В Западном Берлине были созданы специальные центры, занимавшиеся скупкой в ГДР оптических приборов, фотоаппаратов, музыкальных инструментов, фарфора, художественных изделий и т. д. Контрабандным путём в больших количествах вывозились масло и мясо. Так, например, организация, возглавляемая супругами Гиллерт, специализировалась на скупке пишущих машинок, группа Э. Брумме – на вывозе произведений искусства и антиквариата, Ф. Буршеберг – на скупке изделий галантерейной промышленности, шайка Г. Велса, объединявшая более двадцати человек – на спекуляции продовольственными товарами. При задержании Буршберга народная полиция изъяла у него 26 640 метров дорогих кружев, которые он пытался вывезти из ГДР. Один только Велс за первое полугодие 1961 г. переправил из Восточного в Западный Берлин 2500 кг сливочного масла, 500 кг ветчины и 500 кг мяса, а его сестра за это же время перевезла 1500 кг масла. И таких гиллертов, буршбергов и велсов были тысячи.
Проводились и различные другие махинации. Поэтому неудивительно, что количество меняльных контор в Западном Берлине возросло с 40 в 1949 г. до 88 в 1961 г. Иными словами, Западный Берлин превратился в централизованный черный рынок внутри валютной сферы ГДР, в перевалочный пункт для организованной в широких масштабах контрабанды.
Все это дорого обходилось ГДР. По подсчётам американского экономиста профессора Апеля, один только ущерб, нанесенный ГДР махинациями с обменным курсом и различного рода спекуляциями, составил с момента образования ГДР до 13 августа 1961 г. не менее 13 млрд марок.
Всё более широкие масштабы принимало сманивание из ГДР на Запад квалифицированной рабочей силы, особенно специалистов, с целью «обескровливания» республики. Президент объединения западногерманской промышленности Ф. Берг ещё в 1955 г. призывал к «усиленному оттягиванию квалифицированной рабочей силы и ученых» из ГДР в ФРГ. В Западной Германии, где в конце 1950-х гг. на тысячу жителей приходилось 27 студентов (в то время как в ГДР – 50), не хватало инженеров, механиков, химиков, врачей и других специалистов.
Вербовкой специалистов в ГДР занимались в первую очередь крупные концерны. К примеру, «Телефункен» выплачивал сотрудникам своих предприятий за одного переманенного гражданина ГДР премию в 50 марок, а за крупного специалиста – до нескольких тысяч марок. Тем же занимались и представительства Круппа, кильской фирмы «Машиненбау АГ» и др. При поддержке правительства ФРГ были созданы даже специальные организации, развивавшие невиданную активности. Так, они приглашали в Западный Берлин сотрудников конструкторских бюро и квалифицированных мастеров с предприятий ГДР для «обмена опытом» и «ознакомления с новинками техники» и побуждали их переехать в ФРГ.
Известный западногерманский экономист профессор Бааде подсчитал, что вербовка квалифицированной рабочей силы, а также сманивание технической интеллигенции нанесли ГДР ещё больший ущерб, чем манипуляции с обменным курсом и разного рода спекуляции. Ущерб этот он оценивал в 22,3 млрд марок.
Но на этом проблемы не исчерпывались. В Западном Берлине до 13 августа 1961 г. работало, по официальным неполным данным, приблизительно 63 тысячи жителей столицы ГДР. Создавая прибавочную стоимость на западноберлинских предприятиях и не внося никакого вклада в развитие ГДР, они в то же время пользовались всеми преимуществами социального законодательства республики (бесплатной медициной, детскими садами и школами, дешевыми коммунальными услугами, а также получали пенсии по старости и инвалидности), в результате чего ГДР ежегодно теряла около 1 млрд марок.
Интересно, из ФРГ через Западный Берлин в ГДР переселились десятки тысяч пенсионеров. Так что в известной степени ФРГ паразитировала на экономике ГДР.
Если подсчитать все потери, в том числе и косвенные, понесенные ГДР с момента её основании до взятия под контроль границы с Западным Берлином, то они составят, по данным профессора Апеля, огромную сумму – 83,3 млрд марок. Для сравнения укажу, что годовой бюджет ГДР в 1960 г. составлял около 49 млрд марок, а совокупный валовой продукт республики за 1961 г. – около 141 млрд марок.
25 июля 1961 г. в Калифорнии министр обороны ФРГ Штраус заявил, что «Вторая мировая война ещё не закончилась», давая понять, что она теперь ведётся Западной Германией совместно с США против СССР. На заключительной пресс-конференции в Нью-Йорке он указывал, что «Запад должен быть подготовлен к своего рода гражданской войне» в Германии. В кругу близких к нему лиц Штраус даже угрожал западным державам, если они безоговорочно не поддержат реваншистские планы Бонна. Со свойственной ему наглостью он говорил: «Сначала мы внесём наш военный вклад в НАТО. Но когда бундесвер будет приведён в готовность, тогда мы поговорим с безмозглыми последователями Москвы и апостолами разрядки напряжённости на действительно немецком языке и покажем им, как фактически руководит НАТО».
1 августа 1961 г., в день возвращения Штрауса из США, вооружённые силы НАТО в Европе были приведены по его настоянию в боевую готовность. Форсировались меры по повышению боеспособности бундесвера. Срок службы в западногерманской армии был увеличен с 12 до 18 месяцев, призывалось 20 тысяч резервистов, укомплектование дивизий личным составом повышалось с 80 до 100 %.
После проведения манёвров по переброске американских парашютно-десантных войск в Западную Германию 8 августа 1961 г. бундесвер начал манёвры на Балтийском море. Его части развернулись непосредственно у границ ГДР. В эти же дни командующий сухопутными войсками НАТО в Центральной Европе генерал Шпейдель провёл инспекционную поездку вдоль границ ГДР.
Усилилась подготовка контрреволюционного путча в ГДР. Из ФРГ в Западный Берлин срочно доставлялись специально подготовленные террористы и диверсанты. Из них создавались особые ударные группы, которые должны были быть переброшены через открытую границу в столицу ГДР, чтобы спровоцировать «беспорядки» и дать повод для открытого вмешательства Бонна. В Западном Берлине приступили к комплектованию добровольческих полицейских частей, рассчитанных на ведение гражданской войны. Резко активизировалась деятельность западногерманской разведки и её агентуры. В директиве «Генеральное задание всем» она открыто ориентировала своих агентов на возможность возникновения войны и заранее давала им на этот случай необходимые указания. В ГДР стали распространяться листовки, имевшие целью вызвать недоверие части населения к политике СЕПГ и создать видимость существования в ГДР «движения сопротивления». Сманивание и вербовка подрывными центрами специалистов принимали всё более широкие масштабы.
Диверсии и провокации следовали одна за другой. Особенно заметно они возросли в столице ГДР. 7 августа 1961 г. была сделана попытка поджечь берлинские бойни с целью дезорганизовать снабжение населения города мясом и вызвать его недовольство. Через четыре дня был организован взрыв в университете им. А. Гумбольдта, чтобы спровоцировать студенческие беспорядки. В тот же день «Рейнише меркур», стремясь подготовить западную общественность к возможным «неприятностям», писала, что ГДР является «опасностью для мира» и подобно «котлу, находящемуся под большим давлением пара», может взорваться в любой момент, давая понять, что пора перейти к действиям.
Такие же подстрекательские материалы как по команде появились в «Ди резерве», «Ди бундесвер», «Визир» и многих других западногерманских изданиях. В них отмечалось, что в случае «народных волнений» в ГДР необходимо «помочь братьям и сёстрам в Средней Германии». При этом подчёркивалось, что оснащённый современной техникой бундесвер может успешно выполнить такую задачу. А комментатор шпрингеровской газеты «Ди вельт» Церер открыто выражал уверенность, что вступление западногерманской армии в ГДР вряд ли будет с военной точки зрения опасной прогулкой.
После встречи с Кеннеди Хрущёв по согласованию с руководителем ГДР Вальтером Ульбрихтом решил установить на границе Восточного и Западного Берлина лёгкие защитные сооружения. Инициатива постройки бетонной стены принадлежала «германским товарищам».
И вот в ночь с 12 на 13 августа на границе с Западным Берлином был установлен строгий пограничный режим и устроены лёгкие защитные сооружения, в том числе и колючая проволока. Охраняли их пограничники ГДР. Возведение защитных сооружений формально было внутренним делом ГДР и не давало повода для иностранного вмешательства. Однако президент Кеннеди отдал приказ о призыве в США 250 тысяч резервистов в армию и флот. В выступлении по телевидению Кеннеди объявил о своей готовности воевать за Западный Берлин. «Мы стремимся к миру, но мы никогда не капитулируем… В Западном Берлине сейчас проверяется западная решимость и неприступность… Мы никогда не позволим коммунистам изгнать нас из Берлина, ни миром, ни силой… Три раза за мою жизнь наша страна и Европа втягивались в тяжёлые войны… Если война начнется, то она начнется в Москве, а не в Берлине. Выбор между войной и миром делают они, а не мы. Советский Союз втянул нас в кризис… Это они отказались от заключения мира с единой Германией в нарушение международных законов и соглашений».
Американцы направили в Западный Берлин дополнительный контингент войск – 1,5 тысячи мотопехоты. Хрущёв приказал нашим генералам пропустить американцев.
27 октября 1961 г. американские военные решили устроить провокацию на границе и снести с помощью бульдозеров защитные ограждения в районе Фридрихштрассе между британским и советским секторами. Наша разведка вовремя доложила об американском плане командованию ГСВГ.
Поначалу действия развивались в соответствии с планом, разработанным в штабе генерала Клея. К КП у Бранденбургских ворот двигались три джипа с военными и штатскими лицами, за ними шли мощные бульдозеры и замыкали шествие 10 танков М-48 с закрытыми люками и расчехленными орудиями. Советское командование разместило в переулках в этом районе до батальона пехоты и до полка советских танков. После того как джипы беспрепятственно проехали КП, были заведены моторы наших танков, и они стали выходить из переулков навстречу бульдозерам. Мало того, в переулках были расположены передвижные радиоустановки, транслировавшие на полную громкость рев танковых дизелей. У янки с