Элиза слабо вскрикнула:
— Боже милосердный! Джордж, неужели с тобой произошло что-нибудь подобное? Бедный мой! Надеюсь, это тебе не повредило?
Она встала, подошла к нему и хотела его обнять, но он отстранил ее.
— Сначала дай ответ на вопрос мистера Пинкертона! — сказал он.
Она обратилась к сыщику:
— Должна вам заявить, мистер Пинкертон, что мой жених ошибся! Вчера вечером я была здесь, у себя дома, и рано легла спать, так как мне нездоровилось!
— Простите, мисс Легри, — возразил сыщик, — но я не верю вам!
— Как так? — воскликнула она. — Что дало вам право сомневаться в моей правдивости?
— Я отлично знаю, что вы говорите неправду! Вчера вечером вы были в Мидльтоне!
— Но позвольте! Наконец, моя квартирохозяйка может вам удостоверить, что я была дома!
— Стало быть, и она ошибается!
Элиза взглянула на Джорджа; в глазах ее блестели слезы.
— Защити меня от нападок этого господина! — воскликнула она. — Он возводит на меня обвинения, а ты сидишь и спокойно слушаешь! В Мидльтоне я не была, вот все, что я могу сказать!
Она сердито топнула ногой, но Джордж Галей не откликнулся. Он не сводил с нее глаз и только покачивал головой.
Нат Пинкертон встал.
— Всем известно, что вы хорошая актриса! — произнес он. — Я сам восхищался вашей игрой в Лицейском театре, но в данную минуту ваш талант не сослужит вам никакой пользы! Лучше всего было бы, если бы вы сразу сознались во всем. Я не думаю, что вы виноваты в каком-нибудь преступлении, но я обязательно должен знать подробности вашей вчерашней поездки!
— Я была дома! — упрямо возразила она.
Вдруг она подбежала к двери, открыла ее и крикнула:
— Миссис Мартлинг, пожалуйте сюда на минуточку!
На пороге появилась квартирохозяйка.
— Что вам угодно, мисс Легри?
— Где я была вчера вечером? Скажите это вот этим господам!
— Вы были дома, а так как вам нездоровилось, то вы уже в восемь часов легли в постель!
— Заглядывали ли вы в комнату мисс Легри после этого часов в девять и еще позднее? — обратился Пинкертон к квартирохозяйке.
— Заглядывала! Мисс Легри лежала на своей постели и спала, я ясно видела ее белокурые волосы и слышала ее дыхание!
— Что вы скажете на это! — воскликнула Элиза. — Будете ли вы и теперь обвинять меня в том, что я была в этом злосчастном Мидльтоне?
— Да, я вас обвиняю теперь, как и раньше! — спокойно ответил сыщик.
Теперь встал и Джордж. Доказательство, приведенное его невестой, произвело на него некоторое впечатление и он начал опять верить ей.
— Но позвольте, мистер Пинкертон, ведь хозяйка подтверждает, что Элиза была дома! — заметил он. — А миссис Мартлинг женщина вполне порядочная!
— Я не сомневаюсь в том, что ей действительно казалось, будто она видит мисс Легри! — возразил Пинкертон. — Но мы пока еще не знаем, какой уловкой воспользовалась мисс Легри, чтобы провести миссис Мартлинг!
— Но ведь это возмутительно! — воскликнула Элиза. — Вы позволяете себе…
— Мисс Легри, меня вы не проведете, — резко оборвал ее Пинкертон. — Я очень наблюдателен, и убежден, что вы были в Мидльтоне, уже с того самого момента, когда вы услышали мою фамилию! Если хотите, я буду говорить вполне откровенно: вы отнесли в лес ребенка! Так или нет?
Элиза точно окаменела. Но в следующий же за тем момент она патетическим жестом указала рукой на дверь, гордо откинула голову назад и громко воскликнула:
— Убирайтесь вон!
Пинкертон только усмехнулся, быстро подошел к гардеробному шкафу, открыл дверцу и вытащил оттуда длинный черный плащ.
— Вот, мистер Галей! Это тот самый плащ, в котором вы вчера видели вашу невесту в Мидльтоне, не правда ли?
— Он самый и есть! — испуганно воскликнул Галей. — По крайней мере, тот плащ поразительно похож на этот.
Элиза хотела вырвать плащ у Пинкертона, но тот не отдал его ей.
— Не старайтесь напрасно, мисс Легри! Это вам не поможет! Гораздо лучше будет, если вы нам расскажете, для чего вы ездили с ребенком в Мидльтон, чей это ребенок, куда вы его унесли и кто вместо вас лежал здесь в вашей постели! У вас, конечно, много белокурых подруг по сцене, из которых та или другая охотно согласились за хорошее вознаграждение сыграть вашу роль по отношению к квартирохозяйке!
— Сколько ещё я должна переносить подобные оскорбления?! — отозвалась Элиза, ломая руки.
Нат Пинкертон усмехнулся.
— Вы, вероятно, уже слышали обо мне, — сказал он, — и потому знаете, что я в расследовании дел, где скрывается какое-нибудь преступление, иду до конца!
— Преступление? — воскликнула она. — Боже мой, этого еще недоставало!
— Я уже говорил вам, мисс Легри, что вас лично я не подозреваю в совершении преступления! Вам только не хватает мужества сознаться, и я догадываюсь почему! Но если вы не скажете мне, в чем дело, то я и без вас узнаю все, будьте в этом уверены! А теперь я вас спрашиваю в последний раз: скажете ли вы мне всю правду?
— Я могу только повторить то, что уже сказала вам раньше! — упрямо возразила она.
— В таком случае мне пока здесь делать больше нечего! Вы уходите вместе со мной, мистер Галей?
— Да, я пойду с вами! — ответил Галей.
Элиза с мольбой протянула к нему руки:
— Джордж! Неужели ты меня оставишь одну?
— Я считаю нашу помолвку недействительной, пока это дело не будет выяснено! — дрожащим голосом ответил Галей. — Имей это в виду, Элиза! Я безусловно доверяю мистеру Пинкертону, равно как и своим собственным глазам!
Вслед за сыщиком вышел и он, не слушая просьб Элизы, упрашивавшей его остаться.
В нем зародилось ужасное подозрение, когда он услышал, как Пинкертон открыто заявил Элизе, что она увезла в Мидльтон какого-то ребенка. Любовь его уже успела сильно пошатнуться.
Выйдя на улицу, Нат Пинкертон быстро направился к следующему углу, но когда завернул за него вместе со своим спутником, он остановился.
— Подождем здесь! — коротко сказал он.
Они простояли около получаса, причем сыщик постоянно заглядывал за угол, как бы ожидая появления Элизы на улице.
Но она так и не появилась, так что Пинкертон в конце концов распрощался с Галеем.
— Я немедленно возьмусь за дальнейшее расследование этого дела, — сказал он, — и когда добьюсь неоспоримых доказательств, — не премину известить вас!
Джордж Галей, расставшись с сыщиком, направился к себе домой. Он чувствовал потребность прежде всего отдохнуть после перенесенных волнений.
А Нат Пинкертон телефонировал к себе и поручил своему помощнику Бобу Руланду надзор за артисткой Элизой Легри. Сам он пошел на вокзал и с ближайшим поездом уехал в Мидльтон.
Глава IIIВЕДЬМА МИДЛЬТОНА
Под вечер того же дня Нат Пинкертон явился в полицейское бюро города Мидльтона и представился инспектору, который был весьма обрадован и вместе с тем изумлен, что видит в Мидльтоне знаменитого сыщика, о котором он слышал так много.
— По какому делу пожаловали к нам? — спросил он Пинкертона. — Неужели вы полагаете, что в нашем маленьком городке скрывается какой-нибудь опасный преступник?
— Я пришел к вам за справкой! — ответил Нат Пинкертон. — Скажите, ведь к югу от города тянется большой лес?
— Совершенно верно!
— Не приходилось ли вам наблюдать, что в этом лесу скрываются подозрительные личности?
— Вы хотите спросить, нет ли там преступников? Насколько я знаю, их там нет; напротив, могу сказать, что в нашей местности сравнительно безопасно! У нас по соседству давно уже не было разбоев и грабежей!
— Вероятно, в этом лесу вообще никто не живет?
— На южной его окраине имеется дом лесничего, а больше там построек нет! — ответил инспектор. — А впрочем, позвольте, в лесу живет ведьма Мидльтона!
— Что это за ведьма?
— Это древняя старуха, которая живет в полуразвалив-шейся хижине! Хижина эта стоит среди самого леса и отсюда будет не менее часа ходьбы!
— Не будете ли вы любезны сообщить мне некоторые подробности об этой ведьме! — сказал Пинкертон. — Что это за женщина? Как она выглядит и почему она называется ведьмой Мидльтона?
— На самом деле ее зовут Барбарой, фамилия ее мне неизвестна! Это безобразная старуха и, глядя на нее, можно подумать, что ей уже больше ста лет от роду. Она собирает коренья в лесу, продает их в городе; говорят, будто она умеет составлять разные целебные мази и лекарства, к числу ее клиентов принадлежат окрестные крестьяне! В городе она появляется редко, я сам видел ее всего раза два-три!
— Считаете ли вы ее способной на преступление?
Инспектор пожал плечами:
— Трудно сказать! Да я, впрочем, недостаточно хорошо знаю ее! Могу только сказать, что не припомню ни одного преступления в этой местности, связанного с ее именем!
— Постарайтесь припомнить! — сказал Пинкертон. — Неужели на самом деле здесь ровно ничего не случалось? Не было ли, скажем, случая пропажи новорожденного ребенка?
— Вы правы, такой случай был! Какая-то прачка, жена посыльного, около года тому назад родила девятого ребенка, который вскоре после рождения пропал без вести. Тогда думали, что бродячий цыганский табор забрал ребенка с собой. Поиски велись очень деятельно, но сама мать не очень беспокоилась, — напротив, можно было подумать, что она рада была избавиться от новой заботы!
— Живет ли старуха в лесу одна?
— Совершенно одна!
— Не было ли когда-нибудь замечено, что у нее живет кто-либо из мужчин?
— Нет, да я и не считаю это возможным. Хижина старухи так запущена, что нет никакого удовольствия находиться в ней. А кличка ведьмы дана старухе отчасти благодаря именно этой хижине, отчасти ее внешнему виду, ее деятельности и ее уединенному образу жизни!
— Я считаю необходимым навестить эту старуху и полагаю, что найду там кое-что весьма интересное. Пока прощайте, инспектор; если вблизи города я нападу на след опасных преступников, я вас извещу!
Нат Пинкертон сейчас же отправился к лесу.