Вместе с тем, потребность в консолидации антибольшевистских сил в Гражданской войне, раскол как среди умеренных социалистов, так и среди кадетов (от которых фактически откололась левая часть партии, сохранившая верность демократическим принципам), вызвали к жизни новые формы политических объединений. Ими стали блоки либерал-консерваторов с немногочисленными, наиболее правыми социалистическими группировками (энесы, умеренные областники, меньшевики-плехановцы, эсеры-«воленародовцы»), принявшими белогвардейскую диктатуру в качестве «меньшего зла» по сравнению с большевистской. В этих объединениях кадеты либо господствовали (в Сибири – Омский блок, Национальный союз), либо участвовали (Союз возрождения России).
С переворотом А. В. Колчака роль белой Сибири чрезвычайно возросла. Омск стал не только центром всего отвоеванного у большевиков пространства востока России от среднего Поволжья до Тихого океана, но и столицей всей «белой» России, признанной всеми остальными белыми армиями и регионами России и связанными с Белым движением политическими партиями и группами, в результате чего было достигнуто программное и формально организационное единство движения. Одновременно Омск стал официальным центром кадетской партии на этой территории (с образованием Восточного отдела ее ЦК) и буржуазно-корпоративных организаций, претендовавших на всероссийский уровень. Возросла и роль самих кадетов: они прошли путь от преследований (при советской власти) до фактического положения правящей партии в правительстве Колчака. Их роль в Белом движении объяснялась политической гибкостью, надклассовыми лозунгами, направленными на консолидацию общества. Военная диктатура А. В. Колчака была периодом максимального влияния кадетов со времен 1-го всероссийского Временного правительства князя Г. Е. Львова в марте—мае 1917 г. (и надо учесть, что Временное правительство с самого начала по существу не имело реальной власти).
Ради консолидации антисоветских сил и получения материально-технической помощи Запада белые были вынуждены маскировать диктатуру демократической фразеологией в публичных декларациях и пропагандистской литературе.
Несмотря на разделявшие Белое движение в целом и кадетов в частности в разных регионах России расстояния и линии фронтов Гражданской войны, пути их эволюции и основные позиции совпадали. Это тем более показательно, что связь и координация действий между ними была по существу эпизодической. Частные расхождения определялись местными условиями. Сравнительно с другими регионами, позицию белых в Сибири можно назвать правоцентристской, – что особенно примечательно, ибо до революции сибирские кадеты в своей массе тяготели к левому крылу своей партии, и доказывает влияние изменений обстановки и окружающей среды на политиков.
Сходным был и кризис идеологии Белого движения в Сибири и на Юге под влиянием военной катастрофы на рубеже 1919–1920 гг., вызвавшей новый дрейф «влево» и поспешные попытки демократизации режима диктатуры, одинаково не имевшие практического значения ввиду стремительного развития событий на фронте.
В Сибири в силу местных условий кадеты очутились на правом фланге белой коалиции, тогда как на Юге – между правыми группировками (практически отсутствовавшими в Сибири) и наиболее умеренными социалистами. Задача консолидации этой узкой коалиции, в которой кадеты пытались играть роль лидера, не была до конца выполнена ни здесь, ни на Юге – как в силу слабой организационной работы, так и в силу идейных разногласий.
Обобщая идейную эволюцию кадетов, оставшихся с 1917 г. единственной реальной силой либерального движения и ставших главной политической опорой Белого движения, нельзя не видеть, что под влиянием событий они превратились из либерально-демократической партии в либерально-консервативную, наподобие прежних октябристов. Это проявилось и в сочетании либеральных ценностей с традициями Российского государства, религией, с учетом менталитета народа, и в вытекавшем из этого повороте к авторитаризму, и в отходе по социально-экономическим вопросам от неолиберализма, с присущими ему элементами социалистических теорий, к классическому либерализму.
В целом содержание идеологии и практической политики Белого движения не оставляет камня на камне от досужих обвинений в их адрес ряда современных публицистов, пытающихся соединить коммунистическую и национальную идеи, в «феврализме» и «западничестве». «Почвенническое», либерально-консервативное и национальное по духу содержание «Белой идеи» этого периода признавалось даже оппонентами белых.
Трагедия российского либерального консерватизма, воплощенного в Белом движении, состоит в том, что оно не смогло увлечь за собой большинство народа. Но признавать на основании этого правоту большевиков – значит признавать правоту любого победившего и увлекшего за собой народ диктатора, от Ленина и Сталина до Гитлера.
Полноценной национальной идеей, которая стала бы альтернативой большевизму в глазах широких масс народа, «Белая идея» в то время стать так и не сумела – и прежде всего, ее носители не сумели решительно повернуть навстречу нуждам народа. Предлагаемые ими разумные меры социального компромисса никого по-настоящему не удовлетворяли, а в условиях, когда ранее господствовавшее меньшинство было «экспроприировано» большевиками, эти меры были запоздалыми. И если в промышленности, торговле, банковской сфере речь шла о возврате предприятий хозяевам от «абстрактного» государства (хотя рабочий класс в своей массе был распропагандирован большевиками, реально получил от них немало и имел основание считать их своей партией), то в аграрном вопросе – о возврате земли помещикам (пусть даже частичном) от конкретных новых обладателей – крестьян, составлявших большую часть населения России (если вспомнить историю Франции, то реставрация Бурбонов удалась потому, что они не стали пересматривать этот вопрос, ограничившись компенсацией дворянам за счет всех налогоплательщиков).
К тому же, на практике в большинстве насущных социальных вопросов вожди и идеологи Белого движения ограничивались в основном декларациями, откладывая их окончательное решение до будущего Национального собрания и считая первоочередной задачей военный разгром большевиков. Ошибка коренилась в недооценке ими (в отличие от большевиков) того, что победа в Гражданской войне зиждется не столько на организации армии, ее снабжении, стратегии и тактике, сколько на привлечении на свою сторону народа агитацией и немедленными конкретными мерами популистского характера, и это надо делать, не дожидаясь мира и других благоприятных обстоятельств. По мере успехов советской власти к ним приходило понимание необходимости перенимать опыт противника в этом отношении, но оно было запоздалым. В способах решения социальных вопросов, в пропагандистском искусстве «завоевания масс» они уступали большевикам, оставаясь для народа «господами». К тому же, при своих высоких понятиях о нравственности они не считали возможным для себя увлекать народ заведомо ложными обещаниями.
Одной из причин поражения явилась и слабость в России «среднего класса» (социальная среда в Сибири была наиболее «небольшевистской» сравнительно с другими регионами, но к моменту чехословацкого восстания, ускорившего падение советской власти, ее население не успело испытать всей тяжести большевистского режима).
К итогам Гражданской войны применимо и данное самими кадетами определение истоков победы большевизма, которые виделись им в колоссальном духовном и культурном разрыве между верхами и «низами» русского общества, восходящем к реформам Петра I, в одинаковой незрелости как культивировавшейся интеллигенцией демократии, так и национальной идеи. В итоге, несмотря на относительное меньшинство активных участников Гражданской войны с обеих сторон при пассивности большинства населения, силы, шедшие за большевиками, оказались более многочисленными и сплоченными.
Обобщая, можно утверждать, что именно эти обстоятельства (слабость социальной политики и пропаганды, малочисленность среднего класса, ментальный разрыв между интеллигенцией и народом, незрелость национальной идеи) послужили истоками исторической трагедии Белого движения. Остальные причины (отсутствие стратегического единства, слабость тыла, недостаток вооружения, враждебность национальных окраин) имели второстепенное значение.
Это не умаляет, однако, исторического значения Белого движения, представлявшего собой наиболее реальную угрозу и альтернативу большевизму, который через колоссальные эксперименты и жертвы в итоге привел Россию в исторический тупик. Оно проиграло во многом из-за своих ошибок, отчасти вызванных нехваткой времени на выработку (повторюсь) полноценной, приемлемой для всего народа национальной идеи – но в целом, на взгляд автора, основу этой идеи успело нащупать правильно. И в главном эта идея (как и ошибки ее творцов, и уроки их поражения) остается актуальной и сегодня.
Список использованных источников и литературы1. Архивные документы
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ):
Ф. р-147. Департамент милиции Министерства внутренних дел Российского правительства А. В. Колчака. Оп. 1. Дд. 47, 50; Оп. 7. Д. 36; Оп. 8. Дд. 1б, 2а, 2б, 2д, 5, 13а, 14, 16, 17, 28, 32, 34, 35; Оп. 10. Дд. 111, 120.
Ф. р-148. Департамент общих дел Министерства внутренних дел Российского правительства А. В Колчака. Оп. 6. Дд. 7, 14, 84.
Ф. р-176. Совет министров Российского правительства А. В. Колчака. Оп. 1. Дд. 25, 29, 50, 51, 68, 69, 80, 101, 102, 109, 112, 117, 120; Оп. 2. Дд. 84, 115, 116, 312, 318; Оп. 3. Дд. 15, 18, 27, 35, 41, 54, 65, 94; Оп. 4. Дд. 1, 2, 7, 17, 18, 19, 20, 27, 123, 124, 125, 126, 127, 128, 159, 165; Оп. 5. Дд. 5, 12, 15, 23, 25, 32, 35, 36, 37, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 122, 123, 133, 136, 139; Оп. 6. Д. 26; Оп. 12. Дд. 10, 20, 24, 30; Оп. 14. Дд. 243, 244, 245; Оп. 15. Дд. 98, 209.
Ф. р-180. Управление делами Временного Всероссийского правительства – Директории. Оп. 2. Д. 46.