— Будем надеяться!
Нат Пинкертон, распростившись с инспектором, вышел на улицу и взял автомобиль, чтобы скорее доехать до своей цели. Он поехал на восток, через Бушвик и Глендаль к Голли-су, а затем приказал шоферу свернуть на узкое шоссе, ведущее к Франкистону.
Скоро он увидел на правой стороне большой луг, на середине которого серебрился пруд.
Остановив автомобиль, он вышел и направился вдоль канавы. Спустя короткое время его поиски увенчались успехом: он нашел большой кусок оберточной бумаги в которую, вероятно, и был завернут костюм.
Следы шнура еще были ясно видны.
Сыщик взял бумагу, тщательно осмотрел ее и даже обнюхал.
«Пахнет какими-то химическими снадобьями, как будто бумага эта была в аптеке!» — подумал он.
Рассматривая бумагу, он увидел в одном из углов слабый оттиск штемпеля, со словами: «Химическая лаборатория Рид…»
«Находка весьма существенная! — подумал Пинкертон. — Во всяком случае, я приехал сюда недаром! Надеюсь теперь скоро добиться своей цели! Я уверен, что в ближайшем будущем мне удастся поймать истинного виновника».
Он обыскал все место кругом, но ничего больше не нашел. Затем, бережно свернув бумагу, он положил ее в карман и на автомобиле вернулся в Бруклин.
Глава IIIКОВАРНОЕ НАПАДЕНИЕ
Прибыв в Бруклин, Нат Пинкертон отправился прямо на квартиру мистрис Вилькок на Миртовой улице.
Приближаясь к дому, он на другой стороне улицы, у забора, увидел какого-то оборванца, который спокойно стоял на месте и курил трубку, как будто не интересуясь тем, что делается кругом. Но Пинкертон хорошо заметил, что незнакомец внимательно наблюдает за ним.
Когда сыщик позвонил у парадного входа, горничная вышла и заявила, что барыни нет дома.
— А куда она ушла? Быть может, в полицейское бюро?
— Нет! Сюда приходил посыльный и сообщил ей, что мистер Нат Пинкертон просит ее пожаловать на Буш-стрит в дом № 70.
— Что такое? Ведь я сам — Нат Пинкертон, и ровно ничего не знаю об этом! Я и не думал посылать за вашей барыней!
— Боже мой! Как бы чего не случилось с барыней! — в испуге воскликнула горничная.
— Я сейчас же поеду на Буш-стрит! Хорошо, что я догадался явиться сюда!
Пинкертон опять вышел на улицу.
Оборванца, который перед тем стоял у забора, уже не было.
Пинкертон быстро пошел вперед по улице, и минут через пять дошел до Буш-стрит: одной из узких боковых улиц.
Сыщик направился к дому № 70.
Улица почти вся состояла из высоких домов с массой квартир, в которых проживала всякая беднота и подонки общества. Здесь полиция часто производила свои облавы. Пинкертон хорошо знал эту местность, так как ему уже не раз приходилось здесь работать и подвергаться всевозможным опасностям.
Он быстро побежал вперед и почти уже добежал до дома № 70, как вдруг сверху услыхал пронзительные крики женщины о помощи.
Пинкертон остановился и взглянул наверх.
Дом был двухэтажный, грязный на вид и крайне запущенный.
В одном из окон верхнего этажа показалась голова мистрис Вилькок.
— Алло! — крикнул ей Пинкертон. — Это я, мистрис Вилькок! Сейчас я иду к вам!
— Слава Богу! — отозвалась она. — Теперь я спасена! Меня здесь запер какой-то негодяй!
Пинкертон вбежал в дом, не забывая, конечно, об осторожности и постоянно оглядываясь по сторонам.
На правой стороне узкая, ветхая деревянная лестница вела на верхний этаж. Было так темно, что Пинкертон должен был засветить свой электрический фонарь, чтобы не подвергнуться внезапному нападению. В левой руке он держал револьвер.
Он дошел до коридора верхнего этажа, не заметив ничего подозрительного.
По левой руке он видел несколько грязных дверей, часть которых стояла открытой, а за ними виднелись пустые комнаты.
По-видимому, на верхнем этаже никто не проживал.
Пинкертон хотел подняться еще выше и уже занес ногу на первую ступеньку лестницы, как вдруг одна из дверей со страшной силой распахнулась.
Сыщик еще не успел обернуться, как кто-то сзади нанес ему страшный удар по голове.
Он свалился с ног, лишился чувств и пролежал несколько минут без движения.
Но здоровый организм скоро превозмог слабость. Пинкертон очнулся, но не подал виду, что пришел в себя. Придя в полное сознание, он, прежде всего, ощутил страшную боль в затылке.
Вместе с тем он заметил, что руки у него были связаны на спине. Ноги были свободны.
Приподняв чуть-чуть веки, он увидел перед собой плохо одетого, здоровенного детину, с изрытым оспой лицом и длинной рыжей бородой.
Он узнал этого человека. То был некий Чарльз Темпи, отсидевший уже благодаря ему несколько лет в тюрьме за взломы и грабежи.
Преступник стоял, наклонившись вперед, смотрел на связанного сыщика и держал в руке револьвер.
Пинкертон хорошо сознавал, что положение его не из завидных; но вместе с тем он не отчаивался в спасении, так как ноги у него не были связаны.
Сыщик сообразил, что Чарльз Темпи, по всей вероятности, действует по поручению третьего лица, истинного виновника исчезновения доктора Вилькока.
Теперь Пинкертон медленно открыл глаза.
— Ага, проснулись, мистер Пинкертон! — вежливо спросил Темпи.
— Как видишь, Чарльз Темпи! — ответил сыщик.
— Вот как! Ты узнал меня! — громко расхохотался преступник.
— Еще бы! Такого хорошего знакомого как не узнать!
— Разумеется! Но ты все-таки, шпион проклятый, ни на что не надейся! В настоящее время в этом доме никого нет, кроме нас с тобой, да старухи на верхнем этаже!
— Это очень приятно! Стало быть, мы не нарушим покоя других лиц!
— Конечно! А как ты полагаешь, что я теперь с тобой сделаю?
— Очевидно, ты собираешься меня укокошить!
— Совершенно верно! Ты попал в самую точку! А я-то и не думал, что ты так догадлив! Но это служит доказательством того, что ты находишь вполне справедливым, если я рассчитаюсь с тобой за прошлое!
— Так-то оно так! Но ты сам пожалеешь об этом, сидя на электрическом стуле!
— Пусть-ка меня поймают сначала! Я и не думаю садиться на электрический стул!
— Но все равно не избегнешь его!
— Все возможно! Но это не помешает мне теперь рассчитаться с тобой! А ну-ка, поднимайся! Ступай наверх по лестнице, старуха будет свидетельницей того, как я отправлю знаменитого, непобедимого короля сыщиков на тот свет!
Пинкертон тотчас же встал на ноги! Ему было на руку, что Темпи намерен отомстить ему в присутствии мистрис Вилькок. В этом сказывалось тщеславие преступника, а это могло пригодиться Пинкертону.
Он поднялся по лестнице на верхний этаж.
Темпи, все время державший револьвер на прицеле, открыл тяжелый железный засов на одной из дверей.
Пинкертон вошел в пустую комнату, где находилась дрожавшая всем телом от страха мистрис Вилькок.
Она бросилась сыщику навстречу, но вскрикнула от испуга, видя его в столь беспомощном положении и заметив револьвер в руках преступника.
— Да, мистрис Вилькок! — произнес Пинкертон. — Как видите, этот негодяй победил меня! Но успокойтесь, еще далеко не все кончено! Дело в том, что мистер Темпи не слишком умен!
— Не болтайте ерунды, Пинкертон! — крикнул Темпи. — Вы прекрасно знаете, что теперь я пристрелю вас самым спокойным образом! Никакая сила вас уж не спасет от смерти!
— Бога ради! — вскрикнула мистрис Вилькок. — Вы хотите убить его?! Подумайте, что вы делаете! Неужели в вас нет ни капли сострадания!
— Молчать! — крикнул на нее Темпи. — Ваше дело сидеть смирно и только смотреть!
Старуха в ужасе отшатнулась.
Темпи обратился к Пинкертону:
— Готовься!
— Постой! — остановил его тот. — Перед смертью хотел бы еще узнать кое-что!
— Спрашивай!
— По чьему поручению ты действуешь? Ведь не сам же ты задался целью меня убить!
— Нет! Мне за это хорошо заплатят! Как ты полагаешь, сколько? Целых пять тысяч долларов наличными деньгами!
— Недурно! Но ведь если ты будешь сидеть на электрическом стуле, то эти деньги тебе ни к чему не будут нужны! А теперь говори, кто дал тебе это поручение?
— И не подумаю сказать! Не так я глуп! Старуху-то я хочу отпустить, а она возьмет да и разболтает все!
— А если я догадаюсь, то скажешь?
— Нет!
— По крайней мере скажи хоть что-нибудь! Ты получил поручение от некоего врача, неправда ли?
— Однако! — расхохотался преступник. — Хорошо же ты умеешь угадывать! Ну да, ты не ошибся! Мало ли врачей в Нью-Йорке и Бруклине, все равно не узнаешь, о каком из них идет речь!
Темпи все время не сводил револьвера с Пинкертона, и не выпускал его из виду.
Старуха Вилькок в страхе прислонилась к стене.
Тут Пинкертон шепотом произнес:
— Одно только еще хочу тебе сказать, Темпи; нечто очень важное для тебя!
Преступник невольно заинтересовался, подошел ближе и спросил:
— В чем дело?
В эту секунду Пинкертон обернулся к мистрис Вилькок и громко сказал:
— Вот так! Пристрелите его, мистрис Вилькок!
Хитрость удалась.
Темпи вообразил, что старуха вооружена и собирается пристрелить его. Поэтому он оглянулся и этим моментом сыщик воспользовался.
Пинкертон ударил преступника в живот ногой с такой силой, что тот, громко вскрикнув, отлетел к стене и там корчился от боли.
Револьвер он уронил, а Пинкертон, отшвырнув его ногой подальше, подскочил к мистрис Вилькок.
— Возьмите у меня из правого кармана ножик и разрежьте веревку на моих руках! — быстро проговорил он.
Мистрис Вилькок не растерялась, сознавая, что только быстрота может помочь.
Она вынула нож из кармана сыщика, открыла его дрожащими руками и моментально перерезала веревки, которыми сыщик был связан.
В эту же секунду Темпи опять поднялся на ноги.
Пинкертон бросился к нему, одним ударом сшиб его с ног и тотчас же связал ему руки и ноги.
Темпи ревел от ярости. Несмотря на все еще сильную боль в животе, он начал сопротивляться, но, конечно, безуспешно.