Нет, наверное, для того, кто так вопил, это был крик о помощи, но в нём было столько ярости и отчаяния, вдобавок усиленных эхом просторного дымохода, что получившийся звук просто ужасал. От него стыла кровь в жилах, а по спине полезли монстры-мурашки.
— Эй, вы там! Вытащите живо меня отсюда! Если я сама выберусь, то все кости вам переломаю!
Кричала явно Марианна.
— А чего она там делает? — поинтересовался Джо.
Я только плечами пожала, как и Ласло, кстати, так как ответа у нас не было.
— Этот дымоход чистили, даже не помню когда, — объяснила Джесси. — Наверное, там столько сажи накопилось, что у мухи крылья склеились. Я много раз Эдвину говорила, чтобы драконьим пламенем трубу прожёг. Но ему постоянно было не до того… — и девушка пристально посмотрела на меня.
— Нет, а я-то тут причём? — возмутилась я. — Я его ни к чему не принуждала!
— Вот и хорошо, что не выжег! — возразил Ласло. — Теперь мы в безопасности, а сумасшедшая девчонка получила по заслугам.
— В последний раз говорю — живо меня вытащили или пожалеете! — опять прогрохотало из камина. Оттуда посыпалась чёрная сажа.
— Вот ведь неугомонная! — возмутилась Джесси. — Сама же во всём виновата: сама припёрлась, наследила мне на чистых полах, всю кухню вверх дном перевернуть заставила. Так она теперь ещё и угрожает! Давайте её вообще спасать не будем, а то ведь она тут всё сажей перепачкает!
— Нет, Джесси, так нельзя, — возразила я. Во мне заговорила совесть, напомнив в деталях, как я Марианну кочергой по голове огрела и как её глаз пальцем выколоть пыталась. Про прокушенный мизинец мне даже вспоминать не хотелось. И я опять встала на защиту дочки колдуна: — Она — живой человек, хоть и с дурной наследственностью. И потом, с её точки зрения, Марианна совершала героический поступок — пыталась спасти папулю и наказать его врагов.
— И как ты ей помочь предлагаешь? — поинтересовался Джо. — Сама в дымоход полезешь? Так вы там обе застрянете!
— Нет, нужно с другого конца за дело приняться, — начала я излагать свой план: — Мы залезем на крышу и спустим Марианне верёвку. Пусть она обвяжется ею, и тогда мы сможем вытащить девочку наружу.
— Эта девочка размером с большого телёнка! — съязвил Джо. — А руками может подковы гнуть. Нечего ей помогать — сама справится!
— Не справлюсь я сама! — завопила Марианна в очередной раз. — Я темноты боюсь и вообще у меня клаустрофобия.
Мы переглянулись. Джесси хмыкнула:
— Лично я умываю руки. На крышу ни за что не полезу!
Джо тоже испуганно попятился и заявил:
— Я тоже высоты боюсь, как и Ласло.
Все смотрели на меня: кто в ожидании, что я тоже откажусь, а кто с затаённой надеждой, что я всё-таки спасу Марианну.
Я окинула взглядом присутствующих и поняла, что оба мальчика и Джесси находятся в первой группе. Спасения Марианны ждала лишь сама Марианна, чей испуганный взгляд я представила благодаря своему богатому воображению.
— А верёвка есть? — спросила я с тайной надеждой, что её вообще в этом мире даже не изобрели.
Но, увы. Ласло с готовностью ответил:
— Да, сейчас принесу.
«Вот же гад! Сам бы на крышу лез!» — возмутился мой внутренний голос.
— Ближе всего к каминной трубе твоя комната находится, — напутствовал меня Джо.
И этот туда же! Извести меня захотели, изверги малолетние!
Но делать было нечего. Как говорят: «Назвался груздем — полезай в кузов!» «Не в кузов, а на крышу», — уточнил внутренний голос, а я тихо шикнула на него, чтобы никто не услышал:
— Заглохни! И без тебя тошно!
Я уже наполовину вылезла из окна, когда Ласло запоздало поинтересовался:
— Может, передумаешь?
Не мог раньше предложить?!
— Нет! — ответила я уже из принципа вредности. — Если не я, то кто?!
Пусть им будет стыдно, трусам проклятым!
Как я ни свалилась с крыши — одному богу известно! Дважды я соскальзывала и съезжала на несколько метров вниз по гладкой черепице. Но на моё спасение подо мной оказался чуть выступающий бортик водосточного желоба, в который я упёрлась ногами, оттолкнулась и полезла наверх опять.
Достигнув злополучной трубы, я первым делом обвязала её канатом и закрепила другой конец верёвки на своей талии.
«Ты саму себя спасать вознамерилась?!» — поинтересовался мой внутренний голос. — «Марианна внутри, один конец верёвки к трубе примотан, а другой к тебе. Или ты сама в трубу полезешь?»
— Нет! — завопила я. — Ни за что!
— Чего ты там кричишь? — поинтересовалась Марианна. — Ты меня сегодня спасать будешь или нет? У меня уже спина затекла и руки одеревенели. А ещё я страсть как в туалет хочу…
Я взвесила все «за» и «против», прокляла своё доброе сердце, отвязала верёвку, которой была примотана к трубе, и спустила канат внутрь.
— Ты мне в глаз попала! — возмутилась Марианна. — И зачем ты мне в лицо своим шпагатом тычешь? Говорю же, я рук не чувствую. Как я твоей верёвкой смогу воспользоваться?
В этот раз я молчала долго. Но это было лишь в прямом эфире!
Внутри себя я громко кричала и материлась. Вот зачем я заикнулась, что можно попытаться эту пышку на крышу вытащить?!
Я опять обвязалась канатом и полезла в каминную трубу. Руки ощущали пушистую сажу, которая взлетала в воздух и забивалась в нос и рот, мешая дышать. Я начала чихать, глаза тоже запорошило чёрной копотью.
Скорее на ощупь я почувствовала Марианну. Девочка не проявила ни капли благодарности, наоборот, заявила противным голосом:
— Ты мне на голову наступила! Это нарочно, да? Хочешь вытащить вместо живой Марианны мёртвую?
Кое-как я развязала верёвку и просунула её конец вниз, обхватила толстую талию и закрепила морским узлом.
Я страшно запыхалась от всей этой возни и хотела перевести дух, но вредная девочка ядовито поинтересовалась:
— Ты тут зимовать надумала или гнездо вить? Вытащишь ты меня когда-нибудь или нет?!
В отместку я «случайно» наступила вредине на ухо, с удовлетворением услышала жалобный вскрик и полезла наружу.
Какая же я всё-таки наивная?! Думала, что всё самое опасное и трудное позади. Но нет — самое трудное, оказалось, вытащить тяжеленную Марианну на крышу. Девочка вообще никак мне не помогала. Когда она показалась на поверхности, я увидела, что Марианна ковыряет в носу, чешет за ухом, теребит волосы, но подтягиваться не собирается. Эта зараза даже ногами болтала в воздухе!
Я кинулась было к негоднице, собираясь придушить к чёртовой матери, но Марианна сердито погрозила толстым пальчиком и заявила:
— Но-но-но! Попрошу без рукоприкладства! Я девочка несовершеннолетняя, а детей бить нельзя. Законом запрещено!
Глава 48
Потом на протяжении нескольких часов нашим вниманием завладела исключительно Марианна. Сначала она съела всю еду, которую мы не успели уничтожить, гоняясь за ней — то есть за мухой. Мы даже чай заваривали раз пять. То он был слишком горячий, то слишком холодный, то зелёный…
В итоге был приготовлен жуткий коктейль из смеси каркаде, ромашки и щепотки чёрного чая, куда пришлось добавить базилик, кинзу и немного чёрного перца.
Отпила Марианна своего «любимого напитка» лишь глоток, а потом заявила, что хочет спать.
Джесси в ужасе посмотрела на её закопчённое лицо и буркнула:
— Для начала неплохо бы умыться с мылом.
Но Марианна лишь показала горничной язык и с ногами завалилась на мою кровать, застеленную светло-розовым шёлковым покрывалом.
Через минуту егоза захрапела, и мы осторожно выскользнули за дверь, чтобы перевести дух.
Но не тут-то было!
Не успели мы расположиться в гостиной, как дверь настежь распахнулась, вошла сердитая Марианна и потребовала:
— Хочу сказку! Не могу никак заснуть.
— Она же только что не просто спала, а храпела, как гарнизон солдат, — тихо прошептал Ласло, а Джесси прыснула смехом.
— Эй, вы там — шутники недоделанные! Я ведь пока по-хорошему прошу, но могу и по-другому! Тогда слова сказки у вас будут вылетать после каждого удара моим кулаком по вашим тупым физиономиям.
— Это кого это ты тупым назвала?! — вскинулся Джо.
— Цыц, малявка недодушенная! — шикнула на него Марианна. — Или я завершу начатое прямо сейчас!
Джо смутился и отодвинулся от скандалистки как можно дальше.
— Давай я тебе сказку расскажу! — предложила Джесси с коварной улыбкой. — Жила-была вредная девочка, которую все сторонились, как чумы. Даже папочка её лишь терпел из жалости. А когда он погиб, девочку вообще возненавидели…
— Джесси, ты что?! Нельзя так! — ужаснулась я. — Она же ещё маленькая.
Я думала, что сейчас Марианна накинется с кулаками на горничную, но произошло нечто совершенно невероятное. Марианна заплакала. Она тихо скулила, как бездомный щенок и размазывала потоки слёз по щекам грязными руками.
Приближаться к скандалистке мне не хотелось, но я пересилила себя, подошла к девочке и попыталась погладить её по голове. Марианна громко застонала и упала на меня всё своей тушей. Сначала я подумала, что воинственная тётка хочет меня раздавить или переломать мои кости в удушающем захвате. Но оказалось, что мной просто воспользовались, как жилеткой для рыдания.
— Они всё врут… папочка меня любил… — всхлипывала Марианна. — Он и маму мою любил, хотя она была не очень красивой…
«Не очень красивой» та бегемотиха точно не была. Безобразной до невозможности — это да! Но каждый видит лишь то, во что хочет верить.
Джесси, глядя на меня и Марианну, тоже прослезилась от жалости. Подошла сзади к девочке и обняла за плечо. Потом к нам присоединился Ласло.
А Джо сторонился обнимашек до последнего. Лишь когда Ласло тоже захныкал от сочувствия, не выдержал и примкнул к общему фонтану горьких слёз.
— Ты не думай, мы твоего папу бережно закопали… — в порыве раскаяния воскликнул Ласло.
— Ему под камушком хорошо будет лежать… — прибавил Джо, хлюпая носом.
— Под каким это ещё камушком?! — взвилась Марианна. Глаза у неё моментально высохли и налились мрачной решимостью всех поубивать.