Нат Пинкертон внимательно осмотрелся в помещении.
— А как обстоит дело с окнами, которые теперь стоят открытыми? — спросил он. — Закрываются ли они на ночь?
— Теперь, в теплое время года, они обыкновенно остаются на ночь открытыми!
— Значит, преступник мог влезть в окно! — заметил Пинкертон.
Полковник в недоумении взглянул на сыщика, улыбнулся и сказал:
— Но ведь мы находимся на третьем этаже, а не внизу!
— Что из этого? Неужели вы думаете, что ловкий человек не может взобраться наверх и влезть в окно? Да я вам, если хотите, сам покажу, как это делается!
— Но позвольте…
— Смотрите!..
Пинкертон подошел к одному из открытых окон и внимательно осмотрел карниз. Потом он перешел к следующему окну и, наконец, остановился у предпоследнего.
Снаружи, вблизи окна, проходил громоотвод.
Пинкертон через увеличительное стекло осмотрел подоконник.
Затем он высунулся далеко из окна, посмотрел сначала вниз, потом наверх на крышу. Осмотрев громоотвод, он вдруг встал на карниз.
— Ради Бога, мистер Пинкертон, что вы делаете? — крикнул полковник.
— Одну секунду! — спокойно ответил сыщик. — Я сейчас вернусь!
В тот же момент полковник вскрикнул от испуга, так как сыщик скрылся. Он повис над бездной, держась руками за громоотвод.
— Вы упадете, мистер Пинкертон!
— Ничего подобного! — отозвался сыщик. — То, что мог сделать преступник, сумею сделать и я; теперь я вам ручаюсь, что он проник в комнату именно этим путем.
Говоря это, Пинкертон с изумительной ловкостью быстро поднялся по громоотводу до края крыши, схватился за водосточный желоб и вскочил на крышу, оказавшуюся довольно плоской.
Отсюда он увидел всю 66-ую улицу и авеню Лексингтон-авеню.
Как только он выглянул из окна, то по многочисленным следам на карнизе и на стене возле громоотвода убедился, что здесь взбирался наверх человек. Но неизвестный взбирался, видимо, не только до третьего этажа, а даже на крышу.
Сыщик предположил, что преступник, стоя во дворе, выжидал удобный момент, чтобы взобраться наверх и затем влезал на крышу. Оттуда он, однако, проникал в спальное помещение не сразу, а выжидал, пока все солдаты заснут. Затем он спускался вниз и входил в помещение, где спали солдаты.
На крыше Пинкертон убедился в том, что он не ошибся. Он заметил на песке следы ног, с которых тщательно снял мерку.
Недалеко от следов, прямо над окном спального помещения, находилась дымовая труба, за которой преступник, вероятно, обыкновенно прятался, судя по следам:
— Негодяй побывал здесь несколько раз! — пробормотал Пинкертон. — Вероятно, он является сюда довольно часто и выжидает удобного случая проникнуть в спальное помещение! Надо будет устроить здесь засаду!
Осмотрев всю площадь крыши и не найдя других следов, он снова подошел к краю крыши, схватился руками за громоотвод и соскользнул вниз до карниза. Вскоре он уже стоял рядом с полковником, который весь побледнел от волнения.
— Слава Богу, что вы вернулись! — проговорил он. — Я сильно беспокоился за вас!
— Мне приходилось выделывать еще и не такие штуки! — улыбнулся сыщик.
— И как дела? Нашли ли вы что-нибудь?
— Я вполне удовлетворен! Теперь я уйду, а к ночи вернусь. Никто не должен знать о том, что я собираюсь подняться на крышу, и поэтому никому ничего не говорите!
— Отлично! — ответил полковник. — Значит, вы предполагаете, что преступник снова может явиться сегодня ночью?
— Если не в эту ночь, то обязательно в одну из последующих! Мне придется быть на страже несколько ночей!
Затем Пинкертон распростился с полковником и отправился к себе домой.
Под вечер он в одном из соседних ресторанов плотно поужинал и около одиннадцати часов поехал в казармы.
Прибыв на место, он не прошел через главные ворота, где стояло несколько человек часовых, а обошел вокруг всего здания, пока не дошел до довольно высокой стены из кирпича.
Нат Пинкертон всегда был готов ко всяким случайностям; он вынул из кармана пару железных, особого устройства, шпор, прикрепил их к ногам и затем без труда влез на стену.
Добравшись до верха, он осторожно заглянул во двор казармы и, увидев, что там никого нет, спустился вниз.
Вдоль стены неслышными шагами прокрался он до того флигеля, на третьем этаже которого находилось интересовавшее его спальное помещение.
Он постоял немного вблизи громоотвода и оглянулся. Нигде никого не было. Лишь где-то далеко раздавались равномерные шаги часовых.
Тогда он схватился за громоотвод и начал карабкаться наверх, при чем ему весьма пригодились железные шпоры.
У окна спального помещения он на секунду остановился и заглянул вовнутрь. Он увидел, что помещение слабо освещено одним только газовым рожком. Солдаты уже спали. Окно было открыто и было весьма нетрудно влезть в помещение, оставаясь незамеченным.
Но он стал карабкаться дальше и влез на крышу.
Там он тотчас же лег плашмя и стал внимательно озираться, допуская возможность, что преступник явился раньше его. Но все было тихо.
Пинкертон начал медленно подвигаться вперед, намереваясь отыскать удобное место в желобе, откуда можно было бы видеть всю крышу.
Вблизи дымовой трубы он нашел такое место и снова лег плашмя, чтобы предварительно испытать руками крепость желоба.
Вдруг он за своей спиной услышал шорох.
Он хотел вскочить, но было уже поздно.
Из-за дымовой трубы поднялась какая-то черная фигура, прыгнула ему на спину и сильными руками схватила его сзади за горло.
Пинкертон не растерялся. Одним смелым движением он перевернулся и вместе с тем схватил вцепившиеся в него руки.
Но противник оказался довольно сильным. Он вцепился длинными, острыми ногтями в шею сыщика, так что местами даже расцарапал кожу.
Завязалась безмолвная, ожесточенная борьба.
Нат Пинкертон не мог видеть своего противника, а только слышал его порывистое дыхание и ворчание.
Наконец ему удалось оторвать от своей шеи цепкие руки, чуть не задушившие его. В тот же момент преступник вырвал свою правую руку и тотчас же снова замахнулся ею.
Пинкертон моментально схватил ее, зная, каким ужасным оружием обладает его противник.
Затем он с такой силой сжал кисть руки нападавшего, что тот глухо вскрикнул от боли. Но вместе с тем негодяю удалось вырваться и он внезапно откинулся назад.
Прежде чем Пинкертон успел разглядеть его, он скрылся в темноте.
Пинкертон выхватил револьвер, добежал до края крыши и заглянул вниз. Но он успел только увидеть, как довольно далеко внизу по громоотводу скользит какая-то темная тень.
— Прекрасный гимнаст! — пробормотал он. — И сильный противник! Положение мое было очень опасно. Если бы этот негодяй догадался сразу пустить в ход свою иглу, я погиб бы!
Теперь Пинкертон вернулся к тому месту на крыше, где происходила борьба. Он засветил свой электрический фонарь и сделал несколько весьма важных открытий.
Прежде всего, он нашел маленькую черную сумку, из тех, что носят почтальоны. Она была довольно стара и истрепана и, по-видимому, давно уже находилась в употреблении.
По всей вероятности, преступник носил ее при себе и уронил во время борьбы. В ней лежала маленькая бутылка виски, несколько бутербродов, два заряженных револьвера, кинжал, и черный кожаный футляр продолговатой формы.
— Очевидно, здесь он хранил иглу, при помощи которой совершал убийства! — пробормотал Пинкертон.
Он начал освещать пол и, действительно, вскоре нашел длинную, тонкую иглу с короткой деревянной рукояткой.
— Вот оно, оружие смерти! — подумал сыщик и слегка вздрогнул. Он хорошо знал, что если бы преступнику удалось произвести малейший укол этой иглой, то он не сошел бы живым с крыши.
Он осторожно положил иглу в футляр, а последний в карман.
Он и не думал преследовать бежавшего убийцу, зная заранее, что это ни к чему не приведет. Преступник так стремительно спустился вниз, что давно уже должен был очутиться на земле и скрыться, прежде чем кто-либо успел бы нагнать его.
Если бы Пинкертон даже вздумал вызвать тревогу выстрелами, то и тогда преступник вряд ли был бы пойман, так как он успел бы в каком-нибудь темном месте перелезть через стену.
Пинкертон не сразу сошел с крыши, а спрятался в темном углу, допуская возможность, что убийца вернется за своей смертоносной иглой.
Но негодяй не вернулся.
На востоке уже занималась заря, когда Пинкертон спустился вниз по громоотводу и, никем не замеченный, ушел.
Он поехал к себе домой, чтобы подвергнуть тщательному осмотру все предметы, доставшиеся ему в добычу после ночной борьбы.
Глава IIIНА ПОЧТЕ
Утром Нат Пинкертон опять отправился в казарму.
Там он разыскал сержанта, который спал в том помещении, где были найдены убитые солдаты Фалло и Броун.
Дело в том, что осмотр предметов, добытых ночью на крыше, навел его на новую мысль, и он решил пойти дальше по найденному следу, так как других указаний не было никаких.
Сержант уже накануне видел сыщика с полковником и догадался, кто он такой. Он изъявил полную готовность дать всякую нужную справку.
— Я хотел задать вам один вопрос! — сказал Пинкертон. — Не знаете ли вы, как зовут почтальона, который приносит вашим людям деньги и ценные пакеты?
— Знаю! Это некий Фома Карстон!
— Что это за человек? Заслуживает ли он доверия?
— Это безобидный человек, маленького роста, узкогрудый, немного хромой!
Пинкертон не ожидал такого ответа. Но он продолжал свой допрос:
— В каком почтовом отделении он служит?
— Здесь по соседству, в сороковом отделении на Лексингтон-авеню.
— Заходил ли он сегодня уже в казарму?
— Заходил! В настоящую минуту он, вероятно, находится на обратном пути.
— Не заметили ли вы в нем какой-либо перемены последнее время?
— Не могу сказать этого! Он любит иной раз пошутить и я решительно ничего дурного не могу о нем сказать!