Спрятав улыбку, Нат подвинул книгу ближе, но с первых же страниц забыл, зачем ее открыл. Потрясающие воображение непонятные звери, ужасные и красивые одновременно, были на каждой странице. Василиски, бонаконы, кентавры, химеры, драконы, гриффины, гиппокампусы, кракены, мантикоры…
– Ой, слушай! – вдруг сердито заметила Мазя, выпрямившись. – А про дронта там что-нибудь есть?
Нат заложил рукой открытую страницу и пролистал книгу обратно.
– Нет, про дронта ничего.
– Ха! – сказала Мазя. – А кем он себя возомнил!
И она, довольно улыбаясь, снова склонилась над книгой вместе с Натом. Селки, тролли, ульдры, единороги… Единороги! Сразу после ульдр и перед вивернами. Нат начал читать.
Единорог европейский.
Также известен как Единорог западный. Величиной с крупного оленя или лошадь, белого цвета, с пушистым хвостом, раздвоенными копытами. Рог длиной в два локтя растет на лбу. Подвидом Единорога европейского является немецкий эйхорн, но у последнего грива лохматая, шерсть грубая, а морда слегка закругляется вверх.
Считается, что единорог свиреп и его невозможно взять живым. Однако это не так. Джустине Фладд, любимой младшей дочери сэра Манго Фладда, первой удалось поймать единорога, не причинив ему вреда. Удивлению ее не было пределов, когда дикий зверь, покорный, как ягненок, подошел к ней сам и положил ей голову на колени. К несчастью, об этом вскоре узнали многие жадные и беспринципные охотники. Они обманом заставляли бедных девушек заманивать единорогов в ловушку.
Весь вечер Нат рисовал, пытаясь не думать про родителей и Овадию. Он уснул рядом с Мазей, устав от танцующих в голове свирепых единорогов и злых охотников.
На следующий день, как только первые лучи солнца дотянулись сквозь плотную крону до земли, тетя Фила, Нат, Мазя и мистер Силвен отправились к Луминессе. За ночь похолодало, и Нат приплясывал по дороге, чтобы согреться. Поднимаясь на луг, он высматривал почтовых голубей. Раз с Луминессой все в порядке, пора бы снова вернуться к поискам Овадия. Не мог же он исчезнуть навсегда. Сам же обещал в скором времени появиться.
Самое страшное, если они прозевают письмо. Адвоката его родителей, а также его няню, мисс Ламптон, они так и не нашли. Оставался только Овадий, последнее звено, которое связывает его с родителями.
Тетя Фила не собиралась осматривать Луминессу, но мистер Силвен все равно остался ждать их на лугу, наспех что-то рассказав про осмотр территории и проверку границ. Когда они уходили, он лежал на траве, любовался воздушными белыми облаками и играл на свирели.
Луминесса уже ждала их. Увидев Мазю, она затанцевала от счастья, несколько раз опустила и подняла свой рог и жалобно промычала.
– Подойди к ней, – подтолкнула Мазю тетя Фила. – Она хочет тебя видеть.
– О боже, – простонала Мазя. Гремлинша поставила руки на бедра и грозно посмотрела на единорога: – Только чур не вылизывать!
Как только Луминесса обнюхала Мазю с головы до ног (и один раз с причмокиванием лизнула, не удержавшись), тетя Фила начала давать ей указания.
– Это тебе сироп, каждый день будешь съедать по ложке. Мистер Силвен будет следить за тем, как ты принимаешь лекарства. Не отгоняй его, ладно?
Луминесса кивнула.
– И больше, пожалуйста, не ощипывай его. Если нужен пух и шерсть, вот тебе еще два одеяла и подушки.
Луминесса фыркнула и захрапела.
– Послушай, что она говорит, Нат. Не упускай случая попрактиковаться.
Натаниэль положил Луминессе руку на рог и попросил повторить.
– Когда родится малыш? – спросила Луминесса. Нат повторил тете Филе ее вопрос.
– Скоро, по всей видимости, – ответила тетя Фила. – Видишь ли, беременность единорога – явление столь редкое, что я не успела стать специалистом в этом вопросе. Обещаю дома изучить эту проблему и через неделю дать тебе более обстоятельный ответ.
Луминесса расстроилась, узнав, что Мазя уезжает, и, чтобы успокоиться, начала рвать одеяла и подушки для лежанки. А Нат, обрадовавшись тому, что Луминесса их больше не задерживает, от всей души пожелал ей удачи и бросился догонять тетю Филу, которая от счастья неслась на всех порах. Нат бежал вприпрыжку, но не от радости за Луминессу. Ему не терпелось скорее отправиться на поиски того, кто знает о его родителях.
Тетя Фила увидела, что племянник за ней еле-еле поспевает, замедлила шаг и виновато улыбнулась:
– Прости. Криптозоолог так редко получает хорошие новости. Наша работа в основном – это болезни, травмы и глупость людей. А сегодня можно забыть о разочарованиях.
Она снова улыбнулась, и мальчик улыбнулся ей в ответ. Так они и дошли до большого луга.
– Мистер Силвен! Мы – всё! – выкрикнул Нат. Он подбежал к последнему дереву, которое закрывало вид на луг, и резко затормозил. Мистер Силвен сидел на камне со связанными руками и ногами и кляпом во рту. Он пытался освободиться, мычал и мотал головой. Не успел Нат предупредить тетю Филу, как из-за дерева выступил полный человек с ярко-рыжими волосами. Челюсть у Ната опустилась, накатила тошнота.
– Привет, кузина, – сказал Овадий Фладд тете Филе. – Давно не виделись!
Глава девятая
Нат молча смотрел на Овадия. Он так отчаянно хотел его найти, но как только увидел этого скользкого и лживого типа, ему стало плохо.
– Умница ты какая, сразу меня к единорогу привела. Столько проблем за меня решила! Я мечтал получить рог единорога, который сможет подарить мне бессмертие, и благодаря тебе – пожалуйста! Даже не пришлось никуда вламываться и воровать карты. Всего делов-то было – пойти за тобой по пятам.
Тетя Фила стояла как громом пораженная.
– К-как же мы тебя не увидели? Ладно я, но почему мистер Силвен не почувствовал твой запах?
– А зачем мне рисковать? У меня есть Фрозндорф.
Рядом с Овадием Нат разглядел невысокого плотного человечка, похожего на гномика из сказки. Росточку он был крохотного: не выше талии Овадия, кожа плотная, растрепанные длинные белые волосы. Одежда – от штанов до меховой шапочки – грязно-белая. Фрозндорф мучился от жары, по его лицу градом тек пот и, капая на землю, тут же превращался в иней. Трава у его ног уже вся была белая от снега.
– Ульдра! – воскликнула тетя Фила. – На юге! Ты с ума сошел? Несчастное создание. Он же погибнет! Здесь для него слишком тепло.
Овадий пренебрежительно махнул рукой.
– Он живет ради того, чтобы служить мне, правда, Фрозндорф?
Фрозндорф исподлобья глянул на него и, заламывая руки, опустил взгляд.
– Да, хозяин.
Слова его студеным ветром понеслись над лугом.
Увидев, в каком плачевном состоянии находится ульдра, тетя Фила спросила:
– Что ты хочешь от нас?
– Что я хочу? Многого, дорогая кузина. Богатства, славы и признания – словом, всего того, в чем ты и вся твоя семейка столько лет купаетесь.
– Для этого мало ходить за мной по пятам и пугать животных. Работать надо.
– Работать? Чушь! Слишком большое значение вы придаете этой своей работе. Твоя родня зачем-то пошла по самому сложному пути, но мне с вами не по дороге. У меня другой план, – сказал он, потирая руки.
Тетя Фила вплотную приблизилась к Овадию так, что они чуть носами не встретились.
– Не смей даже пальцем касаться единорога, слышишь? Не смей!
Но Овадий, похоже, ни капли не испугался ее грозного тона, только улыбнулся.
– А иначе что? Твои драконы далеко. Отдавать приказы меня сожрать некому. Так что извини, дорогуша, сегодня не твой день.
Он внимательно изучил свои пальцы и потер ногти о жилет.
– Впрочем, можем заключить сделку и обсудить детали.
– Что еще за сделку?
– Я не трону твоего единорога, если ты отдашь мне Книгу Чудовищ.
– Ты с ума сошел! – воскликнула тетя Фила. – Отдать тебе все карты в руки, рассказать, где искать самых редких и волшебных в мире зверей? Ни за что!
– Не хочешь спасти единорога? Ты же знаешь, что я сделаю, чтобы забрать рог.
Тетя Фила смертельно побледнела. Чтобы забрать рог, он убьет Луминессу. От этой догадки злоба затопила Ната с ног до головы.
– Думаешь, ради одного животного я дам согласие убить всех остальных?
– Откуда ты знаешь, что я решил их убить?
– Откуда мне знать, что ты собрался с ними делать? Скажи.
Овадий снова улыбнулся, и от его мерзкой улыбки Ната передернуло.
– Ха-ха-ха. Разогнался. Потерпи – и сама все узнаешь. Как и весь остальной мир, – сказал он без тени улыбки, и лицо его перекосило от горечи и ненависти. – А теперь давай Книгу сюда.
– Не отдам! А чтобы добраться до единорога, тебе сначала придется сразиться со мной. Так что целься вернее.
Овадий снова улыбнулся и взглянул на тетю так, что у Ната все похолодело внутри, будто он проглотил живую змею.
– Ты отдашь мне Книгу сама.
– Ты слишком глуп, если так считаешь. Я тебе ее не отдам.
– Правда? Не отдашь? Даже если я расскажу, где родители мальчишки?
Глава десятая
Весь воздух тут же вышел у Натаниэля из легких, а в глазах заплясали черные точки. Их быстро сменила раскаленная ярость. Ничего не соображая, Нат бросился на Овадия, но тетя Фила крепко схватила его за воротник.
– Спокойно, – тихо сказала она. Затем громче: – Они живы?
– Да. И очень хотят домой. Но я отпущу их только после того, как ты отдашь мне Книгу. Вряд ли ты сможешь объяснить им, почему тебе звери дороже. А мальчонке тем более.
– Доказательства есть?
По-прежнему улыбаясь, Овадий вытащил из внутреннего кармана пальто фотографию. Не сводя с кузена гневного взгляда, тетя Фила взяла ее. Нат шагнул ближе. На фотографии были его родители. Закутанные в меха и одеяла, они сидели на фоне разбитого дирижабля, прижавшись друг к другу. Сердце Ната прыгнуло так, что чуть не вылетело из груди. Они живы! Он знал это!
– Откуда эта фотография? Почему нам сказали, что они погибли?
– Шпицберген – это же совсем рядом со мной, кузина, – развел руками Овадий. – Понятное дело, мне всегда страсть как интересно, что творится у меня под носом. Ты не представляешь, как я обрадовался, узнав, что на борту дирижабля – родственнички! А когда грянула новость о крушении, – он покачал головой и прицокнул языком, – я тут же помчался на помощь.