The formation of group identity goes in two directions: sense of belonging to a group and recognition of non-belonging to all other groups. The formation of society and its substructures is directly connected with the emergence of such social reality as the border, which creates space between «us» and «them». The image of «them deprived of individuality» turns more general than the image of «me».
The term «black legend» is connected with the history of Spain. It first appeared in the scholarly literature and entered the language and usage in 1914, when the book of the well-known intellectual and politician Julian of Juderias was published.
Black myths are social constructs. They always have a specific political purpose – creation of the negative image of a certain person whose interests intersect with interests of the creator of such a legend. Black myths are usually reproduced in critical moments of history in order to create advantage in the process of conflict. Juderias outlined the main distinguishing features of black myths: falsity, recurrence, repetition (redundancy), obtrusiveness, forcible extension in time.
The most worthy of careful and in-depth study of the phenomenon of the black myth is the fact that one and the same qualities, equally inherent to all states, in shaping the image of one country are accentuated and pushed into the foreground, whereas they seem to be insignificant and unworthy of attention for the image of another one.
The black legend of Spain is a set of myths and stereotypes that create the image of this state, which is manifested, in particular, in the Spanish public consciousness as one of the aspects of national identity.
This legend was a geopolitical construct created with the purpose of denigration of the rival in the information war, which was part of a larger battle for the redistribution of world resources. As a result, three main myths which formed the basis of the black legend arose: obscurantism and inclination to dictatorial governing; horrors of the Inquisition; the bloody conquest of America. These fundamental myths were formed during the war of Spain and Flanders, although the first legends, which were actively implemented in the European public consciousness, had appeared several centuries earlier in Italy, and the creation of myths continued in France during the Revolution.
Keywords: Spain; «Black Legend»; Identity; Mythology.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агеев В. С. Психологическое исследование социальных стереотипов // Вопросы психологии. № 1, 1986. URL: http://psyfactor.org/lib/stereotype6.htm (последнее посещение: 12.09.2014).
2. Калинина Е. Ю. Мифология средневекового правосознания: иррациональное в рациональном. М.: Юрлитинформ, 2014. 211 с.
3. Калинина Е. Ю. Эволюция формы государства в современной Испании: дисс. на соис. уч. степ. к. юр. н. Санкт-Петербург, 2005. 197 с.
4. Редкозубова О. С. Структура смеховой культуры // Аналитика культурологии. 2009. № 13. URL: http://cyberleninka.ru/article/п/stmktura-smehovoy-kultury (последнее посещение: 17.12.2014).
5. Щепанская Т. Б. Система: тексты и традиции субкультуры. М.: ОГИ, 2004. 286 с.
6. Baumeister, М., Teuber, В. La obra de Américo Castro у la Espaňa de las třes culturas, sesenta aftos después. URL: http://www.iai.spk-berlin.de/fileadmin/dokumentenbibliothek/ Iberoamericana/38-2010/Baumeister_y_Teuber_Rev38-01.pdf (последнее посещение: 26.11.2014).
7. Caro Baroja, J. Reflexiones Nuevas sobre Viejos Temas. Madrid: Istmo, 1990. -214 p.
8. Iglesias C. Espaňa desde fuera // Espaňa. Reflexiones sobre el ser de Espaňa. Madrid: Real Academia de la Historia, 1998. P. 382–384.
9. Marias J. Understanding Spain. Ann Arbor: University of Michigan Press; San Juan: Editorial de la Universidad de Puerto Rico, 1990. 452 p.
REFERENCES
1. Ageev Vladimir. “Psihologicheskoe issledovanie sociaknyh stereotipov”, in Voprosy psihologii 1 (1986). http://psyfactor.org/lib/stereotype6.htm (date of access:
12.09.2014) (in Russian).
2. Baumeister Martin, Teuber Bernardo. “La obra de Américo Castro у la Espaňa de las tres culturas, sesenta aňos después”. http://www.iai.spk-berlin.de/fileadmin/ dokumentenbibliothek/Iberoamericana/38-2010/Baumeister_y_T euber_Rev38-01. pdf (date of access: 26.11.2014).
3. Caro Baroja J. Reflexiones Nuevas sobre Viejos Temas. Madrid: Istmo Publ., 1990. 214 p.
4. Iglesias Carmen. “Espaňa desde fuera”, in Espaňa. Reflexiones sobre el ser de Espaňa. Madrid: Real Academia de la Historia Publ., 1998. P. 382–384.
5. Kalinina Elena. Mifologija srednevekovogo pravosoznanija: irracionaVnoe v racionaVnom. Moscow: Jurlitinform Publ., 2014. 211 p. (in Russian).
6. Kalinina Elena. “Jevoljucija formy gosudarstva v sovremennoj Ispanii”. PhD thes., Herzen Pedagogical University, 2005. 197 p. (in Russian).
7. Marias Julian. Understanding Spain. Ann Arbor: University of Michigan Press; San Juan: Editorial de la Universidad de Puerto Rico, 1990. 452 p. (in Spanish).
8. Redkozubova Okga. “Struktura smehovoj kuktury”, in Analitika kuVturologii 13 (2009). http://cyberleninka.rU/article/n/stmktura-smehovoy-kultury (date of access: 17.12.2014). (in Russian).
9. Shhepanskaja Taťjana. Sistema: teksty i tradicii subkul’tury. Moscow: OGI Publ., 2004. 286 p. (in Russian).
Изобретение чужого и конструирование границ: «интеграция мигрантов» в российской прессе
Клименко Е. В.
Какими бы ожесточенными ни были споры вокруг подлинной сущности, оснований необходимости, ключевых задач и эффективных инструментов интеграции мигрантов, провозглашение последней в качестве одного из приоритетных направлений миграционной политики воспринимается как свидетельство ее либерализации и даже гуманизации. Миграционная политика, ориентированная на интеграцию мигрантов, выступает как альтернатива рестриктивному подходу к управлению миграционными процессами, предполагающему не только ужесточение миграционного законодательства и применение преимущественно полицейских мер в регулировании миграции, но и ассимиляцию мигрантов. Соответствует ли реальное содержание концепта «интеграция мигрантов» представлению о нем как о явлении, отражающем «гуманитарный поворот» в миграционной политике? Не является ли его массированное использование еще одной «вуалью», за которой скрывается практика дискурсивного конструирования и закрепления границ между принимающим сообществом и мигрантами? Я попыталась ответить на этот вопрос, анализируя способ репрезентации концепта «интеграция мигрантов» в российских печатных СМИ. Меня интересовало то, каким образом общественная дискуссия вокруг проблемы интеграции мигрантов формирует образ мигранта и миграции и способствует закреплению определенного типа отношений между мигрантами и принимающим сообществом.
Такая постановка вопроса основывается на понимании социальной реальности как неотделимой от ее репрезентации[610], а медиа – как производителей репрезентаций, претендующих на (общезначимость. Если само обсуждение проблемы становится средством ее конституирования, то характер обсуждения ложится в основу практики (в данном случае богатого разнообразия дискриминационных практик)[611]. Настоящее исследование построено на контент-анализе текстов, опубликованных в период с 2000 по 2014 год в «Российской Газете» (далее – РГ), в которых затрагивается тема интеграции трудовых мигрантов и членов их семей. Такой выбор материала исследования неслучаен. Во-первых, РГ, являющаяся официальным изданием Правительства РФ, выражает позицию власти по тем или иным проблемам жизни общества. Во-вторых, РГ, как принято считать, отличается сбалансированным подходом к освещению проблем, связанных с миграцией[612]. В рамках настоящего исследования я хотела бы не только провести анализ дискурса интеграции мигрантов, воспринимаемого как «официальный», но и оценить обоснованность оценки этого дискурса как лишенного проявлений мигрантофобии. Анализу были подвергнуты 78 текстов; в результате работы были получены следующие результаты.
Тема интеграции мигрантов для авторов РГ носит второстепенный характер, крайне редко становясь предметом самостоятельных публикаций. Так, за период с 2000 по 2014 год было обнаружено лишь 18 посвященных этой теме текстов, что составило 23 % от общего объема текстов, в которых она была затронута. Интеграция мигрантов чаще фигурирует в качестве одной из тем в текстах, посвященных проблемам миграции в целом (50 % текстов), проблемам межэтнических отношений (22 % текстов), проблемам демографии (4 % текстов).
Миграция на страницах РГ предстает как явление, угрожающее благосостоянию России и ее граждан. Выделяется несколько типов угроз, связываемых с миграцией: криминальная угроза (общее ухудшение криминогенной обстановки; рост уровня преступности, включая преступления, связанные с организацией нелегальной миграции, и преступления, совершаемые самими мигрантами; коррупция в правоохранительных органах; опасность терроризма) – 35 % текстов; социальная угроза (усиление нагрузки на систему социального обеспечения и систему ЖКХ; рост безработицы, алкоголизма и наркомании среди членов принимающего сообщества; повышение уровня ксенофобии, обострение социальных конфликтов) – 30 % текстов; экономическая угроза (потеря налоговых поступлений в результате уклонения от уплаты налогов со стороны мигрантов и их работодателей; сохранение низкой производительности труда; низкие темпы модернизации экономики, неразвитость ее наукоемких отраслей) – 8 % текстов; угроза российской (и русской) культуре (размывание культурных ценностей, утрата культурной самобытности) – 10 % текстов.