С 1943 г. острота в комплектовании войск офицерскими кадрами стала спадать. Этому способствовал коренной перелом в войне и сокращение убыли офицерского состава в результате боевых потерь, а также налаживание системы военно-учебных заведений всех уровней, готовивших командно-начальствующий состав в количестве достаточном не только для покрытия текущих потребностей войск, но и для выделения резерва офицерского состава[1326]. Это позволило сократить количество курсантов военных училищ и часть самих училищ, одновременно улучшив качество подготовки кадров: с июня 1943 г. были повышены сроки обучения (в пехотных училищах – до одного года, в других училищах – до двух лет), а с октября 1943 г. изменен порядок комплектования военных училищ курсантами: прием гражданской молодежи призывного возраста резко сократился в пользу красноармейцев и младших командиров, предпочтительно фронтовиков и выздоравливающих из госпиталей. В 1944–1945 гг. происходила планомерная замена преподавателей училищ фронтовиками. К концу войны в основном были восстановлены довоенные сроки обучения, комплектование училищ осуществлялось военнослужащими, в то время как прием гражданской молодежи практически прекратился.
Исследование этнонационального аспекта подготовки и комплектования войск командно-начальствующим (офицерским) составом в годы Великой Отечественной войны потребовало как учета описанных общих тенденций в развитии военных кадров Красной армии, так и выявления и анализа особенных черт, связанных с реализацией национальной политики государства в подготовке и использовании военных кадров.
Анализ массива документальных данных, связанных с формированием воинских частей и соединений, а также маршевых подразделений в первые месяцы войны, позволяет утверждать, что их комплектование командным и начальствующим составом, призванным из запаса в военных округах, так же как и комплектование военных училищ и курсов переменным составом (курсантами), осуществлялось без учета национально-языковых особенностей. Таким образом, неукоснительно соблюдался довоенный порядок, введенный после упразднения национальных формирований в 1938 г. В этот период военкоматы не вели учета комначсостава запаса по национальностям, а военные училища округа не отражали национальность курсантского состава в сводных отчетных документах. Окружные штабы, в свою очередь, таковых сведений не требовали.
Однако негативное влияние национального фактора, проявлявшегося прежде всего в сфере языковой коммуникации в воинском коллективе, определилось уже в период мобилизационного развертывания армии. Если на большей части территории РСФСР, Белоруссии и Украины языковые особенности мобилизуемых контингентов не имели особого значения, то в союзных республиках Закавказья, Средней Азии, ряде национальных автономий РСФСР они скоро привели к серьезным осложнениям из-за возникавшего между командным и рядовым составом языкового барьера. Командирами рот, взводов и отделений в начале войны, как правило, назначали русских и украинцев, поскольку именно они составляли основную массу комначсостава. По образному выражению советского поэта Б.А. Слуцкого, бывшего политработника и сотрудника трибунала, в первый период войны комплектуемые в Закавказье, Средней Азии воинские подразделения «напоминали войско Чингиза или Тимура – косоглазое, широкоскулое и многоязычное, а командиры рот – плантаторов и мучеников сразу, надсмотрщиков на строительстве вавилонской башни на другой день после смешения языков»[1327].
Решение Государственного Комитета Обороны о масштабном воссоздании национальных формирований, принятое в ноябре 1941 г., являлось, в числе прочего, попыткой решить проблему языковой коммуникации между командным и рядовым составом в воинских частях, куда на укомплектование поступали уроженцы Кавказа и Средней Азии. В короткий период времени было развернуто формирование свыше 50 национальных соединений. Их имманентной чертой являлась этноязыковая монолитность рядового и командно-начальствующего состава. Поэтому подбор командиров стал краеугольным камнем всего процесса формирования национальных формирований, и от решения этой задачи в значительной мере зависели их боевые качества.
Анализ документальной базы позволяет утверждать, что единой программы укомплектования национальных дивизий и бригад комначсоставом в годы войны принято не было. Государственный Комитет Обороны, объявивший в своем постановлении № 894сс от 13 ноября 1941 г. о сформировании 20 кавалерийских дивизий и 15 стрелковых бригад, возложил эту заботу на военные советы округов (САВО, СКВО, УрВО), которым было предписано: «Начальствующим составом обеспечить по возможности также из местных национальностей, недостающих пополнить русскими (выделено мной. – Авт.)»[1328]. Фактически это означало, что полагаться местным органам военного управления нужно было прежде всего на собственные ресурсы военных кадров. Несколько позднее аналогичная обязанность была возложена и на Военный совет ЗакВО, который приступил к формированию нацчастей в феврале 1942 г. Отдельно комплектовались комначсоставом прибалтийские соединения.
Приняв за основу действовавшие на рубеже в конце 1941 г. и в первой половине 1942 г. штаты стрелковых и кавалерийских соединений[1329], возможно оценить общую потребность национальных формирований в командно-начальствующем составе в период их формирования (хотя предложенный расчет носит условный характер в силу того, что многие соединения в связи с изменениями штатов переформировывались по нескольку раз[1330]). Для установленного количества национальных формирований, созданных в начальный период войны (19 национальных стрелковых дивизий, 20 национальных кавалерийских дивизий и 15 национальных стрелковых бригад), требовалось 33 422 человека командно-начальствующего состава и 61 164 человека младших командиров и начальников.
Проблема подбора национальных кадров решалась различными способами: подготовкой командиров в военных училищах и на курсах младших лейтенантов, переводом и взаимообменом командиров и политработников нужных национальностей между частями и учреждениями, призывом комначсостава запаса, выдвижением на командные должности наиболее достойных младших командиров и красноармейцев из числа «националов». Особенно интенсивно эта работа развернулась в 1942 г. Чаще всего подбор комначсостава нужной национальности велся в масштабах одного военного округа (фронта). Усилия высших кадровых органов и органов комплектования Красной армии выявлены только в тех случаях, когда изыскание и сосредоточение в местах формирования или в запасных частях лиц нужных национальностей или воинских специальностей требовало координации между войсковыми объединениями (округами и фронтами) или же требовалась подготовка командиров дефицитной специальности, например кавалеристов. Так было в отношении командиров прибалтийских национальностей, а в конце войны – поляков. Командный состав иных национальностей из других войсковых объединений распоряжениями Главного управления кадров Красной армии не перебрасывался, хотя в марте 1942 г. такое мероприятие, вероятно, готовилось в отношении армян и грузин. На это указывает то, что все фронты и военные округа подготовили и подали в ГУК именные списки комсостава этих двух национальностей[1331].
В системе военно-учебных заведений основная масса национального командного состава готовилась пехотными училищами, как правило имевшими три отделения, для обучения специалистов, наиболее востребованных в пехоте: стрелков, пулеметчиков и минометчиков. Также значительная часть командиров взводов в звании младший лейтенант выпускалась курсами младших лейтенантов и кратковременными курсами, создававшимися специально для национального контингента. Командный состав в звене рота – батальон, а также штабные работники для нацчастей готовились курсами усовершенствования командного состава «Выстрел» и военными академиями (в общем порядке).
Наиболее масштабный характер подготовка национальных кадров приняла в Закавказье. В Закавказском военном округе (28 апреля 1942 г. развернут в Закавказский фронт) большинство национальных соединений создавалось путем перегруппировки личного состава по национальностям между уже сформированными или формировавшимися дивизиями. По расчету отдела кадров округа, на укомплектование национальных стрелковых дивизий первой очереди (223, 392, 402, 406, 408, 409-я) требовалось 3426 лиц комначсостава[1332]. В ходе формирования дивизий отделом кадров фронта в регулярном режиме составлялись специальные сводки об укомплектованности начсоставом дивизий по национальностям, о наличном и потребном количестве командиров стрелковых рот, взводов и т. п.[1333] Перегруппировка не касалась организационно-штатной структуры самих соединений, что упростило и ускорило решение задачи по формированию и сколачиванию подразделений, позволив сформировать национальные дивизии в течение двух недель[1334]. Перегруппировками командиров и выпуском курсантов из военных училищ для этих дивизий было изыскано 2603 средних командира по национальности армян, грузин и азербайджанцев. Однако полностью это не решило кадровой проблемы. Некомплект покрывался за счет славян, которые по мере возможности заменялись «националами»[1335]. Несмотря на нехватку ресурсов, уже 3 марта 1942 г. ЗакВО приступил к формированию национальных дивизий второй очереди (89, 414, 416, 417, 418, 419-й).