[370]. В Западной Белоруссии к 1934/35 учебному году было всего 16 белорусских школ, а к 1937–1938 гг. – ни одной[371]. Польские власти преследовали православную церковь, 1300 храмов которой насильственным образом были преобразованы в католические, а часть храмов – разрушена. На белорусские и украинские земли заселялись польские колонисты – «осадники», которые были наделены полицейскими полномочиями[372]. Польские власти боролись с недовольными украинцами и белорусами: так, в 1930 г. была проведена погромная военно-полицейская акция на Западной Украине («пацификация»). Таким образом, воссоединение украинского и белорусского народов в одном государстве с точки зрения решения национального вопроса можно расценивать положительно. Эта акция встретила понимание в массах западноукраинского и западнобелорусского населения.
Особенностью этнической ситуации в Западной Белоруссии и на Западной Украине было присутствие многочисленного польского населения, в основном дисперсно расселенного. Согласно переписи 1931 г., на территории восточных воеводств Польши проживали 5,6 млн поляков (43 %), 4,3 млн украинцев, 1,7 млн белорусов, 1,1 млн евреев, 126 тыс. русских, 87 тыс. немцев и 136 тыс. представителей других национальностей. Наличие польского населения создавало трудности для советских властей. На территории Западной Украины и Западной Белоруссии уже с 1939 г. развернуло свою деятельность польское подполье, в котором приняли участие «осадники», бывшие военнослужащие польской армии, государственные служащие Второй Речи Посполитой[373]. В свою очередь, некоторые украинцы и белорусы стремились отомстить полякам за предыдущие унижения. В частности, новые органы власти во Львове не оказывали помощь польским беженцам с оккупированной Германией территории, боролись с употреблением польского языка, не принимали поляков на работу. В июле 1940 г. И.В. Сталин потребовал от Львовского обкома КП(б)У «незамедлительно ликвидировать эти и подобные им перегибы и принять меры к установлению братских отношений между украинскими и польскими трудящимися»[374].
В то же время с целью урегулировать национальный вопрос на вновь присоединенных территориях советские власти осуществили «деполонизацию» руководящих кадров[375] и прибегли к репрессивным акциям. В феврале и апреле 1940 г. была осуществлена депортация «осадников» и «лесников» (работники Польской лесоохраны) в отдаленные регионы СССР – всего было выселено около 201 тыс. чел. В мае того же года были депортированы беженцы, прибывшие из Польши, в количестве 75 тыс. чел., в мае 1941 г. – члены семей участников украинских и польских националистических организаций (11 тыс. чел.), в июне 1941 г. – «контрреволюционеров и националистов» из Западной Белоруссии (21 тыс. чел.)[376]. Еще раньше в результате «добровольно-принудительной» репатриации в Германию из Западной Украины выехали 86 тыс. немцев[377].
Несмотря на заключенный по итогам событий сентября 1939 г. между СССР и Германией Договор о дружбе и границе, освободительный характер действий советских войск в Западной Белоруссии и на Западной Украине не устраивал нацистское руководство[378], так как такая идеологическая установка дискредитировала Германию в глазах украинского и белорусского населения. Кроме того, Третий рейх имел собственные планы на эти территории. Еще в декабре 1938 г. в оккупированной Праге под контролем германских властей было создано «Украинское ведомство» под руководством Н. Сушко. Немногим ранее, в сентябре 1938 г., когда Закарпатье, входившее в состав Чехословакии, получило автономию, во Внешнеполитическом управлении НСДАП решили использовать этот факт для игры на «украинском вопросе»[379], создав в Закарпатье плацдарм для влияния на украинские области Польши и СССР. Эти планы отпали после того, как в марте 1939 г. Закарпатье было аннексировано Венгрией и украинская автономия была упразднена.
До нападения на Польшу германское руководство вынашивало планы создания из восточных провинций этой страны зависимых от Германии государств, которые стали бы плацдармом для нападения на СССР. Эти планы в определенной мере согласовывались с программой «Организации украинских националистов» (ОУН), созданной в 1929 г. [380], которая ставила своей целью создание самостоятельного украинского государства. Программа ОУН была построена на синтезе интегрального национализма, фашизма и национал-социализма[381]. Хотя ОУН боролась с польским владычеством на Западной Украине, ее антисоветской направленности способствовало реализованное в 1920-х и 1930-х гг. заигрывание властей Польши с украинскими националистами с целью направить их активность против СССР. Так, в сентябре 1937 г. гестапо сообщало, что «заинтересованность Польши в дирижировании украинским вопросом в своем духе очевидна… Варшава ежемесячно платит не менее 6 тыс. марок парижской группе украинцев, чтобы влиять на них в дружественном полякам духе»[382]. На Западной Украине во времена польского владычества распространялись националистические издания, направленные против СССР[383].
Весной 1939 г. были установлены контакты между германскими властями и одним из лидеров ОУН А. Мельником[384]. В июне 1939 г. сотрудник Внешнеполитического управления НСДАП А. Шикеданц направил в рейхсканцелярию меморандум под названием «Восточноевропейские вопросы», в котором представил Западную Украину и Западную Белоруссию как ядро будущих марионеточных образований, с помощью которых Германия могла бы приступить к расчленению СССР[385]. После начала Германо-польской войны нацистская агентура на Западной Украине развила кипучую деятельность по подготовке провозглашения «независимого государства» при подходе германских войск. Руководитель абвера адмирал В. Канарис получил приказ поднять с помощью ОУН восстание в украинских районах, «провоцируя восставших на уничтожение евреев и поляков». Этот приказ был отменен лишь после вступления на польскую территорию Красной армии[386].
Нацистские планы захвата восточных территорий Польши были разрушены вхождением Западной Украины и Западной Белоруссии в состав СССР. Планировавшийся с весны 1939 г. официальный переход всех украинских эмигрантских организаций под крыло ведомства А. Розенберга был отменен, чтобы предотвратить ухудшение отношений с Советским Союзом[387].
Тем не менее в 1939–1941 гг. власти Третьего рейха развивали тайное сотрудничество с украинскими и белорусскими националистами[388]. Германский консул в венгерском Закарпатье открыто содействовал деятельности «мельниковского крыла» украинских националистов (ОУН-М)[389]. Хотя в сентябре 1940 г. гестапо отмечало «радикальное антигерманское направление» у украинских националистов в Генерал-губернаторстве, в том числе у С. Бандеры[390], к началу 1941 г. были налажены отношения и с его крылом ОУН (ОУН-Б), которое получило от Германии финансирование[391]. В феврале 1941 г. абвер провел переговоры с референтом разведки и связи ОУН-Б Р. Ярым, в результате которых было достигнуто соглашение о военном обучении оуновцев. Из числа обученных 800 чел. в составе абвера были созданы диверсионные отряды «Нахтигаль» и «Роланд»[392], которые в июне 1941 г. приняли участие в германском вторжении в СССР.
После вхождения Западной Украины в состав СССР ячейки ОУН начали «приобретать оружие и готовить вооруженное восстание»[393]. Количество реализованных вооруженных выступлений ОУН в конце 1939 – начале 1941 г. было относительно невелико. Однако благодаря германской помощи перед началом войны оуновцы на территории СССР существенно активизировались. В апреле 1941 г. они совершили 47 терактов, в мае 1941 г. – 58 терактов. На 1 мая 1941 г. в УССР было зарегистрировано 22 бандгруппы (105 чел.), на 1 июня 1941 г. – 61 бандгруппа (307 чел.), на 15 июня 1941 г. – 74 бандгруппы (346 чел.)[394]. Под влияние ОУН попали некоторые представители западноукраинской молодежи, призванные в Красную армию, которые дезертировали из Красной армии и пытались перейти через границу на германскую сторону[395].
Нацисты заигрывали и с белорусскими эмигрантами. В сентябре 1939 были организованы «Белорусское представительство в Германии», «Белорусский комитет самопомощи» и «Белорусский клуб». С 1940 г. в Варшаве начал работу «Белорусский комитет в Генерал-губернаторстве», в ряде польских городов были созданы «Белорусские отделы», молодежные лагеря, школы и курсы по подготовке кадров для будущей оккупированной Белоруссии[396].
В пользу Германии играли настроения части населения Западной Украины и Западной Белоруссии, разочарованной политическими и экономическими реформами, проведенными советскими властями