— Извольте же открыть, — сказал Жерар, отходя к двери, чтобы не попасть в ловушку.
Настоятельница повиновалась. Ковер, разостланный на полу, всколыхнулся; раздался звук, как будто бы хлопнули крышкой сундука.
— Недурно устроено. А теперь дайте вашу руку.
— Зачем вам? — трепещущим голосом спросила настоятельница.
— Сударыня, я мог бы вас убить не производя никакого шума, но не сделал этого потому, что не желаю вашей смерти. Верите ли вы этому?..
— Я не могу вам верить, потому что не знаю кто вы и какова цель вашего посещения.
— Я это вам скажу… Ну, дайте же вашу руку в знак доверия. Я явился сюда, — сказал Жерар, со светскостью джентльмена, целуя руку Эвелины и несколько задерживая ее в своей, — чтобы спасти арестованную из цепких полицейских лап и докончить то, что не удалось сделать ей.
— Так вы Мишель Жерар! — воскликнула настоятельница.
— Еще раз говорю вам, что я не терплю крика, — сказал Жерар.
Но настоятельница не слышала. Уколотая перстнем Жерара, внутри которого был снотворный яд, она впала в забытье.
— Теперь вы, сударыня, безвредны и не произведете тревоги. Простите, что я уложил вас спать не в обычное время, но думаю, что без ущерба для дел вы можете соснуть часок-другой. А теперь посмотрим, что в этом сундучке.
Он открыл крышку.
Как и говорила настоятельница, там находились, помимо мелких вещиц, записки, где были отмечены наиболее важные моменты в жизни монастыря.
Жерар перерыл весь сундук.
— Неужели маркиз Дэнье обманул меня?… Нет, этого не может быть… В этом сундучке должны быть бумаги, указывающие на мое происхождение. — Если этот сундук не с двойным дном, тогда все пропало, — решил он.
Измерив его высоту изнутри и снаружи, он нашел, что первая меньше второй на целых семь сантиметров.
— Я так и думал! — воскликнул он.
Не без трепета он стал взламывать дно сундука.
Каждой минутой приходилось дорожить, так как было уже около девяти и Поль мог выстрелить в часового раньше, если бы последнему пришла фантазия заглянуть в тюрьму. Следовательно, пришлось бы отстаивать леди в бою.
Дно сундука подалось…
И Жерар увидел целую кипу бумаг.
Он стал их судорожно перерывать, но это были записки, по которым можно было составить полное представление об интимной жизни настоятельницы. Все это Жерар отбрасывал в сторону, как совершенно не нужное.
Его снова стала оставлять надежда, как вдруг ему удалось напасть на одну записку на английском языке:
«Брат мне прислал бумаги, — гласила записка. — Он говорит, что они очень ценны и велит хранить их в строжайшей тайне. Тот, кто откроет секретное отделение моего сундука, пусть знает, что они находятся под материей, покрывающей заднюю стенку иконы св. Марии; той, которая висит в золотой рамке в правом углу».
Жерар порывисто бросился к киоту и сорвал с иконы полинявший кусок коричневого бархата. Там, действительно, оказались сложенные вчетверо листы пожелтевшей бумаги старого широкого формата.
То были документы…
— Наконец-то я у цели! — воскликнул Жерар. — Осталось спасти леди и тогда счеты со старой жизнью будут окончательно сведены.
Несколько секунд стоял он, как очарованный.
Быть может он простоял бы еще некоторое время, но его отрезвил бой часов где-то в соседней комнате.
«Надо спешить», — подумал Жерар.
— А теперь посмотрим, — проговорил он вслух, — что тут устроили доморощенные инженеры.
Он сбросил с пола ковер и перенес настоятельницу на подъемную дверь. Жерар опасался, как бы настоятельница, проснувшись раньше, чем он до конца доведет задуманное дело, не произвела лишней тревоги.
Люк стал медленно опускаться.
Жерар низко нагнулся. При свете керосиновой лампочки, горевшей в подполье, можно было видеть, как дверь опустилась до каменных плит пола и тотчас же поднялась, оставив настоятельницу в люке.
Жерар прилег к полу, стараясь уловить малейший звук, держа в руках карманные часы.
Раздались шаги… Затем тяжелый удар.
Какая-то возня, как будто что-то волочили. Затем снова все стихло…
— Очевидно, там кто-то есть. Но этот «кто-то» сравнительно далеко от подъемной двери, потому что между тем, как я спустил настоятельницу и шагами неизвестного — прошло около минуты. А этого времени вполне достаточно для того, чтобы сориентироваться в подземелье.
Без колебаний Жерар снова тронул гвоздок, встал на подъемную дверь и сам стал опускаться.
Когда дверь почти достигла пола, он ловко спрыгнул.
Дверь перевернулась в воздухе и быстро захлопнулась. Жерара обдало сыростью.
Плиты пола были скользкими, стены пола покрыты плесенью.
Воздух был насыщен парами.
«Однако, как бы не попасть в воду, — подумал Жерар. — Эта керосиновая лампочка почти не светит».
Он вынул свой электрический фонарь, и слабое мерцание уступило место ослепительному белому свету.
Жерар сделал шаг, но тотчас же споткнулся о какой то предмет.
Он поднял его, но немедленно с отвращением бросил. То был топор, весь в пятнах крови.
— Однако, эта гадина, работающая здесь, не трудится даже вымыть свое отвратительное орудие.
Едва он успел это сказать, как невдалеке раздался выстрел и Жерар с криком упал на каменные плиты.
Фонарь вывалился у него из рук.
В ту же минуту откуда-то выскочил человек и нагнулся, чтобы поднять топор и добить Жерара. Но сильный встречный удар в грудь свалил незнакомца с ног.
— Гадина! — крикнул Жерар, поднимаясь. — Ты хотел убить меня, но лишь царапнул… Попробуй теперь сделать одно движение, и я сам убью тебя; не промахнусь, будь спокоен…
Но незнакомец, упавший затылком, лежал без чувств.
Жерар поднял фонарь, чтобы рассмотреть поверженного противника.
Это был не старый еще человек, с серо-зеленым лицом, скорее истасканным, чем изможденным.
Жерар не без омерзения взял его за плечо и поставил на ноги.
— Кто ты? — обратился он к незнакомцу.
Тот долго щурил свои маленькие злые глазки и после паузы нагло ответил:
— Человек.
— Человек… — иронически протянул Жерар. — Вижу… Но как ты сюда попал?
— Меня приютила здешняя настоятельница.
— Приют, нечего сказать.
— Да, нельзя сказать, чтобы он был очень хорош, — начал незнакомец с деланной развязностью, — но он все-таки лучше рудников. Видите эти рубцы? Это следы кандалов.
Он протянул худые руки и указал на два шрама, которые, как браслеты, охватывали руки.
— Что же ты здесь делаешь?
— Все, что ни прикажут.
— Судя по тому, что я сейчас видел, работа твоя не из приятных.
— Ничего, привык…
Он взглянул на Жерара.
Что-то очень знакомое было в этом взгляде.
У преступного гения, который в течение пяти лет не знал ни сострадания, ни тоски, сильно защемило сердце.
— Ты — Совер! — воскликнул Жерар.
— А, ты только сейчас узнал меня, — злобно зашипел незнакомец. — А я знал, что ты будешь здесь. Я в монастыре уже давненько живу, у настоятельницы, на правах…
— Понимаю, — перебил Жерар, — можете не договаривать.
— … и скрываюсь сюда от слишком нескромных глаз подозрительных посетителей или когда бывает это нужно для других целей… мы ведь с вами идем по одной дорожке…
Жерар хотел что-то возразить, но смолчал.
— Будьте уверены, не перехитри вы Эвелину, полетели бы в люк вы, а не она. От настоятельницы я узнал и про ваши связи с Озон и ждал, что вы явитесь в монастырь. И только час тому назад я слышал как заключенная с кем-то перестукивалась, и я вас узнал, Жерар…
Как вихрь, пронеслись в голове Жерара воспоминания юношества. Когда-то, в годы студенчества, он и Совер были друзьями. Но разлучила их одна девушка, которую они оба полюбили. Красавица предпочла Жерара, и Совер, чтобы отомстить и ей, и другу, убил Луизу. Его судили, но бежав из тюрьмы, он быстро пошел по пути преступлений, и, как рецидивист, был приговорен к пожизненной каторге. Оттуда снова бежал, и нашел приют в монастыре у своей дальней родственницы Эвелины, маскируясь в женское платье и разделяя с ней досуг…
Не имея сил сдерживать чувство душившей злобы к людям, большинство из которых Жерар считал пошляками, он выстрелил в Совера.
— Скорей… Спасти леди… а там отдохнуть… Не видеть этих самодовольных пошлых физиономий…
В эту минуту ему хотелось отравить водопроводы, взорвать целый город… чтобы погибло как можно больше людей…
Не останавливаясь около трупа, он пошел по подземному ходу.
Скоро показался тупик.
Коридор кончался.
Жерар взглянул на потолок. По его расчету, он должен был быть тюремным полом.
Жерар несколько раз стукнул в потолок, но ответа не было.
— Неужели я ошибаюсь?
Он оглянулся вокруг и увидел, что в глубокой нише коридора есть маленькая дверка.
Не без труда он отворил ее и сделал несколько шагов вверх по ступенькам лестницы.
Жерар снова постучал.
Ответ получился.
Жерар быстро стал сверлить потолок.
Вдруг раздался выстрел.
Глухой стон был ему ответом.
— Схватка началась! — угадал Жерар, налегая изо всей силы на бурав.
Провертев пол в четырех местах, он с силою надавил, упираясь обеими руками.
С треском вывалилась часть пола, и Жерар увидел худую и бледную леди, которая лихорадочным взглядом следила за работой Жерара.
— Что они с вами сделали! — воскликнул Жерар при виде страдальческого лица леди.
— Скорее… я расскажу вам… потом…
— Вас подвергали пытке?
— Ужасной! Желали выведать сообщников… Когда же поняли, что нет никакой возможности узнать от меня таким путем что-либо, они пригласили доктора и… загипнотизировав меня, узнали все.
Между тем Жерар и леди спустились в коридор, который быстро прошли.
Дойдя до трупа Совера, леди вскрикнула:
— Вы убили его?
— Я никого не хотел убивать, леди, и не сделал бы этого, если бы не потребовала того самооборона.
Спешно Жерар стал искать кнопки от механизма опускающего дверь из кельи настоятельницы, и опытной рукой человека, знакомого с устройством подобного рода западней, скоро нашел дорогу к выходу.