Ее масса давила, она ощущалась, как магнит, цепко ухвативший корабль незримыми нитями, восприятие гравитационного поля оглушало рассудок, но Андрей сумел побороть чувство дурноты, — стоило потерять осознание целостности всех систем корабля, сосредоточиться на чем-то одном, перестав воспринимать штурмовик как единый комплекс узлов и агрегатов, и крушение обеспечено.
На адаптацию у него оставалось около десяти минут — за это время корабль выйдет в район низких орбит, и там потребуется все внимание, вся собранность: посадка в неразведанной атмосфере на ручном управлении сама по себе представляла сложность, а внизу его поджидали иные сюрпризы — Земцов ни на секунду не сомневался, что город, на руинах которого он принял последний бой, до сих пор находится во власти остаточных киберсистем, которые отнесутся к появлению штурмовика крайне недружелюбно.
Андроид присел, сканируя окрестности.
Бой на перекрестке разгорался, и огневой контакт четырех сервомеханизмов, как пламя свечи, притягивал к себе опасных «мотыльков», чьи датчики в данный момент фиксировали растущую тепловую аномалию.
Странный тип мышления для несложного в принципе механизма, коим являлся дройд пехотной поддержки.
— Офицер?
Голос, синтезированный коммуникационным устройством, нес явный оттенок интонаций, в нем слышались вопрос, беспокойство и в то же время плохо скрытая досада.
— Я здесь… — ответил слабый голос.
Дройд проскользнул между наклонными плитами рухнувшего перекрытия и очутился посреди относительно чистого от обломков пространства. Два оконных проема, просевшие под тяжестью рухнувших этажей здания, превратились в подобие узких амбразур, вокруг громоздились обломки стеклобетона и, что немаловажно, — прутья арматуры, выполненные из металлокерамики.
— Хорошее укрытие. И достаточно экранированное, — прокомментировал свое впечатление дройд, присев на колени подле бессильно распластавшейся у одного из окон фигуры в исцарапанной, местами выщербленной фототропной броне.
Дройд понимал: взгляд человека сейчас напряженно следит за ним из-за дымчатого забрала гермошлема.
— Ты непонятный… — наконец прошептала она.
— Согласен, — дройд не стал отрицать очевидный факт. — Но у нас есть проблема поважнее моей неадекватности? Или не так?
— Так… Ты решил помочь мне… Почему?
Вопрос был важным. От ответа на него зависело многое, потому и ответ прозвучал без лжи:
— Я тоже хочу выбраться отсюда. Здесь, — андроид кивком указал в сторону зарниц, прорывающихся в импровизированный бункер через узкие щели в завалах, — я в состоянии помочь человеку, но что будет потом?
— В смысле?
— Потом, когда мы выберемся отсюда? Кто поможет дройду избежать утилизации?
Несколько секунд молчания.
— Я поняла… — Она говорила едва слышно, с болезненным придыхом. От сканеров андроида не укрылся тот факт, что бронескафандр был пробит в нескольких местах: на груди и правом бедре красовались вспенившиеся наружу комья аварийного герметика. — Если… выберемся отсюда… я помогу тебе.
— Догадалась, кто я такой?
— Догадалась.
— Тогда есть смысл познакомиться. Пусть пока механические истуканы изуродуют друг друга… нам же будет проще.
— Согласна… Меня зовут Ольга. Лейтенант Ольга Званская.
— Ты пилот серв-машины? — на всякий случай решил проверить дройд правильность толкования маркировки бронескафандра.
— Нет. Космическая пехота. Мы осуществляли зачистку…
Ей было больно говорить.
Зачистка. Андроид лишь покачал головой. В последний раз десантные корабли Флота Колоний совершали посадку в районе мегаполиса два месяца назад.
— Меня ранило. Нарвалась на «Хоплит» Альянса. Больше ничего не помню. Очнулась трое суток назад. Чувствую, что прошло много времени… но сколько, не знаю…
— Два месяца, — ответил дройд. — Система жизнеобеспечения работает?
— На резерве.
— Дай я подзаряжу твой скафандр. Как сама считаешь — раны затянулись?
— Думаю, да. Только без сервомускулатуры не шагнуть.
— Это сейчас исправим.
Человекоподобный механизм склонился над фигурой в бронескафандре, подключая к разъемам кабель подзарядки.
— Глупо как… И неправдоподобно… — тихо прошептала Ольга. — Я так радовалась, узнав, что война закончилась…
— И уж никак не думала, что тебя станет спасать дройд Земного Альянса?
— Точно… Как мне называть тебя?
Человекоподобная машина чуть промедлила с ответом.
— Зови меня…
Окончание фразы потонуло в адском грохоте разрыва. Это залп ракетной установки зацепил руины, где прятались дройд и человек.
Бой наверху разгорался нешуточный.
«Гепард» снижался.
Времени и возможности совершить несколько уточняющих витков вокруг планеты попросту не оказалось: внезапно дала знать о себе боевая спутниковая группировка, обеспечивающая карантин планеты.
— Борт G-312, — стучалось в сознание монотонное предупреждение, — у вас есть одна минута, чтобы изменить вектор сближения с планетой. Посадка на поверхность запрещена.
Андрей не собирался вступать ни в переговоры, ни тем более — в схватку с аппаратами, блокирующими зону низких орбит. Минута, данная на размышление, позволяла на форсаже проскочить опасный участок. Конечно, форсирование двигателей при входе в атмосферу — не самый разумный маневр, но в данной ситуации выбирать не приходилось.
Штурмовик вибрировал, каждая переборка отзывалась мелкой дрожью на возрастающее сопротивление воздушной среды, обшивка начала нагреваться — «Гепард», словно падучая звезда, огненным росчерком пересек линию терминатора и ушел в тень планеты.
Огромная красноватая луна царила над гротескными облачными замками, впереди, там, где мрачным пятном растеклись руины города, облака расступались, образуя многокилометровый просвет.
Земцов чувствовал, как растет внутреннее напряжение, — сил пока что хватало, но обеспокоенность, вкравшаяся в сознание, мешала четкому управлению.
Сенсорные системы сбоили. Критический нагрев корпуса штурмовика, возникший вследствие неправильного угла входа в атмосферу, блокировал работу датчиков, достоверным в данной ситуации был лишь визуальный контроль — снижая скорость и выравнивая корабль относительно авиагоризонта, Андрей был вынужден уделить частицу своего внимания осмотру местности.
Темнота внизу сливалась в черно-серые полосы, даже оптические умножители транслировали изображение стремительно приближающегося города, как некую угловатую искрящуюся снежным покровом, но тем не менее — темную массу, которую освещали лишь стробоскопические сполохи огня.
Внизу шел бой.
Не нужно было обладать даром провидения, чтобы понять: в схватке участвуют остаточные кибермеханизмы, из-за обилия которых планету закрыли на карантин. Они продолжали войну, любыми доступными средствами стараясь реализовать заложенные в них программы, но легче от этого не становилось.
Натали?..
Тишина в эфире.
Нет ответа.
Озаренные ритмичными вспышками руины города уже неслись под уплощенным днищем штурмовика, скорость для осуществления посадки оставалась слишком велика — придется маневрировать, совершая один или даже несколько кругов.
Появление «Гепарда» не осталось незамеченным.
С верхних, наиболее пострадавших уровней города, который все еще сохранил вид уступчатой пирамиды, по штурмовику ударили несколько зенитных установок, вслед машине чиркнул лазерный луч, но скорость «Гепарда» позволила Андрею уклониться от огня, не совершая специальных маневров.
Он пронесся над руинами и начал плавный разворот, чтобы, погасив скорость, выйти к южной окраине мегаполиса, где на одном из изуродованных проспектов, среди обломков «Нибелунга» навек остался его «Хоплит».
Пока штурмовик снижал скорость, отдельные боестолкновения достаточно быстро переросли в серьезную схватку, машины сходились все теснее, их количество прибывало, но, что самое досадное, — очаг противостояния постепенно перемещался к южной окраине города.
Земцов к этому времени окончательно погасил излишнюю скорость, переключив двигатели штурмовика на турбореактивную тягу. Один за другим вступали в работу ослепшие было датчики, теперь он мог уделить часть внимания конкретной оперативной обстановке, — подчиняясь его воле, исполнительные системы тут же укрупнили интересующие Андрея кварталы второго уровня, которые, будто мрачное ущелье, рассекал злополучный проспект.
Бой уже добрался и сюда, восемь термальных всплесков указывали позиции противоборствующих сторон, — к активным сигналам с разных направлений стремительно приближались новые, две «особо умные» серв-машины Альянса, заняв господствующие высоты на обрывистых руинах обрушившихся городских уровней, поливали огнем все цели, попадающие в радиус поражения…
«Автономный режим», — мгновенно понял Земцов.
Здесь, среди кибермеханизмов, бесполезно искать врагов или союзников.
Губы Андрея исказились в горькой усмешке. Во всем происходящем чувствовалась тонкая издевка судьбы — не так давно он сам стоял на грани автономного режима, не находя ни приязни, ни понимания со стороны мира, который считал своей родиной.
Нет, ему не сказали грубого слова, не обидели действием, но он не принадлежал открывшейся разуму реальности. Они взаимно отторгали друг друга, и Андрей понимал, что едва не сорвался той глухой бесконечной ночью на Элио, лишь силой воли удержавшись на зыбкой грани безрассудства.
В таком случае где моя реальность?
Или я обречен вечно скитаться в неизбывной тоске?
Нужно начинать новую жизнь.
Неуместная мысль билась в рассудке, в то время как «Гепард», подчиняясь его воле, изменил курс, выходя на штурмовку параллельной проспекту улицы, — следовало очистить район посадки от бродячих кибермеханизмов…
Заберу Натали и попробую начать все сначала… — с этой мыслью он заставил корабль спикировать в узкий разлом улицы.
Все функциональное бортовое вооружение «Гепарда» полыхнуло огнем, вбивая в руины тугие снарядные очереди.