В последний период войны безусловное преимущество при наборе в военные училища отдавалось кандидатам из числа красноармейцев и сержантов из войск, а из них – прежде всего фронтовикам. В конце войны курсанты, вышедшие из гражданской молодежи, составляли лишь 6,1 % против 71 % в январе 1943 г.[1419] Поэтому среди новобранцев, мобилизуемых в освобождаемых областях Украины и Белоруссии, кандидатов в военные училища отбирали мало. Кроме того, есть данные о том, что существовал прямой запрет набирать в училища лиц, побывавших под оккупацией[1420], правда, едва ли он мог соблюдаться неукоснительно и полно. К этому следует добавить, что с 1943 г. сроки обучения во всех училищах Сухопутных войск были увеличены до 1–2 лет, а к 1945 г. в основном были восстановлены довоенные сроки обучения[1421]. Таким образом, курсанты с освобождаемых территорий Украины, Белоруссии, Молдавии, принятые в военные училища в 1944 г., фактически не имели шансов оказаться на фронте до окончания войны. Поэтому еще по итогам 1944 г. среди выпускников пехотных училищ безраздельно господствовали русские – 73,4 %. Увеличения числа украинцев, белорусов, уроженцев Прибалтики в этой категории военнослужащих не произошло даже в конце 1944 г.[1422], хотя среди рядового состава, как было показано выше, отмечался резкий скачок численности контингентов этих национальностей.
Таблица 62. Характеристика офицерского состава Красной армии к началу Великой Отечественной войны и к концу войны по национальности (без учета политсостава и ВВС)
Источник: ЦАМО. Ф. 9. Оп. 309. Д. 5. Л. 96.
Таблица 63. Офицерский, сержантский и рядовой состав фронтовых объединений по национальностям на 1.01.1945 г., чел.
Составлено по: ЦАМО. Ф. Оп. 26. Оп. 366. Л. 5–11.
Диаграмма 11.1. Соотношение командно-начальствующего, младшего командно-начальствующего и рядового составов у русских в течение Великой Отечественной войны (в процентах ко всему личному составу Красной армии)
Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29-48; Д. 234 Л. 27-46; Д. 317. Л. 1-8 об.; Д. 319. Л. 1-16; Д. 366. Л. 1-17.
Диаграмма 11.2. Соотношение командно-начальствующего, младшего командно-начальствующего и рядового составов у украинцев в течение Великой Отечественной войны (в процентах ко всему личному составу Красной армии)
Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29-48; Д. 234. Л. 27-46; Д. 317. Л. 1-8 об.; Д. 319. Л. 1-16; Д. 366. Л. 1-17.
Диаграмма 11.3. Соотношение командно-начальствующего, младшего командно-начальствующего и рядового составов у белорусов в течение Великой Отечественной войны (в процентах ко всему личному составу Красной армии)
Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29-48; Д. 234. Л. 27-46; Д. 317. Л. 1-8 об.; Д. 319. Л. 1-16; Д. 366. Л. 1-17.
Из таблицы 63 видно, что это обстоятельство существенно сказывалось на национальной структуре войск, пополнявшихся людьми на территории Украины, Белоруссии, Молдавии. Если по семи фронтам украинского и белорусского направлений[1423] у русских соотношение военнослужащих трех составов – офицерского, сержантского и рядового – складывалось в пропорции 1:1,8:3,4, то у белорусов – 1:1,9:4,7, у украинцев – 1:2:6,7, а у молдаван – 1:4,5:193. На Украинских фронтах, где численность рядовых-украинцев почти сравнялась с численностью рядовых-русских (1, 2, 4-й Украинские фронты), диспропорция удельных значений украинцев-офицеров и украинцев-рядовых достигала 7–8-кратных значений. Такое же положение складывалось с белорусами на 1, 2 и 3-м Белорусских фронтах.
Сказанное о диспропорциях в развитии составов военнослужащих очень наглядно можно проиллюстрировать на примере двух восточнославянских этносов – русских и белорусов (диаграммы 11.1, 11.2 и 11.3)[1424].
Анализ национального состава старших офицеров и генералитета Красной армии наглядно показывает, что чем выше было воинское звание, тем выше оказывался удельный вес русских, а также – если брать шире – квартета из трех восточнославянских этносов и евреев, базой которому служили, как отмечено выше, русский язык и готовность национального командного состава к полной русификации ради карьерного роста.
В таблице 64 представлены сведения о полковниках, подполковниках и майорах всех родов войск по национальностям по состоянию на 1 мая 1944 г. Так, среди майоров русских числилось 66,83 %, среди подполковников – 68,86 %, среди полковников – 73,47 %. Аналогичные категории военнослужащих трех восточнославянских этносов и евреев составляли следующий возрастающий ряд удельных значений: майоры – 94,74 %, подполковники – 95,18 %, полковники – 95,36 %.
Таблица 64.Сведения о количестве полковников, подполковников, майоров всех родов войск (в том числе ВВС и политсостав) по национальностям на 1 мая 1944 г. (без центральных управлений НКО СССР)
Источник: ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11454. Д. 148. Л. 65.
И совсем подавляющим было преимущество указанного квартета национальностей в центральном аппарате Народного комиссариата обороны СССР. В марте и декабре 1944 г. по указанию начальника Главного управления кадров КА главные и центральные управления подавали сведения о национальном составе командования, начальников отделов и офицеров. Наиболее полно сохранились материалы, поданные в ГУК в промежутке между 20 и 23 декабря 1944 г.[1425] По данным на 6209 офицеров и генералов, служивших в центральном аппарате военного ведомства, 4856 (78,32 %) являлись русскими, 650 (10,48 %) – украинцами, 430 (6,94 %) – евреями, 173 (2,79 %) – белорусами. Вместе они составляли 98,53 % всего личного состава управлений[1426]. Среди командования (388 человек) эта доля достигла 99 %. Добавим, что удельный вес русских в отмеченном квартете возрастал не только по мере повышения воинских званий, но и должностей. Среди командования главных и центральных управлений представители каких-либо иных национальностей, кроме русской, встречались все реже: на русских приходилось 83,76 % занятых должностей, украинцев – 8,0 %, евреев – 4,9 %, белорусов – 3,61 %[1427].
Объясняется это явление тем, что, в отличие от среднего командного состава, основная масса представителей старшего и высшего командного состава начинала служебную карьеру в довоенный период – в 1920-х и начале 1930-х гг., а некоторые – и ранее, то есть в те периоды развития отечественных вооруженных сил, когда среди командного состава значительно преобладали русские и славяне. В годы Великой Отечественной войны они несли существенно меньшие боевые потери и были более стабильной социально-профессиональной группой, чем средний командный состав. Высокий уровень образования представителей трех восточнославянских этносов и евреев, отсутствие языкового барьера способствовали более динамичному повышению квалификации ими и карьерному росту. Все перечисленное способствовало не только устойчивости национального состава старших и высших воинских начальников, но и росту удельного веса перечисленных народов по мере роста воинских званий и должностей.
Таблица 65. Справка о численности генералов Красной армии по родам войск и национальностям за период с 06.1940 по 22.06.1941 г. (без ВВС, медицинского, ветеринарного и юридического состава), чел.
Источник: ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11454. Д. 206. Л. 59.
Таблица 66. Национальный состав генералитета Красной армии за период Великой Отечественной войны (без учета потерь), чел.
Составлено по: ЦАМО. Ф. 9. Оп. 309. Д. 5. Л. 104-106.
Анализ национального состава генералитета Красной армии подтверждает выдвинутые выше тезисы. В таблице 65 представлено состояние генералитета в последний предвоенный год начиная с июня 1940 г., то есть вскоре после введения в Красной армии генеральских званий (без учета генералитета ВМФ, ВВС, медицинского, ветеринарного и юридического состава). В таблице 66 представлен генералитет всех видов и родов войск (без учета ВМФ) за весь период Великой Отечественной войны[1428].
Сравнение двух таблиц также позволяет сделать вывод о том, что в течение Великой Отечественной войны эта социально-профессиональная категория военнослужащих Красной армии существенно расширилась за счет украинцев и евреев. В абсолютных значениях значительный вклад также внесли белорусы, поляки, армяне, грузины, латыши. В то же время в национальном составе генералитета с наибольшей силой проявилась тенденция гегемонии трех славянских этносов (русских, украинцев и белорусов) и евреев, на которые в совокупности перед войной приходилось 96,44 % (или 595 из 617 человек) всего генеральского состава, а за период Великой Отечественной войны – 96,85 % (или 3646 из 3765 человек). Отметим также, что доля русских генералов была еще выше, чем среди старших офицеров – полковников, подполковников, майоров (см. таблицу 64).
В первые месяцы Великой Отечественной войны определились этнокультурные особенности контингентов из Закавказья, Средней Азии, ряда национальных регионов РСФСР (незнание русского языка, низкий уровень образования), послужившие причиной принятия государственных решений о возврате к национальным воинским формированиям. Их необходимой и обязательной чертой являлось единство этноязыковой среды, которое достигалось за счет комплектования частей моноэтничным красноармейским и командно-начальствующим составом. Военные округа, формировавшие в конце 1941 – начале 1942 г. национальные соединения, не располагали достаточными ресурсами кадров командного и начальствующего состава местных национальностей. Это потребовало срочных мер по изысканию национальных кадров, а также развертывания дополнительной подготовки командиров из местных национальностей на базе военных училищ и разного рода курсов.