— Благодарю вас! — ответил сыщик.
Затем он ушел из казармы и немедленно отправился в сороковое почтовое отделение на Лексингтон-авеню, куда и дошел через десять минут.
Там он отправился к заведующему и назвал себя. Заведующий был удивлен.
— Вы ко мне по делу, мистер Пинкертон? — воскликнул он. — Неужели среди моих подчиненных есть преступник?
— Пока еще ничего не могу сказать! — ответил сыщик, пожимая плечами. — Я только хотел бы повидаться с вашим почтальоном Фомой Карстоном!
Заведующий нажал на кнопку электрического звонка. Явился курьер.
— Здесь ли Фома Карстон?
— Он только что вернулся!
— Позовите его сюда!
Спустя несколько секунд вошел Фома Карстон. Это был маленький, худощавый человек, хромавший на одну ногу.
Пинкертон сразу увидел, что Фома Карстон не имеет ничего общего по наружному виду с тем человеком, с которым ему пришлось в минувшую ночь бороться на крыше.
Карстон подошел и заведующий обратился к нему со словами:
— Вот, мистер Пинкертон желает побеседовать с вами! Карстон невольно отшатнулся.
— Мистер Пинкертон? Сыщик Пинкертон? — вырвалось у него.
— Ну да! — кивнул сыщик.
— Вы хотите говорить со мной? Разве вы принимаете меня за преступника?
— Нет, не то! Я только хотел задать вам нескрлько вопросов и надеюсь, что вы ответите мне на них откровенно, ничего не утаивая.
— С удовольствием, если только сумею!
— Так вот, слушайте: ведь вы приносите деньги и ценные посылки в казарму 7-го пехотного полка?
— Я!
— Стало быть, вы хорошо знаете, кто из солдат в известные дни получает денежные пакеты?
— Это я хорошо знаю!
— Были ли вы знакомы с покойными Броуном и Фалло?
— Конечно! Я давно уже ношу письма в те казармы, а потому лично знаю многих солдат!
— Знали ли вы также сержанта Мак-Дурна, который умер в казарме неделю тому назад?
— Знал!
— Не помните, приносили ли вы ему накануне его смерти денежную посылку?
— Помню!
— Какие у вас явились мысли, когда вы узнали о кончине этих трех лиц?
— Ничего особенного! Подумал только, что это странная случайность!
— Это не случайность! Они все трое были убиты!
— Ради Бога! Убиты? И вы разыскиваете убийцу? Быть может, вы заподозрили меня?
— Нет, вас я не подозреваю, но возможно, что вы знаете преступника!
— Я-то? Ради Бога! Я не имею ничего общего с убийцами!
— Вы, быть может, знаете его, не подозревая, что он убийца!
— Вряд ли! Знакомых у меня очень мало и среди них нет никого, кого я считал бы способным совершить такое злодеяние.
— Это вам так кажется! Мало ли как можно ошибаться в людях!
— Нет, нет! Этого быть не может!
— Вот что еще я хотел бы узнать от вас: знает ли помимо вас еще кто-нибудь, какие солдаты получают деньги?
— Здесь на почте об этом никто не знает, кроме старшего чиновника, который выдает мне посылки для доставки по назначению!
— Стало быть, вы сами говорили об этом еще кому-нибудь! Кто-нибудь из ваших знакомых, видимо, интересовался вопросом, кто из солдат получает деньги и вы ему сообщили это!
Почтальон побледнел и заволновался.
— Никому я ничего не говорил! — сказал он.
— Сразу видно, что вы говорите неправду! — внушительно произнес Пинкертон. — Советую вам говорить правду!
— Ничего иного не могу сказать!
Тут в разговор вмешался заведующий.
— Не лгите, Карстон! — сказал он. — Лучше сознайтесь, если вы сделали такую ошибку!
Почтальон то краснел, то бледнел. Он знал, что будет уволен, если обнаружится, что он нарушил свой долг.
— Ведь я прав? — произнес Пинкертон, немного мягче. — Не бойтесь, скажите — я буду ходатайствовать за вас, чтобы вы не были уволены!
— Я никому ничего не говорил!
— Говорили! Не отнекивайтесь! Притворяться вы не умеете, Карстон! По вашим глазам видно, что вы лжете!
Почтальон стоял, как на угольях. Он уставился на ковер. Вдруг он, по-видимому, испугался, вздрогнул, прижал обе руки ко лбу и глубоко вздохнул.
— Вам, вероятно, известно, — продолжал Пинкертон, — что еще до убийства этих трех солдат в казарме 7-го пехотного полка часто происходили кражи. Уже тогда вор всегда был осведомлен относительно того, кто накануне получал деньги, и на другой день именно у этих людей совершались кражи! Стало быть, преступник получал сведения от вас! Я охотно верю, что вы давали ему эти сведения, не подозревая ничего дурного, и что теперь только вы поняли в чем дело!
Карстон ничего не ответил, но по лицу его было видно, что он пришел в отчаяние.
— Но ведь этого быть не может! — проговорил он, наконец.
— Говорите, сознайтесь откровенно! — воскликнул заведующий. — Если вы не скажете все сейчас же, я уволю вас!
Карстон после некоторого колебания, наконец, заговорил:
— Этого быть не может! Он не мог этого сделать, и потому я решаюсь сказать все! Единственный человек, которому я говорил о денежных посылках, доставляемых мною в казарму, был мой брат Джон!
— Ваш брат Джон? Чем он занимается?
— Он рабочий.
— Где он работает?
— Нигде! Он уже несколько месяцев не имеет работы!
— Чем же он живет?
— Случайной работой!
— Где он живет?
— На Лексингтон-авеню, № 867!
— Недалеко от казармы?
— Напротив!
— Знают ли его в казарме?
— Он три года служил в 7-м пехотном полку!
— Это интересно! Вы часто встречаетесь с ним?
— Обыкновенно по утрам, когда я делаю свой служебный обход! Он иногда провожал меня и по дороге мы беседуем!
— И вот тогда-то вы и говорите ему, кому несете деньги в казармы?
— Да!
— Просил ли он сам вас об этом обыкновенно или вы говорили ему по собственному почину?
— Он меня всегда расспрашивал, и говорил, что это его интересует потому, что у него в полку есть старые знакомые!
— Не приходило ли вам когда-нибудь в голову, что он воспользуется этими сведениями для того, чтобы совершить преступление?
— Я не считал возможным, чтобы он мог тайком пробраться в казарму!
— Но вы считали его способным на это?
— Позвольте не отвечать на этот вопрос!
— Стало быть, да! Находился ли ваш брат уже под судом?
— Он сидел несколько раз в тюрьме!
— За что?
— За кражу и растрату! Один раз за нанесение увечий!
— Признайтесь, что вы теперь уже убеждены в том, что именно ваш брат совершал эти убийства!
— Мой брат? Нет, не верится, чтобы он стал убийцей! — простонал почтальон.
Тогда Пинкертон вынул старую кожаную сумку, которую убегавший преступник оставил на крыше.
— Знакома ли вам эта сумка? — спросил он, предъявляя ее почтальону.
Тот взял ее в руки, рассмотрел и пробормотал:
— Эти швы… эта заплата из парусины… это чернильное пятно внутри… Да! Несомненно, это моя сумка! Моя старая сумка, которую я не ношу уже полгода!
— Подарили ли вы ее вашему брату?
— Нет! Она у меня лежала дома среди разного хлама!
— Часто ли у вас бывают гости?
— Очень редко, да и то только заходят товарищи по службе!
— А ваш брат Джон?
— Тот приходит довольно часто!
— Много ли он зарабатывает случайными работами?
— Ему всегда хватало! По крайней мере, мне не приходится помогать ему, пока он не имеет места!
— Скажите, ваш брат хороший гимнаст?
— О да! Он высок ростом, худощав и очень силен и ловок!
— Из всего этого я усматриваю, — заявил Пинкертон, — что на вашего брата падает сильное подозрение в том, что убийства в казарме совершил он!
— Но ведь это ужасно!
— Да, это ужасно! Но я полагаю, что вы сами заинтересованы в том, чтобы его постигла должная кара! Неужели вы предпочли бы, чтобы он избег наказания?
— Если только он совершил тройное убийство, — простонал Карстон, — то он должен быть наказан! Я и пальцем не шевельну, чтобы его спасти!
— Виделись ли вы с ним сегодня?
— Нет еще! Вероятно, я с ним встречусь после обеда!
— Выслушайте меня, Карстон! Вина Джона пока еще не доказана: хотите ли вы оказать мне содействие в выяснении положения?
— А что я должен сделать? — нерешительно спросил почтальон.
— Вот что: когда вы встретите его сегодня после обеда и он будет спрашивать о денежных посылках для солдат, то вы скажите ему, что утром доставили сержанту Гельману 2000 долларов и прибавьте, что сержант намерен завтра отнести деньги в банк!
— И вы полагаете, что…
— Я полагаю, что если ваш брат действительно совершил предыдущие преступления, то он не замедлит явиться ночью за этими двумя тысячами! А так как сержант якобы намерен отнести деньги в банк завтра же, то он поторопится! А если он ни в чем не повинен, то он ничего и не предпримет!
— Вы правы, мистер Пинкертон!
— Вы согласны?
Фома Карстон помолчал немного, потом проговорил:
— Хорошо, я так и сделаю!
— Отлично! За это вы получите награду! А в общем, предостерегаю вас: не рассказывайте вашему брату нашего плана! За вами будут наблюдать на улице, и если вы раскроете ему мой план, чтобы дать ему возможность бежать, то это не поможет ни ему, ни вам! Его я все равно поймаю, в этом можете быть уверены, а вам пришлось бы просидеть довольно долго в тюрьме!
— Будьте покойны, мистер Пинкертон! Я сделаю так, как вы меня научили! Если он действительно совершил три убийства, то пусть за это и понесет наказание!
Пинкертон видел, что может довериться почтальону, но тем не менее решил следить за ним.
Распростившись с заведующим, он зашел в ближайший ресторан и по телефону вызвал своего помощника Боба Ру-ланда, которому поручил наблюдать за Фомою Карстоном.
Сам он отправился на Лексингтон-авеню, в тот дом, на пятом этаже которого проживал Джон Карстон.
Глава IVВ ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ!
Боб Руланд явился в наряде простого рабочего, с виду очень бедного. Он сначала зашел в ресторанчик напротив почтового отделения, а когда после обеда Фома Карстон с сумкой через плечо вышел на улицу, он незаметным образом последовал за ним.