— Но ваш супруг не заходил к доктору Гленнису?
— Нет, там его не было! Исчезновение моего мужа покрыто полнейшей тайной! Я и явилась к вам, чтобы просить вас заняться расследованием этого дела. Я уже заходила к вам два дня тому назад, но вас не было дома и мне сказали, что вы вернетесь только сегодня.
— Признаюсь, это дело меня очень интересует! Я возьмусь за расследование, но предварительно спрошу в полиции, не добилась ли она каких-нибудь успехов!
Нат Пинкертон вызвал главное полицейское управление.
У аппарата оказался инспектор Мак-Конелл.
— А, это вы, мистер Пинкертон! — отозвался он. — Очень рад, что вы вернулись!
— Я едва успел приехать, а новое интересное дело уже ждет меня. Речь идет о пропавшем без вести докторе Виль-коке из Бруклина!
— В таком случае вам, вероятно, не нужно будет беспокоиться!
— Вот как? Почему же?
— Дело в том, что минут двадцать тому назад мне сообщили из главного полицейского бюро в Бруклине, что в одном из низкопробных трактиров маленького городка Франкистона, к востоку от Бруклина, арестован человек, на котором был костюм доктора Вилькока! Даже желтые ботинки и шляпа «панама» были на нем! Улики стали еще неопровержимее, когда в правом боковом кармане был найден портсигар доктора Вилькока с вышитыми инициалами: «Я. В.»!
— Это интересно! И что же, этот человек сознается?
— Нет! Он утверждает, что нашел весь костюм завязанным в узел и завернутым в бумагу в канаве, в уединенном месте к югу от Франкистона! Конечно, никто не верит этой басне! Впрочем, уже выяснилось, что человек этот самый обыкновенный бродяга. Он, кажется, очень упрям, так как отказывается давать какие бы то ни было разъяснения, и заявляет, что ему, кроме того, что он уже сказал, ничего не известно.
— И он находится под арестом в полицейском бюро в Бруклине?
— Да. Он доставлен туда всего лишь час тому назад.
— В таком случае я отправлюсь туда и взгляну на него. Благодарю за сообщение, мистер Мак-Конелл!
Пинкертон повесил трубку и обратился опять к своей посетительнице. Он рассказал ей вкратце то, что ему сообщил полицейский инспектор; бедная женщина слушала его вся бледная и с широко раскрытыми глазами.
Едва сдерживая рыдания, она прошептала дрожащим голосом:
— Теперь уже не приходится сомневаться в том, что Яков пал жертвой преступления! Никогда уж я больше его не увяжу! Его убил какой-нибудь негодяй! И то уже хорошо, что убийца арестован и что он будет наказан по закону!
— Мистрис Вилькок, не следует судить слишком поспешно! Правда, я мало надеюсь на то, что ваш супруг еще жив, но я вовсе не убежден в том, что арестованный бродяга именно и есть убийца! Прежде всего, я потолкую с этим человеком и для этой цели поеду сейчас в Бруклин!
Мистрис Вилькок встала.
— Вы правы, мистер Пинкертон! — сказала она. — Не следует слишком опрометчиво осуждать человека! Спасибо, что вы беретесь за это дело.
Пинкертон вместе со своей спутницей поехали по железной дороге в Бруклин. Там мистрис Вилькок пошла к себе домой, а сыщик отправился в главное полицейское бюро.
Глава IIКОРИЧНЕВАЯ ОБЕРТОЧНАЯ БУМАГА
Начальник полицейского бюро в Бруклине, мистер Вельман, очень любезно встретил Пинкертона, но был немало удивлен, когда узнал, что сыщик явился по делу доктора Вилькока.
— Ведь убийца арестован! — заявил он. — Нет никакого сомнения, что убийство совершено именно этим человеком, называющим себя Петром Томкинсом!
— Позвольте, мистер Вельман! — спокойно возразил Пинкертон. — Я узнал от главного полицейского управления в Нью-Йорке, что этот Томкине был задержан в трактире в местечке Франкистон!
— Совершенно верно!
— На нем был костюм доктора Вилькока, а в боковом кармане найден портсигар с вышитыми инициалами?
— Совершенно верно!
— Арестованный заявляет, что нашел костюм в канаве в уединенном месте к югу от Франкистона!
— Это он все врет!
— Вы просто-напросто утверждаете, — заметил Пинкертон с тонкой улыбкой, — что все это ложь, но забываете, что ведь это одно только ваше предположение! Почему же вы не хотите допустить, что Томкине говорит правду?
— Об этом и речи быть не может!
— Почему вы так думаете? Я не стану обвинять человека в убийстве, не имея на то самых веских улик, а именно в данном случае их-то и нет!
— Так-то оно так, но этот Томкине способен на все! Это сразу видно!
— Я бы попросил вас приказать привести этого человека сюда ко мне! Мне очень хочется лично с ним познакомиться!
Вельман позвонил и приказал вошедшему помощнику привести Томкинса.
Спустя несколько минут явился арестованный, в сопровождении двух полисменов. У него уже взяли костюм доктора Вилькока и теперь на нем была грубая арестантская роба.
— Пожалуйте сюда, Петр Томкине! — обратился к нему Вельман. — Здесь находится мистер Пинкертон, который хочет допросить вас!
— Слава Богу! — тотчас же воскликнул Томкине. — Если мистер Пинкертон возьмет это дело, то я могу надеяться, что моя невиновность вскоре будет доказана!
Затем Томкине обратился к сыщику и сказал:
— Откровенно сознаюсь, мистер Пинкертон, моя репутация не из лучших, но убийства я никогда не совершал, да никогда и не сделал бы!
— Да я вовсе и не смотрю на вас, как на убийцу! — возразил сыщик. — А теперь расскажите-ка мне подробно, каким образом костюм и все прочее попало в ваши руки?
— Я был очень рад, черт возьми, когда нашел этот пакет! — начал Томкине. — Я шел пешком по шоссе из Толлиса, вдоль по рельсовому пути. А затем я повернул на узкое шоссе, которое ведет через горы прямо к Франкистону. Я был в очень скверном настроении, так как давно уже ничего не ел и не курил уже целыми неделями! Так вот, иду я по шоссе и захотелось мне прилечь на часок в канаве. Вдруг я увидел в ней какой-то пакет! Он был полузакрыт длинной травой, завернут в коричневую бумагу и завязан толстой веревкой. Весьма естественно, что я сейчас же принялся развязывать его. Разрезав веревку и развернув пакет, я увидел прекрасный костюм; я очень обрадовался: не раз уж видал я подобные костюмы на богатых господах, но сам не носил никогда ничего подобного. И так как хозяина у этих вещей не было и они лежали в канаве… зачем же им было там сгнивать? Я быстро сбросил свои старье лохмотья и надел найденный костюм. А когда я обул ботинки и надел шляпу, я отправился к ближайшему пруду посмотреть на свое изображение. Из меня вышел шикарный господин. Тут я только и понял смысл поговорки: по платью встречают! А на свои лохмотья я так обозлился, что свернул их в узелок, нагрузил камнями и швырнул в пруд, где они и потонули.
— Вот это-то и неладно! — заметил Вельман. — Зачем он бросил свою собственную одежду в пруд? Вот почему я и думаю, что все это одна басня!
— Не думаю! — возразил Пинкертон. — Мне кажется, Томкине говорит правду!
— Великолепно! — воскликнул Томкине. — Мистер Пинкертон, вы умнейший человек, и, если мне удастся выпутаться из этой истории, я обещаю вам начать честно работать! Вы правы, если хотите наказать злодеев, наживающих деньги преступлениями.
— Рассказывайте дальше! Что было потом, когда вы надели костюм? — спросил Пинкертон.
— Прежде всего я с радостью заметил, что в кармане пиджака лежало полтора доллара мелкой монетой. Это для меня было очень кстати, так как теперь я имел возможность поесть и выпить. Кроме того, я нашел портсигар и в нем три недурные сигары! Конечно, я сейчас же закурил одну из них и весело отправился по дороге во Франки-стон! Я чувствовал себя превосходно! Придя туда, я зашел в трактир и заказал себе сытный обед! И представьте же себе эдакую подлость! Как раз тогда, когда мне подали обед, — меня арестовали! Не дали даже поесть, а я-то чуть не умирал с голода! Можете себе представить, как я был зол! Даже половины не дали съесть, а заставили сейчас же отправиться с ними. Пришлось, конечно, подчиниться, и я это сделал тем спокойнее, что совесть у меня была чиста. А когда меня привели в полицейское управление в Бруклин, то сообщили, что меня подозревают в совершении убийства! Я окончательно опешил! Когда я рассказал, как было дело, то мне вот этот господин не поверил и обругал меня негодяем и убийцей. Тогда я понял, что попал в крайне неприятную историю! Да он и прав: кто поверит несчастному бродяге? Но я уверен, что если бы господин инспектор был в то время в моем положении, он тоже присвоил бы себе этот костюм!
Вельман проворчал что-то невнятное, но видно было, что рассказ Томкинса произвел на него благоприятное впечатление.
— Хорошо ли вы помните то место, где нашли узел с костюмом? — спросил Пинкертон.
— Конечно, помню! Я нашел его вблизи пруда!
— Вашу собственную одежду вы, значит, бросили в пруд, не так ли?
— Да! И это было очень глупо, так как теперь я мог бы предъявить свои лохмотья в качестве доказательства!
— Вы связали свою одежду, вероятно, тем же шнурком, которым был связан и узел с костюмом?
— Да, тем самым!
— А куда вы девали бумагу, в которую был завернут узел?
— Бумагу? Я ее оставил там, так что она должна еще лежать в канаве!
— Посмотрим! — отозвался Пинкертон. — Но, во всяком случае, не отчаивайтесь, Томкине. Я лично не считаю вас виновным! Тем не менее, вам придется посидеть все-таки в тюрьме с недельку!
— Раз вы это говорите, мистер Пинкертон, то я спокоен!
— А затем, не забывайте вашего обещания насчет честного труда! — продолжал сыщик. — Вы сами убедитесь, что будете себя чувствовать гораздо лучше, когда сделаетесь честным тружеником!
Томкине, повторив обещание исправиться, спокойно отправился обратно в свою камеру.
— А ведь теперь и я начинаю думать, что вы правы! — воскликнул Вельман. — Теперь он и на меня производит впечатление ни в чем не повинного человека, так как его рассказ кажется очень правдивым! Желаю вам успеха, мистер Пинкертон; надеюсь, вам удастся выяснить это дело.