Эдвин страшно зарычал, и вокруг парня сомкнулись острые зубы. Потом мой ревнивец взмахнул исполинскими крыльями — и сильнейший порыв ветра повалил оставшихся красавцев. Теперь барахтающиеся друг на друге красивые мужчины уже не производили никакого впечатления.
А дракон схватил меня сильными лапами и взмыл под облака.
Я начала отбиваться, невзирая на опасность свалиться с огромной высоты и переломать себе все кости. Я вспомнила о малыше Волунтасе, которого оставила в шатре. Но потом увидела мальчика, зажатого в другой когтистой лапе.
Глава 57
Только что выплюнутый из драконьей пасти рослый качок жалобно семенил разъезжавшимися ногами по полу. Перед ним возвышался свирепый дракон и плотоядно облизывался.
— Спрашиваю в третий раз! Ты сам сделал себе эту похабную татуировку? В этот раз я ведь могу не удержаться и проглотить… Я, кстати, сильно проголодался, пока с тобой забавлялся.
Парень на полу стал ещё бледнее, чем был до этого, хотя уже имел весьма светлый окрас.
— Может, ты думаешь, что не скоро переваришься, или что я тебя пережёвывать не стану? — поинтересовался ящер. — Да, ты прав — я глотаю целиком. Но люблю хорошо прожаренное мясо, — и выдохнул струю огня, которая лизнула пол в нескольких дюймах от ног потенциальной жертвы.
Дверь в комнату открылась и показалась голова перепуганного Ласло. Мальчик, заикаясь, произнёс:
— Господин, он ничего не скажет от страха. Я и сам едва могу говорить, хотя вы меня, как его, не ели несколько раз. Парень даже мычать больше не может, только сипит от ужаса.
— А как, по-твоему, я должен выведать у него нужную мне информацию?! — воскликнул дракон. — Или может вообще его отпустить и даже наградить за то, что опорочил мою женщину и рассорил меня с ней?!
— Нет, господин, мы его потом отпустим. А пока позвольте мне с ним самому поговорить. И лучше без вашего присутствия… — попросил Ласло.
— Ладно, можешь попытаться, — согласился Эдвин, обретая опять человеческий вид. — Но если что-то пойдёт не так — я за дверью буду.
Через двадцать минут Ласло сообщил обо всём, что рассказал ему пленный красавчик.
Я была в ярости. Так меня ещё никогда в жизни не оскорбляли. Проклятый Эдвин, чтоб его крабы покусали!
Запер меня, не пойми где. Я точно знаю, что такой унылой башни в замке раньше не было. Я сама тут всё обустраивала. Вредный дракон наколдовал эту тюрьму специально, чтобы меня позлить!
И я пнула со всей силы ногой запертую дверь. Было больно, и не только ушибленным пальцам, но и моему бедному сердцу. Эдвин посмел усомниться в моей любви и преданности, да ещё после того, как я своей жизнью ради него рисковала. Гад неблагодарный!
Дверь скрипнула и открылась.
Я уже приготовилась произнести пламенную речь о том, что между нами всё кончено, и что я даже не посмотрю в сторону тирана. Но увидела Джесси с кувшином молока и свежеиспечённым пирогом в руках.
— Здравствуйте, госпожа. Вот принесла вам покушать, — пояснила девушка.
— Сама принесла, или этот гад послал? — поинтересовалась я.
— Как бы наполовину сама… — стушевалась служанка. — Эдвин распорядился кроме хлеба и воды вам ничего не давать. Но во-первых, молоко — тоже жидкое, да и пирог, как хлеб, в печке выпекают. Ну, и потом я убеждена, что сам хозяин скоро успокоится и образумится.
— Да что ты говоришь?! — взвилась я. — Может мне его ещё и поблагодарить за столь щедрый порыв души? Упс, не получится — порыва пока не наблюдается!
— Вы не кипятитесь понапрасну, — попросила Джесси. — Я же вам раньше рассказывала про проклятие, которое наложили на Эдвина и всех нас. Одна отвергнутая им девушка пожелала ему стать невозможно ревнивым, чтобы он сам отталкивал всех тех, кто ему дорог. Мы готовились к свадьбе, когда Эдвин в первый раз разбушевался. Я уже не помню, что ему тогда не понравилось, но его дракон едва не спалил невесту дотла. Девушка сразу же собрала вещички и отчалила с острова. Да ещё и прибавила новое проклятие. Заявила: «Чтобы ты не смог причинить вред другим, пусть тебя окружают одни лишь призраки!»
— А его братья? — в ужасе прошептала я. — Он их тоже в призраков превратил?
— Не он, а его ревность и заклятие второй девушки, — ответила Джесси. — Если его снять, принцы смогут разъединиться и начать жить собственной жизнью.
— Понятно… — прошептала я в замешательстве. — Если я тоже не вытерплю его ярости, вы все до конца жизни останетесь призрачными фантомами?
— Мы уже привыкли к такому существованию, — ответила служанка. — Это даже прикольно, так как позволяет ходить сквозь стены. Но порой очень хочется почувствовать настоящими лёгкими запах утреннего ветерка, дующего с моря, ощутить аромат той выпечки, которую я пеку… — и девушка тяжело вздохнула. — Я уже забыла это совсем…
Я подскочила к Джесси и порывисто её обняла. Повернула своими руками заплаканное лицо к себе и поклялась:
— Я обязательно вытерплю и спасу всех вас, обещаю!
Дверь резко распахнулась и ударилась о стену от сильного удара. А потом раздался оглушающий свирепый рёв разъярённого дракона:
— Ты ослушалась, Джесси! Мало того, что принесла вовсе не ту еду, что я велел, ещё и начала трепаться с пленницей вопреки моему строжайшему запрету.
— Пленницей?! — опять взвилась я. А служанка приложила руки в умоляющем жесте к груди, напомнив мне о моей клятве.
Практически проталкивая непослушные вежливые слова наружу вместо криков и оскорблений, которые рвались из обиженной души, я ответила:
— Не стоит орать на бедную девушку. Вы злитесь на меня — на меня и кричите!
Эдвин подавился собственной яростью и замер с открытым ртом. Лишь его ноздри по-прежнему широко раздувались.
— Ступай на кухню! — распорядился дракон. Я опять напряглась. Слишком это по-домостроевски прозвучало. Типа: «Знай своё место — оно у плиты!»
Но я мужественно стерпела очередное хамство, хотя в мыслях уже нарисовала картинку, где приковала толстенными наручниками Эдвина к раковине, набитой грязной посудой.
— Вы что-нибудь ещё хотите мне сообщить? — поинтересовалась я вежливо, когда Джесси ушла. — А то ведь вы сами нарушаете свой же запрет на общение с пленницей.
Эдвин вздрогнул и поморщился. Потом целую минуту собирался с ответом и, наконец, произнёс:
— Да, я пришёл сказать, что знаю, кто стоит за беспределом с татуировками.
— Неужели это не я?! — подколола я ревнивого дракона.
— Нет, это Розалия. По рассказу пленённого мужика Ласло нарисовал портрет женщины, в котором мы признали старую королеву.
— Не думала, что Розалия умеет рисовать, — озадачилась я.
— Она может и не умеет, а магия может всё, — ответил Эдвин.
Глава 58
Что было потом, я буду помнить всю жизнь. Эдвин с силой схватил меня за руку и притянул к себе. Я вознегодовала. Только что меня обвиняли в порочности, приравнивая к похотливой шлюхе, а теперь пытаются овладеть самым бесцеремонным образом.
Прицельно ударила мужчину коленом между ног. Эдвин засипел и выругался на незнакомом мне языке. Но я почему-то поняла, что это очередная дерзость. Я залепила дракону пощёчину и дёрнула его за волосы. Мужчина взревел, схватил мои руки своей здоровой лапой, а другой приподнял на уровень своей груди.
Я попыталась вырваться, а потом укусила хама за верхнюю губу. Эдвин лишь усмехнулся, словно это его позабавило. Сделал несколько быстрых шагов и впечатал мою спину в стену бывшей темницы. От толчка мои ноги дёрнулись и по инерции обхватили мужчину за поясницу.
Но сдаваться просто так я не собиралась. С силой боднула Эдвина в нос, но гад даже не поморщился. Словно я не человека толкнула, а скалу гранитную. Его руки задрали мою юбку и сорвали трусики одним резким движением. Сам мужчина был совершенно голый после недавнего оборота.
Я оттолкнулась от его вздымающейся мускулистой груди, но только ухудшила своё положение. Эдвин отошёл от стены, и я, потеряв опору, повисла в его руках, склоняясь почти до самого пола. Теперь мои руки не могли дотянуться до ненавистного типа и причинить ему хоть какой-то ущерб.
Попыталась задействовать ноги, но их с силой развели в стороны, открывая моё сокровенное местечко. Мужская рука приподняла меня ещё выше, теперь я даже до пола не могла дотянуться. Зато до моего лона дотянулись жадные горячие губы, сомкнувшиеся на горошине клитора.
— Нет! — закричала я. — Я не хочу!
— Хочешь! — ответили мне где-то наверху моего блаженства. — Ты уже вся мокрая от вожделения.
— Это ничего не значит! — запротестовала я. — Может, я сейчас думаю вовсе не о тебе, а о том парне с моей татуировкой?!
Лучше бы я этого не говорила!
Звук, который издал Эдвин в ответ, был чем-то средним между воем дикого вепря в период весеннего спаривания и криком маньяка, разрывающего очередную жертву на части.
Меня приподняли — точнее бросили на стальную грудь и впились в лицо яростным взглядом.
— Это правда?! — прорычал Эдвин. — Отвечай немедленно! Ты влюбилась в того извращенца?
Меня впечатали в мужское тело. Я ощутила своей грудью, как бешено стучит сердце разъярённого дракона, а животом мощь его вздыбленного орудия.
— Оставь меня в покое сию же минуту! — заявила я с не меньшей горячностью. — Ты сам садист и извращенец! Неужели так сложно понять, что парень просто поддался приворотным чарам?!
— Ты не ответила! — прошипели мне в самое ухо. — Любишь или нет… — а потом гораздо тише прибавили: — Меня?
Я понимала, что нарушаю данную Джесси и самой себе клятву о снятии проклятия. Но обуздать своего разозлённого до невозможности духа противоречия я не могла.
— Любить тебя?! — притворно удивилась я. — С чего бы мне это делать?!
— Тогда уходи… — ответил дракон. — Можешь катиться ко всем чертям. Не смею задерживать и мешать твоему счастью!
Меня резко отпустили, а Эдвин даже отошёл от меня на пару шагов и демонстративно отвернулся.