[50].
Задачу прикрытия кораблей эскадры в море истребительной авиацией выполняла 108-я истребительная бригада 35-й отдельной истребительной эскадрильи (фактически полк МиГ-21Бе-30—40 самолётов) с аэродрома Джанаклис близ Александрии. Прикрытие осуществлялось по заявкам КП эскадры способом «дежурства на аэродроме» (иногда «дежурства в воздухе») одного-двух звеньев истребителей. На период прикрытия – радиосвязь КП бригады с КП эскадры, если флагманский корабль эскадры действовал в зоне прикрытия. По сигналу с КП эскадры через 3–5 минут в небе появлялись советские истребители, но с египетскими опознавательными знаками на крыльях. Такая организация действовала устойчиво, без сбоев весь период пребываний советской истребительной авиации в Египте.
В 1972 г. по требованию египетского президента Анвара Садата 90-я ОДРАЭ ОН вернулась в СССР.
Основную задачу советских кораблей на Средиземном море адмирал Г.Г. Костев сформулировал следующим образом: «Задача эскадры заключалась в наблюдении за американским флотом в районе его маневрирования. За каждым американским авианосцем непосредственное слежение выполнял одни надводный корабль. Дизельные подводные лодки по своим возможностям следить за авианосцами не могли, лишь фиксировали факт прохода авианосцев через определенный район, на котором подводные лодки были развернуты в завесе (по три-четыре единицы). Главная же задача дизельных подводных лодок из состава 5-й ОПЭСК заключалась в выявлении районов нахождения американских ракетных подводных лодок в зоне Средиземного моря с целью определить их реальную угрозу для территории СССР с южного направления для последующего определения путей по её ослаблению в районе, где традиционно господствовал флот НАТО»[51].
19 сентября 1968 г. впервые на боевую службу в Средиземное море вышел противолодочный крейсер «Москва». На его борту находилась 3-я вертолётная эскадрилья с 14-ю экипажами и вертолётами Ка-25ПЛ. Все они могли вести поиск лодок днем, а шесть из них – ещё и ночью.
Первая поисковая операция получила название «Удав». Результаты её оказались скромными: подводная лодка была обнаружена, но время слежения составило 1 ч. 22 мин., а время непрерывного контакта с лодкой – всего 42 минуты.
3-я вертолётная эскадрилья 872-го вертолётного полка в 1969 г. выполнила ещё два похода на боевую службу на противолодочном крейсере «Ленинград» – 20 апреля и 16 августа. В этих походах участвовало до 18 экипажей, а в походе 20 апреля 1969 г. участвовал командующий ВВС ЧФ генерал-лейтенант авиации А.А. Мироненко.
«В этих походах было полное взаимодействие с кораблями 5-й эскадры, КПУГ 30-й ДИПК. Лодка была обнаружена, установлено 11 контактов с ней, время слежения составило более 3 часов, а с КПУГ – 45 мин. Общая обследуемая площадь составила 18 000 кв. км. Дальность поиска ПЛ днём с ВГС – 80 км, на буях ночью – 110 км»[52].
15 сентября 1969 г. на базе 3-й вертолётной эскадры был сформирован 78-й отдельный вертолётный полк.
После «шестидневной войны» 1967 г. между Израилем и арабами не был заключён мир, а установилось шаткое перемирие, периодически нарушаемое обеими сторонами.
21 октября израильский эсминец «Эйлат» под командованием капитана 3-го ранга Итцхака выполнял боевое патрулирование у берегов Синайского полуострова.
«Эйлат» вел разведку радиоэлектронных средств Египта. Для этого он, двигаясь зигзагами, то заходил, то выходил из его территориальных вод. В конце концов он довольно глубоко зашёл в глубь территориальных вод, и тогда с главного командного пункта египетских ВМС в Порт-Саиде поступил приказ атаковать нарушителя государственной границы.
В 17 ч. 00 мин. по местному времени на двух египетских ракетных катерах пр. 183Р, стоявших у пирса Порт-Саида, была сыграна боевая тревога. Началась предварительная подготовка к старту ракет П-15 с радиолокационной головкой наведения. На обоих катерах были включены РЛС «Рангоут». Через 5 минут оператор РЛС одного из катеров обнаружил эсминец «Эйлат» на дистанции около 130 кабельтовых (23,8 км). В 17 ч. 10 мин. на катерах была подана команда «Ракетная атака». РЛС «Рангоут» обоих катеров взяли морскую цель на сопровождение. Включена бортовая аппаратура ракет. Оба катера отошли от пирса и легли на боевой курс.
17 ч. 19 мин. – старт первой ракеты. И через 5 секунд уходит вторая П-15. Секунд через 20 сигнальщик эсминца доложил командиру о ярких вспышках и дымовых шлейфах. Итцхак приказал сыграть боевую тревогу, дать кораблю полный ход и идти зигзагами. Все шесть 40-мм зенитных автоматов открыли ураганный огонь по двум приближающимся шлейфам дыма (поскольку самих ракет с эсминца не видели). Но все было напрасно. Через 60 секунд после старта первая ракета поразила машинное отделение корабля.
Спустя несколько секунд вторая ракета взорвалась в котельном отделении. Эсминец сразу же лишился хода и обесточился. Аварийные партии вступили в борьбу с огнём. С помощью запасной радиостанции командир эсминца связался с израильским командованием и доложил о случившемся. Несмотря на все усилия экипажа в борьбе за живучесть, эсминец начал тонуть.
В 17 ч. 23 мин. был произведён старт двух ракет со второго катера. На этом катере запоздали с пуском ракет из-за того, что командир зазевался и слишком поздно покинул ходовой мостик. При стрельбе он должен был укрываться в ходовой рубке. Третья ракета поразила тонущий эсминец, а четвёртая – обломки корабля в воде и, естественно, плававших членов экипажа эсминца.
Обломки «Эйлата» до сих пор лежат на дне залива Эт-Тина. Из 199 человек экипажа эсминца погибло 47, а остальным удалось спастись, но 81 человек получил ранения различной степени тяжести.
После пусков оба катера произвели штатное послезалповое маневрирование – легли на курс отхода от пораженной цели. Первый катер пошёл вправо от боевого курса, второй – влево. Они развили максимальную скорость и двинулись в Порт-Саид. Первый катер благополучно подошёл к пирсу. А второй из-за бестолковости командира не вписался в требуемый поворот, определенный створными знаками, выскочил на прибрежные камни и пропорол себе днище. Катер был снят с камней через трое суток и поставлен на ремонт в док. Но, как говорится, победителей не судят.
Президент Объединенной Арабской Республики Египет Гамаль Насер наградил участников первого в истории войн на море успешного применения ракетного оружия капитана 2-го ранга Али-Дами, старших лейтенантов Ахмеда Хакера и Абдель Вахеда и лейтенанта Хасана Хозми Амина орденами Египта.
А теперь я бы хотел вспомнить поэму «Граф Нулин» незабвенного Александра Сергеевича.
Но кто же более всего
С Натальей Павловной смеялся?
Не угадать вам. Почему ж?
Муж? – Как не так. Совсем не муж.
* * *
Смеялся Лидин, их сосед,
Помещик двадцати трёх лет.
А кто ж расстроен больше всех? Не угадать вам. Капитан, въехавший на камни? Так он стал героем. Расстроен больше всех был военный советник капитан 2-го ранга В.А. Гончаров, которому за первое в мире применение противокорабельных ракет даже спасибо не сказали.
Первая советская атомная подводная лодка Северного флота вошла в Средиземное море 28 июля 1965 г. В 1968 г. для поднятия духа египтян в Александрию вошла советская атомная подводная лодка К-181 проекта 627А. Насколько мне известно, это был первый заход советской атомной подводной лодки в иностранный порт.
Особо стоит отметить форсирование нашими подводными лодками Гибралтарского пролива. «Пролив они форсировали скрытно, в подводном положении, зачастую прячась под судами, шедшими его водами. Благодаря этому тактическому приему “растворялся” след наших лодок, выходивших на оперативный простор. О том, как обеспечить скрытность и достичь успеха, как действовать в этом сложном и даже опасном в навигационном отношении районе, говорилось в специально разработанных документах. Их неукоснительное, можно сказать, щепетильное выполнение обеспечивало не только эффективность решения поставленных задач, но и безопасность, безаварийность плавания.
О том, что наши подводники умели буквально ювелирно проникать через “бутылочное горлышко” Гибралтара, оставаясь необнаруженными, свидетельствует знаменитый поход АРПК “Курск” в 1999 г. Тогда наш атомоход, незаметно войдя в Средиземное море, активно действовал в его водах, в т. ч. у берегов “распятой” НАТО Югославии. Подводники-североморцы, не будучи обнаруженными, сумели выполнить несколько условных ракетных ударов по корабельным группировкам “вероятных друзей”, остававшихся потенциальными противниками России. “Курск” был обнаружен только по завершении выполнения задачи – уже на обратном пути, на выходе из Средиземноморья. Таким образом, из боевого похода в родное Видяево наши подводники тогда вернулись с победой»[53].
Увы, форсирование Гибралтара проходило не всегда удачно. Так, 19 сентября 1984 г. атомная подводная лодка Северного флота К-53 пр. 671 на глубине 60 м форсировала Гибралтарский пролив. Однако по пути она столкнулась с советским сухогрузом «Братство», который шёл с грузом зерна, закупленного в Канаде. Скорость сухогруза составляла 14 узлов. «Лодка нанесла удар носом, на встречном курсе, под углом около 45 градусов. Удар пришёлся в конец 3-го трюма и закончился в конце машинного отделения. Лодка попросту врезалась в корпус судна и унесла с собой огромный кусок борта. Пробоина не была рваной дырой – просто отсутствовал кусок борта. Машинное отделение оказалось полностью затоплено, 3-й трюм разгерметизирован. Там же возле борта до удара находился штатный стояночный дизель-генератор – его тоже не досчитались. Вероятно, удар корпуса лодки сорвал его с фундамента, и он просто выпал в дыру за борт»[54]