Многократный прирост численности военнослужащих нерусской национальности (по ряду национальностей – в десятки раз) не мог не обернуться серьезными издержками, к которым органы управления НКО оказались неготовыми. Главной среди них стала языковая проблема, для решения которой до начала войны не хватило времени.
Последние предвоенные годы характеризовались не только резким расширением масштаба комплектования войск представителями нерусских народов, но и сознательным отказом от приема в армию целого их ряда. Причиной этого являлись слабая общеобразовательная и языковая подготовка (народы Средней Азии) или подозрения в политической нелояльности (народы, родственные населению приграничных Советскому Союзу и буржуазных стран).
6.3. Комплектование частей Красной армии представителями нерусских народов в первые годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – первая половина 1943 г.)
В недавней публикации военных дневников и писем высокопоставленного генерала вермахта Г. Хейнрици[1022], являющейся, по мнению специалистов, одним из самых откровенных и пронзительных свидетельств «с той стороны» о первом периоде войне на советско-германском фронте, рефреном проходит одна и та же мысль, повторяемая автором в разных интерпретациях много-много раз. Это даже не мысль, а удивление, эмоция, вызванная способностью противника – советской стороны – быстро восполнять, казалось, невосполнимые потери (здесь не будем обсуждать оценки германским генералом советской тактики, приводившей к таким потерям). Порядком истрепанные немцы с изумлением отмечали новые и новые советские дивизии и осенью 1941 г., и весной 1942 г., и все последующие годы войны. Не имея должной информации о «неисчерпаемых людских ресурсах этой огромной страны», Хейнрици легкомысленно рассуждал о непрерывном потоке дивизий, следующих из «далекой-предалекой Сибири»[1023], не задумываясь о том, какого громадного напряжения сил стоили его противнику эти пополнения. И значительно осложняла задачу комплектования действующей армии многоэтничность советского народа. Анализу проблем комплектования Красной армии с учетом национального фактора в годы Великой Отечественной войны посвящены следующие разделы книги.
Масштабы мобилизационных мероприятий первых месяцев Великой Отечественной войны были поистине колоссальными и никогда в истории нашей страны не виданными. Перед мобилизацией в июне 1941 г. в рядах Красной армии и в войсках НКВД состояло 4 275 713 человек, в том числе граждане трех призывных возрастов (1919–1921 гг. рождения) и военнообязанные разных возрастов, призванные из запаса на учебные сборы[1024]. Численность Красной армии на военное время, утвержденная по докладу начальника Генерального штаба Красной армии Г.К. Жукова в Политбюро ЦК ВКП(б) 12 февраля 1941 г., была определена в 8 924 953 человека[1025].
22 июня 1941 г., в первый день Великой Отечественной войны, Президиум Верховного Совета СССР своим Указом объявил всеобщую мобилизацию военнообязанных 14 возрастов – с 1905 по 1918 г. рождения включительно[1026]. Общая численность этих возрастов оценивалась в 9957,6 тыс. человек. По данным Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии, в период мобилизации согласно мобплану летом 1941 г. было призвано в ряды армии 3900 тыс. человек. Всего же Вооруженные Силы СССР, включая флот, а также войска НКВД были развернуты до численности около 10 млн. человек.
Летом 1941 г. удар вермахта приняли на себя достаточно подготовленные кадровые соединения Красной армии западных военных округов. Однако размах развернувшегося противостояния, масштабы потерь Красной армии, темпы наступления противника превзошли все самые худшие ожидания. Уже к 1 декабря 1941 г. общие потери (убитыми, умершими от ран, попавшими в плен, пропавшими без вести, ранеными, заболевшими и обмороженными) достигли 2571,9 тыс. человек[1027].
В связи с выбытием в первые же месяцы войны из строя значительной части кадрового состава и наиболее подготовленных резервистов молодых возрастов все острее становилась проблема пополнения действующей армии людьми.
Остаток ресурса поднятых по мобилизации 14 возрастов (5106 тыс. человек), а также новобранцы 1922 г. рождения, призванные в октябре 1941 г. (приказ НКО № 0355), были израсходованы для новых формирований и маршевых формирований уже до конца 1941 г. Всего к исходу 1941 г. было призвано еще без малого 7150 тыс. человек[1028].
До конца декабря 1941 г. действующая армия получила 286 новых стрелковых дивизий и 159 стрелковых бригад общей численностью 1954,1 тыс. человек[1029]. Для сравнения: к 22 июня 1941 г. в составе Красной армии числилось 198 стрелковых, горнострелковых и мотострелковых дивизий и 2 бригады[1030]. На пополнение войск было отправлено около 9500 маршевых единиц (рот, эскадронов, батарей) численностью свыше 2,2 млн человек[1031]. К 1 декабря 1941 г. численность действующей армии была доведена до 4200 тыс. человек[1032]. Довоенный запас обученных военнообязанных почти полностью был исчерпан за первые полгода войны: если в июне 1941 г. он достигал 12 млн человек, то к январю 1942 г. остаток людских ресурсов, годных к строю в возрасте до 40 лет, составлял лишь 950 тыс. человек[1033].
Еще 11 августа 1941 г. постановлением Государственного Комитета Обороны № 459сс было разрешено «производить по мере необходимости» призыв военнообязанных граждан 1904–1895 гг. рождения (6877,4 тыс. человек) и призывной молодежи 1922–1923 гг. рождения (2118 тыс. человек)[1034]. Их использование пришлось на начало 1942 г.: военнообязанные 1904–1900 гг. рождения были призваны в январе 1942 г. (директивы заместителя НКО № М/1/1674 – М/1/1685 от 30 и 31 декабря 1941 г.), а военнообязанные 1899-1895 гг. рождения и новобранцы 1923 г. рождения были призваны в феврале – марте 1942 г. по постановлению ГКО № 1229 от 1 февраля 1942 г. Все эти людские ресурсы были израсходованы к апрелю 1942 г., и Государственному Комитету Обороны пришлось срочно изыскивать еще 1 млн человек (постановления № 1526 от 3 апреля и № 1575 от 11 апреля)[1035].
Весенне-летняя кампания вермахта 1942 г. вновь складывалась для советских войск неудачно и сопровождалась новыми огромными потерями личного состава Красной армии и военнообязанного населения оккупируемых врагом областей Нижнего Дона, Нижней Волги и Северного Кавказа. В течение 1942 г. ситуация с состоянием людских ресурсов, годных для военной службы, значительно осложнилась. Так, по состоянию на 15 сентября 1942 г., без учета лиц, имевших отсрочку и забронированных за промышленностью[1036], в составе семи военных округов[1037], трех невоюющих фронтов[1038] и трех воюющих, но имевших собственные органы комплектования и подчиненные им военкоматы[1039] оставалось призывников 1922–1924 гг. рождения и военнообязанных до 50 лет: 1160,6 тыс. человек – годных к строевой службе и 463,8 тыс. человек – ограниченно годных к строевой службе[1040]. По состоянию на 1 ноября 1942 г. эти цифры составляли уже 1003 тыс. человек и 336,3 тыс. человек соответственно[1041]. На 15 декабря 1942 г. – 866,7 тыс. человек и 37,3 тыс. человек соответственно[1042]. Отрицательная динамика очевидна.
Расход людских ресурсов в первый период Великой Отечественной войны[1043] современному человеку сложно осмыслить: на потребности вооруженных сил (списочный состав армии, войск НКВД и флота, маршевые пополнения и новые формирования) до 1 сентября 1942 г. потребовалось свыше 18 млн человек![1044] Если в период Первой мировой войны к концу 1917 г. было мобилизовано 14 % населения страны и Русская армия оказалась в состоянии глубокого кризиса из-за невозможности дальнейшего пополнения действующих войск, то во время Великой Отечественной войны уже к сентябрю 1942 г. было призвано 12,7 %[1045] населения, а еще не завершился первый ее этап!
Только за первый период Великой Отечественной войны, то есть до начала декабря 1942 г., Красная армия получила вновь сформированными и переформированными 420 стрелковых и горнострелковых дивизий, 237 стрелковых бригад, 84 кавалерийские дивизии и т. д. Численность действующей армии была доведена до 5281 тыс. человек[1046].
Все сказанное свидетельствует о том, насколько сложной оказалась задача комплектования Красной армии людскими ресурсами в условиях крупномасштабной войны, потребовавшей максимального напряжения всех сил Советского государства.
В первый период войны заметную прослойку среди мобилизованных составили представители нерусских народов СССР. Так, согласно справке Управления мобилизации и укомплектования Глав упраформа, только «по сугубо ориентировочным» и неполным данным (на 16 неславянских этносов) с 22 июня 1941 г. по 1 апреля в Красную армию было мобилизовано 1149 тыс. человек из числа военнообязанных и призывников 1922–1923 гг. рождения (см. таблицу 30).