дерутся прямо на улицах, а Ашан так и вовсе заявился ко мне домой надрать мне задницу. Тут все так завертелось: Джонатан хочет, чтобы я разбила бутылку и освободила Дэвида, но, если я это сделаю, мы уже не сможем его исцелить и, кроме того, он, возможно, убьет Джонатана и выиграет эту войну для Ашана. Еще я обгорела на солнце, мой босс каждый день норовит меня пощупать, сестра пригласила своего друга на обед ко мне домой, а Дэвид, если ты еще не понял, нынче ифрит.
Последовало ошеломленное молчание. А потом осторожный вопрос:
— Ты там, случаем, не перепила?
— Нет, уж поверь, пока еще нет. Ты мне нужен. Так что пошевели задницей и двигай сюда, да поскорее. Если можешь, попроси Рэйчел тебя перенести.
— Не надо, я и на машине доеду. А вот Рэйчел пошлю к тебе. Она, по крайней мере, сможет позаботиться о тебе до моего прибытия.
Любопытно: Рэйчел явно ничего не рассказала ему ни о нашем с ней разговоре, ни о той трепке, которую задал ей Ашан. Но, с другой стороны, он ведь всего лишь простой смертный, а она джинн, а даже лучшие из них не считают нас равными. Вдобавок он не был ее хозяином, она не находилась ни у кого в рабстве.
— Джо? — послышался его голос в трубке, и в этот миг я ощутила энергетический всплеск, услышала хлопок, словно открыли бутылку шампанского, и по другую сторону кровати материализовалась Рэйчел. Она не улыбалась. Смотрела на меня полыхающими золотом глазами со своего рода циничным интересом.
— Долго тебе досюда добираться? — спросила я.
— Два часа, — ответил он. — Ты там того, береги задницу. Тут, знаешь, вокруг тоже не только одни веселые щенята.
Клик. Он отсоединился.
Я положила трубку на постель, медленно встала и встретилась взглядом с Рэйчел, стоявшей сложив руки на груди и выставив бедро. Ее голова склонилась в сторону, многочисленные тонкие косички шелестели, как шелк.
— Надо же, — промолвила она, — а Ашан-то, смотрю, дал маху. Я думала, тебе куда как хуже пришлось.
— Если он появится снова, ты собираешься меня защищать?
— Нет.
— А как насчет Джонатана? Насчет того, чтобы не подпустить его ко мне?
— Не смеши меня.
— Отлично. Стало быть, ты явилась посмотреть, как из меня дерьмо вышибать будут. Ну, спасибо за помощь.
— Я оказываю услугу Льюису. Из чего вовсе не следует, будто я собираюсь оказывать услуги тебе.
Она принялась рассматривать свои ногти, которые, надо думать, нашла достаточно острыми: они походили на сверкающие отточенные лезвия. Впрочем, ее внезапно переместившийся на меня взгляд был почти столь же тревожащим.
— Для особы, находящейся в твоем положении, ты выказываешь удивительную неблагодарность.
— Благодарность за что? За то, что ты спровоцировала драку, а потом свалила, оставив меня один на один с Ашаном?
Я ощутила запоздалую волну паники, но вместе с ней всколыхнулся и мой старый приятель гнев.
— Тут одно можно сказать: чем меньше от тебя «помощи», тем лучше. Для всех.
— Я тут не по твоей просьбе, — указала она и, плюхнувшись на мою кровать, покачалась на матрасе. — Занимайся своими делами, Белоснежка. Меня караулить не надо, это тебе няньки требуются. Но заранее предупреждаю, что если я понадоблюсь Льюису, то брошу тебя без промедления. Поняла?
Да чего тут было не понять. Один черт, я мало что могла поделать, вздумай она болтаться по моей спальне, примерять мои шмотки и вообще вредничать, точно так же, как и реши она посреди схватки смыться подобру-поздорову. Это была, мягко говоря, далеко не самая надежная поддержка, какую мне доводилось получать.
Так или иначе я собрала жалкие остатки своего достоинства и решила, что, пожалуй, мне не помешает подкрепиться, да и созерцать Имона с Сарой всяко лучше, чем провести пару часов под насмешливым, загадочным взглядом джинна.
— Смотри, чтобы ничего не случилось с Дэвидом, — предупредила я ее, кивнув в сторону прикроватной тумбочки.
Лицо ее застыло.
— Да уж поверь мне, — промолвила она, — за этим я прослежу.
С тем я и отбыла за стол, предвкушая обед на новых тарелках.
Сара дожидаться меня не стала: они с Имоном уже сидели за столом, глядя друг на друга. Между ними горели свечи. Верхний свет она выключила, так что у них получился своего рода романтический островок в море тьмы. Очень мило.
Я задела угол кушетки, выругалась и разрушила эту идиллию. Сара бросила на меня страдальческий взгляд, при этом ее рука с вилкой замерла на пол-пути к безупречно подведенным губам, в то время как я опустилась на стул рядом с Имоном и развернула свою салфетку, сложенную на манер оригами, в виде лебедя. Еще одна штуковина из программ Марты Стюарт: у простой смертной, которой приходится работать, просто нет времени научиться делать такие вещи.
Вино было прохладным и имело приятный, терпкий вкус, салат похрустывал, а винегрет она соорудила такой, что я, хоть убей, не понимала, как можно сварганить нечто подобное в домашних условиях. Сара запросто могла бы быть шеф-поваром, а не статусной домохозяйкой.
— Ты с Дэвидом говорила, да? — спросила вдруг Сара, и я от неожиданности чуть не выронила вилку. — Ну, по телефону.
— А.
Я ткнула в ломтик томата и, поскольку серебряный столовый прибор показался мне непривычно тяжелым, присмотрелась к нему: так и есть, все новое, как и тарелки. Мой неоплаченный долг на глазах становился все весомее, что никак не относилось к остатку средств на карте.
— Ага, — соврала я. — Он немного прихворнул, но сейчас ему уже лучше.
— Сара сказала мне, что он музыкант, — подал голос Имон, слегка приправив свой салат черным перцем. Что показалось мне совсем не лишним. Я последовала его примеру.
— Он певец, — ответила я, поскольку решила, что это в случае чего позволит объяснить отсутствие в пределах досягаемости каких-либо музыкальных инструментов. — Поет в группе.
— Я их слышал?