— Скажи спасибо, что я тебе смерти не желаю.
Он обошелся без этого, но колу свою так или иначе взял. Я протянула бутылку пива Родригесу, который принял ее без слов, и отправилась за бокалом белого вина: бутылку Сара поставила охлаждаться в холодильник.
— Итак, — сказала я, садясь на пол и скорбно созерцая свои розовые больные ноги, — давайте оценим ситуацию: насколько она хреновая?
Льюис отставил пивную бутылку, сглотнул, помолчал, обдумывая ответ, и сказал:
— Хреновее бывает, только когда хочешь курнуть, а от сигареты один огонек остался.
Родригес чуть не поперхнулся пивом: приятно было узнать, что у него есть чувство юмора. Однако у меня возникли вопросы.
— Почему эти ребята на вас напали? Нет, начнем лучше сначала. Кто они вообще такие?
— Хранители.
— Ну, это ясно. Но…
Льюис прижал холодную пивную бутылку ко лбу и бросил быстрый взгляд на Родригеса. Я пожала плечами.
— Да ладно, не дергайся. Я ему так и так все расскажу, раз уж он в это влип. Нечего ходить вокруг да около, тем паче что он старый партнер Квинна. Ему не помешает узнать правду.
— Всю правду?
— Да.
Льюис покачал головой, явно сомневаясь в моей правоте, но решил не спорить и вернулся к предмету разговора:
— У Хранителей произошел раскол. Я знал, что рано или поздно это произойдет: их организация такова, что в случае возникновения разногласий не обеспечивает самосохранения. Они разделились на фракции. Часть из них, обеспокоенные слухами о том, что джинны обратились против своих хозяев, запечатали бутылки и попрятали их в самые надежные и безопасные хранилища, которые могли найти. Ну а потом явились за мной.
— Какого черта им понадобилось от тебя?
— Им сообщили, что я веду крестовый поход за освобождение джиннов.
Я смерила его взглядом.
— Хм. А ты ведешь?
— Это отдельная тема.
Ох, ну и дела.
— Льюис….
— Брось это, Джо.
— Ладно, проехали, итак, ты проповедовал освобождение джиннов, джинны принялись убивать хозяев, и Хранители обвинили в этом тебя.
У меня это породило нехорошее ощущение.
— Случаем, не группировка Ашана стоит за всем этим?
— Ага.
— И сдается мне, некоторые из этих Хранителей могут…
— Носить Метку Демона? Догадка правдоподобная, особенно если учесть, как они сильны. Рэйчел пыталась отогнать их, прикрывая мою спину, но они словно волчья стая. Прятаться и убегать от них долго мне не удастся. Все это рано или поздно закончится бойней.
Судя по виду, его это явно угнетало.
— Одна из них, Шин, была протеже Мэрион, — заметила я. — Надо позвонить Полу и выяснить, сохраняет ли Мэрион какой-либо контроль над происходящим.
— Мэрион в больнице, — заявил Льюис. — Получила повреждения в автомобильной аварии. Я узнал это от Пола, час назад.
От всего услышанного я и думать забыла про свои несчастные ноги.
— Они метят в нас. Это не случайно.
— Они охотятся за самыми могущественными старшими Хранителями. Это освобождает места, которые можно занять. Своего рода государственный переворот, или, по крайней мере, им так кажется. А если посмотреть с колокольни Ашана, так это ослабляет Хранителей как таковых.
— А что Пол?
Льюис покачал головой. Я попыталась встать, но колено кольнуло так, что предпочла не рыпаться и бросила взгляд на Кевина, увлеченно рассматривавшего мою маленькую коллекцию DVD-дисков.
— Эй, ходячий больной. Поставь Мела Гибсона на место и отойди.
— Я тащусь от «Смертельного оружия».
— Есть от чего. Ну-ка, дай мне телефон.
— Сама возьми…
— Кевин, — негромко произнес Льюис, — посмотри на ее ноги. Она едва ходит. Заткни пасть и дай ей этот долбаный телефон.
Кевин вспыхнул, ощерился, однако склонил голову и поставил диск на полку.
— Где он?
Я кивнула в сторону кухни. Кевин, шаркая, направился туда.
— Не такой уж он паршивый щенок, — промолвил Льюис, провожая его взглядом. — Просто за ним пригляд нужен, чтобы указывать, когда его заносит.
— Ему бы следовало вести себя поприличнее.
— Да он будет, ты уж поверь. Просто он сейчас до полусмерти напуган, и это у него защитная реакция. Ему время нужно, чтобы отойти.
Боюсь, что при этом глаза Льюиса светились участием, как будто он видел в Кевине что-то от самого себя. Но это, конечно же, просто смешно. Льюис никогда не имел ничего общего с Кевином, ни в каком смысле.
— Льюис, — сказала я, — он психопат. Не забывай об этом, иначе кончится тем, что он засадит тебе нож в спину, прямо между твоих красивых широких плеч, и я буду по этому поводу весьма печалиться.
Родригес одним махом покончил с пивом и сказал:
— Ладно, ребята, это не для меня. Развлекайтесь вашими сказочками, а я лучше чуток отдохну. Только не надо делать никаких глупостей. Я все равно узнаю.
На сей счет у меня сомнений не было: он или располагал встроенными датчиками движения, или просто нанял частного сыщика отслеживать меня, когда сам вынужден был прикорнуть. Этот малый ко всему подходил основательно.
— У меня нет намерения никуда идти, — сказала ему я и тут же поправилась: — Ох, кроме работы, конечно. Мне к шести в студию.
Времени оставалось так мало, что его уже не стоило тратить даже на попытку добраться до кровати.
— Завтра, — промолвил он, — мы вдвоем, ты и я, посидим, потолкуем. И ты объяснишь мне, что к чему. Договорились?
Другого выхода я, честно говоря, просто не видела.
— Договорились.
Он кивнул, взглянул на Льюиса — вроде как попрощался по-полицейски, и вышел, стукнув со значением дверью. Льюис подошел к ней и закрыл на оба засова. Оно, конечно, против Хранителей или джиннов никакие запоры не помогут, так что акт был скорее символический. Хотя, может, и не только: но ночам вокруг шастало немало скверных ребят из числа смертных. Было бы чертовски обидно, выстояв в битве за судьбу мира, оказаться прирезанной домушником, позарившимся на мою видавшую виды стереоустановку.
Кевин вернулся с кухни с телефоном, бросил его мне и спросил:
— Могу я там чего-нибудь пожрать?
— Конечно.
Он исчез с такой быстротой, словно был джинном.
— Эй, вино и пиво не трогай! — крикнула я ему вслед. Как будто его заботили мои слова.
Льюис повернулся, сел на пол передо мной, на индейский манер, и взял мою ступню в свои большие теплые руки. Я резко вздохнула и напряглась.
— Расслабься, — сказал он. — Положись на меня.
Он подтянул мою ногу к себе, положил на бедро и начал водить пальцами по ошпаренной коже. Под его прикосновениями жар и боль отступали, припухлость спадала, кожа начала приходить в норму. Это было замечательно, удивительно приятно.
— Тебе СПА-салон открыть надо, — пробормотала я, откидывая голову на мягкое сиденье стула. Он улыбнулся, не сводя глаз с ноги и продолжая разглаживать кожу пальцами.
— Для тебя мне впору открывать больницу, — промолвил он. — Джо, нам кто-то помог, там, внизу, в песке. Нас завалило, и мы умирали, но кто-то помог нам выбраться.
Я молчала.
— Дэвид?
Я почувствовала, что из глаз выступают жгучие слезы, и смахнула их дрожащими руками. Его пальцы, заботливо поглаживавшие мою кожу, замерли, потом возобновили движение.
— Я думала, что смогу спасти его, — вырвалось у меня. — Я правда считала…
Я не могла думать об этом, чувствовать это, ничего не могла с собой поделать. Слезы полились ручьем. Льюис продолжил разминать мою ногу, теперь довольно сильно нажимая на подъем, чтобы выгнать боль отовсюду. Нетребовательный и непритязательный, как всегда.
— Ты его не потеряла, — заявил Льюис. — Ты никогда не потеряешь его, если только он не умрет. Или ты.
Моя левая нога полностью пришла в норму. Он мягко поставил ее обратно на ковер и взялся за правую. Я закрыла глаза, отдаваясь тому острому, животному удовольствию, которое он мне дарил.
— Думаю, это уже произошло, — тихо произнесла я. — Полагаю, он умер. Думаю, то, что осталось… о господи, Льюис. Ты понятия не имеешь, на что они похожи. Ифриты. А если ты знаешь, какими они были, а порой и они знают, какими они были…
— Тссс, — прошептал он. — Закрой глаза. Не думай.
Чувствуя, как его пальцы медленно, методично устраняют боль, я и сама не заметила, как погрузилась в сон.
Проснувшись, я обнаружила себя в кровати. Кто-то, надо думать, Льюис, перенес меня туда. Я так и оставалась в той одежде, в которой отправилась на пробежку, и каждой складочкой кожи ощущала налипший на нее песок. Все тело отчаянно зудело. Не знаю, столько мне удалось проспать, но чувствовала я себя разбитой.
Я села и вытащила из прикроватной тумбочки Дэвидову бутылку. Какая-либо связь между мной и ею напрочь отсутствовала. Никакого ощущения того, что он здесь, у меня не возникло. Просто вместилище, тесное и хрупкое. Как человеческое тело.
Что в действительности представлял собой джинн? Бездомную душу? Но что же в таком случае есть ифрит? Является ли он демоном? Когда меня готовили на Хранителя, столь общие вопросы практически не затрагивались. Мы получали скорее техническое образование, а философии в нашей программе серьезного места не отводилось. Но сейчас я стала задаваться вопросом: а может быть, как раз философии-то Хранителям все время недоставало? В Ма’ат состояли те еще типы, но они, по крайней мере, понимали, почему и зачем совершают свои действия. А все, что делали мы, представляло собой реакцию. Реакцию на катаклизм там, кризис тут. Мы являлись кем-то вроде мировой «Скорой помощи», а вдобавок, возможно, разносили больше хворей, чем исцеляли.
— Я люблю тебя, — прошептала я в бутылку и прижала холодное стекло к своей теплой щеке. — Господи, Дэвид, люблю, люблю, люблю. Пожалуйста, верь мне.
Я снова заснула с бутылкой в руках, все в той же грязной одежде для пробежек, и мне снилось, что весь остаток ночи на меня из угла смотрел кошмарный, искореженный сгусток тьмы.
Интерлюдия
Шторм движет перед собой чистое небо. Теплую погоду, легкий бриз. Ничто не указывает на надвигающуюся опасность, нет ни малейшего намека на хаос, движущийся за горизонтом, подобно изготовившейся к вторжению, несущей разрушение и смерть армии.