(IMT 1949. XXXVII: 683). Молельня и покойницкая на Новом еврейском кладбище в Шмерли были сожжены 7 или 8 июля лицами из вспомогательной полиции.
Первая массовая казнь в Риге произошла, как полагают историки, 3 июля, когда в Бикерниекском лесу были убиты около 100 евреев (см., например: Смирин, 2005: 354). Этот лесной массив был одним из крупнейших мест уничтожения евреев города. Расстрелы в Бикерниекском лесу проводила главным образом «команда Арайса», а на первых порах «уроки ремесла» арайсовцам преподал один из взводов немецкого 9-го резервного полицейского батальона (потом уже подручные Арайса проводили «мастер-классы» с провинциальными отрядами «самоохраны»). 6–7 июля там были расстреляны 2000 человек. В июле в этом месте произошло около десяти массовых убийств, то есть не менее двух в неделю. Только в первые две недели оккупации были убиты 2300 евреев. Расстрелы продолжались и весь август. В июле – августе в Риге расстреливали только мужчин, в отличие от малых городов Латвии, где уничтожали сразу целые семьи. В начальный период убийств среди жертв были также неевреи, проявившие симпатию к советской власти или заподозренные в ней. В сентябре количество убийств в Бикерниекском лесу уменьшилось, а в октябре они на время прекратились. В целом в этих акциях были убиты около 4000 евреев и около 1000 человек других национальностей.
В ночи убийств (акции начинались около часу пополуночи) часть «команды Арайса» направлялась в Бикерниекский лес, а часть – на грузовиках или автобусах в Центральную тюрьму, чтобы забрать жертвы. Ямы в Бикерниекском лесу обычно рыли советские военнопленные. Группа арайсовцев разделялась на три части: до 25 стрелков, 30–40 охранников и 10–15 возниц. Вокруг всей территории расставлялась охрана, которая не позволяла посторонним приближаться к месту убийства, а евреев удерживала от побега. В зависимости от числа жертв акцию обычно проводила группа, состоявшая приблизительно из 20 человек. Жертв подгоняли к яме группами по 10 человек. В каждую жертву стреляли двое: 10 убийц стреляли с колена и целились в спину, а 10 – стоя и целились в голову. От удара пули жертвы падали в яму. На краю каждой ямы стоял охранник с автоматом, высматривавший потенциальных укрывавшихся. Двое из группы стрелков проверяли, живы ли еще жертвы. Те, кто не был убит сразу, получал «выстрел милосердия», для чего стрелок подходил к самому краю ямы, а если требовалось, то и спрыгивал в нее. Конвейерная система расстрелов позволяла 40–60 лицам как охранять, так и расстреливать, и за три часа они могли убить до 200 человек. Обычно за одну акцию в Бикерниекском лесу убивали 200–400 человек, а в некоторых случаях – даже 1000. До октября в Риге и окрестностях были убиты 6378 человек – евреев и коммунистов (IMT 1949. XXXVII: 702).
В провинции первые приказы, направленные против евреев, исходили от вермахта. В дальнейшем по указанию военных комендантов соответствующие распоряжения издавали начальники полиции, начальники «сил самоохраны», а также городские управы. «Хотя никаких публичных письменных приказов об уничтожении евреев оккупационные власти не издавали, их распоряжения поставили евреев вне закона. Это открыло путь тотальному геноциду», подчеркивают Г. Смирин и М. Мелер (Smirins, Melers, 2003: 224).
Планомерное истребление евреев в провинции началось с середины июля, раньше всего – 11 июля – в Ауце. Земгале стала первым краем Латвии, где до середины августа были уничтожены все евреи. Уже 29 июня бывший «перконкрустовец», агроном по образованию и журналист по профессии Мартыньш Вагуланс сформировал в основном из бывших айзсаргов и полицейских сеть «латышских СД» с центром в Елгаве и отделениями в Елгавском районе, в Бауске, Тукумсе, Екабпилсе – первое на оккупированной территории Латвийской ССР подразделение СД с личным составом из числа местных жителей. В конце июля или начале августа 1941 г. за несколько дней «команда Вагуланса» расстреляла 1550 евреев Елгавы, после чего, в отличие от «команды Арайса», подразделение было расформировано, а его члены включены во вспомогательные полицейские формирования[159]. Сам Вагуланс вступил в «команду Арайса». В Елгаве как организаторы расстрелов также «отличились» офицеры бывшей латвийской армии – капитан Арвид Стирна, подполковник Николай Бебрис, подполковник и директор банка Янис Друваскалнс (Гущин, 2019: 125–126). 29 августа гебитскомиссар Вальтер-Эберхардт фон Медем докладывал генеральному комиссару Отто-Генриху Дрехслеру, что «не только Елгава, но и вся Земгале свободна от евреев» (Vīksne, 2007: 228).
Согласно материалам судебного процесса над нацистскими преступниками Альфредом Беком (Alfred Beck) и Вильгельмом Адельтом (Vilhelm Adelt) в Людвигсбурге (ФРГ) в январе 1971 г., в уничтожении елгавских евреев в июле 1941 г., помимо латышской вспомогательной полиции, участвовало присланное из Риги соединение из членов айнзацкоманды 2 (ЕК-2) и 1-й роты 9-го резервного полицейского батальона под командованием А. Бека. «Латышская вспомогательная полиция евреев (мужчин, женщин и детей) арестовала и из города доставила к месту казни. В течение недели и многих дней проводили акции массового уничтожения, в которых участвовало подразделение этого соединения. Расстреливали ЕК-2 и латышская вспомогательная полиция, в то время как 1-я рота 9-го резервного полицейского батальона жертв сторожила и оцепляла место экзекуции. В одном случае также немецкие полицейские были отряжены для расстрелов. В другом случае подразделение явилось, когда латышская вспомогательная полиция массовое уничтожение уже провела», – сказано в заключении суда (цит. по: Tomašūns, 2007: 170).
По-видимому, с целью «объяснить» елгавчанам исчезновение еврейского населения, издаваемая и редактируемая Вагулансом газета «Nacionālā Zemgale» поместила 31 июля распоряжение «жидам в городе и уезде до 12.00 2 августа оставить границы города и уезда». В субботу, 2 августа, газета сообщила, что в Елгавском государственном торговом предприятии «больше нет ни одного еврея, бывшие еврейские магазины переняты, магазины разграблены, инвентарь испорчен, идет инвентаризация» (цит. по: Tomašūns, 2007: 168). Ранее сообщалось, что из 107 магазинов предприятия 70 «переняты от жидов» (там же). Физическое уничтожение евреев сопровождалось экспроприацией их собственности и устранением конкуренции. Вскоре на въезде в город установили транспарант «Mitau judenfrei!» («Елгава/Митава свободна от евреев!»), что «приятно читать», как писал в газете некто «kl.», добавляя, что «осталось лишь сменить вывески фирм и магазинов»: «должны исчезнуть их имена – изаковичи, клашторные, абрамовичи и др.» (там же).
Рамки статьи не позволяют остановиться на практике Холокоста в трех других исторических краях Латвии – Курземе, Видземе и Латгалии. К началу осени силами местных и/или уездных отрядов «самоохраны», а в ряде случаев с привлечением «команды Арайса», большинство провинциальных городов и местечек были «освобождены» от евреев. Согласно отчету Шталекера, за период с конца июня по 15 октября в Риге и ее окрестностях, Елгаве, Лиепае, Валмиере и Даугавпилсе, казнено 30 025 евреев (в том числе в «Gebiet Mitau» (Земгале) 3576 человек, в «Gebiet Libau» (Курземе) 11 860 человек, в «Gebiet Wolmar» (Видземе) 209 человек, в «Gebiet Dünaburg» (Латгалия) 9256 человек; превышение общего числа жертв над числом евреев дает суммирование в отчете казненных евреев и «коммунистов», которых посчитали отдельно только по Латгалии (589 человек) и общее число которых составило 1843 человека), причем 500 из них уничтожено в ходе погромов (IMT 1949. XXVII: 688, 702). Это около половины еврейского населения на оккупированной территории Латвийской ССР. Но и судьба евреев, остававшихся на тот момент в живых, главным образом в Риге, Лиепае и Даугавпилсе, была предрешена.
Некоторые современные историки вслед за А. Эзергайлисом склонны подчеркивать вину нацистских оккупантов, дескать, не будь немецкой оккупации, не было бы и Холокоста. Однако не следует умалять ответственность местных его организаторов и исполнителей, руководствовавшихся не столько приказами немцев, сколько алчностью и ненавистью к евреям, взращенной в условиях буржуазной Латвии. Более того, именно их соучастие в преступлениях нацистов придало преследованию и уничтожению евреев тот размах, который позволяет говорить о катастрофе – Холокосте. Именно инициативность и отзывчивость местных коллаборационистов (наряду с другими факторами), на наш взгляд, позволила гитлеровцам не откладывать в долгий ящик «окончательное» решение еврейского вопроса и приступить к реализации планов тотального уничтожения еврейства в масштабах Европы.
Преступления группы «Рурберг» в районе ответственности 252-й пехотной дивизии (Минская область, июль – август 1941 г.)
Владимир Вознесенский
В конце июля – начале августа 1941 г., когда большая часть территории Беларуси после череды упорных оборонительных боев была оставлена Красной Армией, вермахт получил тут возможность начать укреплять свой тыл. Непосредственно этой цели была посвящена деятельность совокупности немецких частей и соединений, объединенной командованием тылового района группы армий «Центр». Их противником стали не только остатки разбитых советских подразделений, но и организованное партизанское движение.
В ходе развернувшегося противостояния немцы не стеснялись использовать недопустимые, нарушающие нормы международного права и человеческой морали методы, в частности – массовые расстрелы мирного населения белорусских городов и местечек. Документы осуществлявших эти террористические акции подразделений сохранились фрагментарно, очевидцы имели возможность оставить свои путанные свидетельства лишь спустя довольно продолжительное время, а многие массовые захоронения до сих пор не эксгумированы или вовсе затерялись на просторах белорусских полей. Из-за этого большое количество фактов подобных преступлений, с большим или меньшим количеством жертв, до сих не установлены, а ответственные за них избежали заслуженного наказания.