О подготовке агрессии против СССР в Нюрнберге давали показания обвиняемые на главном процессе: главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг, рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, начальник Генштаба ОКВ Вильгельм Кейтель, начальник штаба оперативного руководства ОКВ Альфред Йодль, рейхсминистр оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг, главнокомандующий военно-морским флотом и последний глава Третьего рейха Карл Дёниц.
На 12-м малом процессе обвиняемыми были Вильгельм фон Лееб, командующий группы армий «Север»; Георг фон Кюхлер, сменивший Лееба на этом посту; Герман Гот – командующий 4-й танковой армией; Георг Ганс Рейнгардт – командующий 3-й танковой армией; Отто Вёлер – командующий 8-й армией; Вальтер Варлимонт – заместитель начальника штаба оперативного руководства ОКВ.
О подготовке агрессии против СССР на главном Нюрнбергском процессе рассказали свидетели: Вальтер Варлимонт; Фридрих Паулюс – заместитель начальника Генерального штаба сухопутных сил (ОКХ); Ганс Пиккенброк – начальник отдела Абвер-1; Франц Бентивеньи – начальник отдела Абвер-3; Эрвин Штольце – начальника отдела Абвер-2; Винценц Мюллер – начальник штаба 17-й армии; Эрих Бушенхаген – командующий 52-м армейским корпусом.
Обвинитель и его судьба
Доказательства по разделу обвинения «Агрессия против СССР» МВТ представил заместитель генерального прокурора СССР, помощник главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе, государственный советник юстиции 3-го класса (генерал-майор) Николай Дмитриевич Зоря.
Генерал Зоря с трибуны МВТ первым разоблачил до сих пор еще не забытый миф о «превентивной войне» Германии против СССР. Ему удалось с помощью документов и показаний обвиняемых и свидетелей доказать (это вошло в формулу обвинения), что вторжение Германии на территорию СССР произошло в нарушение пакта о ненападении от 23 августа 1939 г. 22 июня 1941 г. гитлеровские войска напали на советскую территорию, начав тем самым агрессивную войну против СССР. «С первого же дня вторжения на территорию СССР гитлеровские заговорщики в соответствии с детально разработанным планом начали осуществлять разрушение городов и сел, уничтожение фабрик и заводов, колхозов и совхозов, электростанций и железных дорог, ограбление и варварское разрушение национально-культурных учреждений народов СССР, разрушение музеев, школ, больниц, церквей, исторических памятников, массовый угон советских граждан на подневольную работу в Германию, а также физическое истребление взрослого населения, стариков и детей, особенно русских, белорусов, украинцев, и повсеместное истребление евреев».
Генерал Зоря на основе немецких документов и показаний свидетелей доказал в Нюрнберге, что «захватническая война против Советского Союза являлась ключевым вопросом всего фашистского заговора против мира. Агрессивные действия германского фашизма до нападения на Союз Советских Социалистических Республик, и в частности германская агрессия против Чехословакии, Польши, Югославии, были… лишь этапами на пути к нападению на Советский Союз».
22 мая 1946 г. с генералом Зорей произошел, по официальной версии, несчастный случай: он погиб вследствие неосторожного обращения с личным оружием.
В этот же день в американской газете «Сент Луис пост диспетч» был опубликован текст секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 г. К появлению в Нюрнберге фотокопии этого документа, который был отвергнут трибуналом в качестве доказательства, имел отношение генерал Зоря. Адвокат Гесса доктор Зейдль обвинил СССР в совместной с Германией агрессии против Польши в сентябре 1939 г., однако Международный военный трибунал постановил исключить это высказывание немецкого адвоката из протокола заседания.
Показания немецких генералов
Обратимся к документам Нюрнбергского процесса. Перед нами «Представление доказательств помощником главного обвинителя от СССР Н.Д. Зоря по разделу обвинения “Агрессия против СССР” [Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 11, 12 и 13 февраля 1946 года]».
«Зоря: Останавливаясь на выяснении сроков начала подготовки к преступному нападению фашистской Германии на Советский Союз, я хотел бы напомнить Трибуналу о том, что в утреннем заседании Трибунала от 30 ноября 1945 года был допрошен свидетель Лахузен, давший показания, которые представляют достаточный интерес для нашего дела. Между прочим, этот свидетель, перечисляя ближайшее окружение начальника разведки и контрразведки германской армии адмирала Канариса, назвал фамилию Пиккенброка.
Я представляю Трибуналу под № СССР-228 показания бывшего начальника первого отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Ганса Пиккенброка, бывшего начальника и сослуживца Лахузена. Пиккенброк дал эти показания в установленном законами Советского Союза порядке 12 декабря 1945 года в Москве.
Пока я хотел бы огласить лишь следующие строки из показаний Пиккенброка, относящиеся к тому вопросу, который мы сейчас разбираем: “Я должен сказать, – показал Пиккенброк, – что уже с августа—сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генштаба стали значительно увеличиваться разведывательные задания «Абверу» по СССР. Эти задания, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России. О более точных сроках нападения Германии на Советский Союз мне стало известно в январе 1941 года от Канариса. Какими источниками пользовался Канарис, я не знаю, однако он сообщил мне, что нападение на Советский Союз назначено на 15 мая”.
Зоря: В распоряжении советского обвинения есть также показания начальника 3-го отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Франца фон Бентивеньи, данные им 28 декабря 1945 года. Я представляю эти показания Трибуналу под № СССР-230. Пока я также оглашу лишь те места показаний Бентивеньи, которые имеют непосредственное отношение к вопросу о начале военных приготовлений против Советского Союза: “О подготовке Германией военного нападения на Советский Союз впервые я узнал в августе 1940 года от руководителя германской разведки и контрразведки адмирала Канариса. В неофициальной беседе, происходившей в служебном кабинете Канариса, он сообщил мне, что Гитлер приступил к проведению мероприятий для осуществления похода на Восток, о котором он объявил еще в 1938 году в своем выступлении на Берлинском совещании гаулейтеров… Канарис сказал мне, что теперь эти замыслы Гитлера начали принимать реальные формы. Видно это хотя бы из того, что дивизии германской армии в большом количестве перебрасываются с запада к восточным границам и, согласно специальному приказу Гитлера, размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию”.
Зоря: И, наконец, для того, чтобы закончить с вопросом о действительном сроке военных приготовлений фашистской Германии к предательскому нападению на Советский Союз, я хотел бы остановиться на заявлении генерала Мюллера. Это заявление датировано 8 января 1946 года и написано в лагере для военнопленных. Это заявление я представляю Трибуналу под № СССР-149.
Председатель (британский судья Джеффри Лоуренс): Из этого документа – заявления генерала Мюллера – не видно, где оно было составлено и где сейчас находится генерал Мюллер.
Зоря: На фотостате имеется дата, проставленная рукой генерала Мюллера. Эта дата – 8 января 1946 года. Генерал Мюллер находится в лагере для военнопленных № 27, в Красногорске Московской области.
Председатель: Где, вы сказали, он находится?
Зоря: Город Красногорск находится в пределах Московской области, в Советском Союзе. Могу ли я продолжать?».
С немецким педантизмом
«Зоря: Все материалы, господа судьи, на которые я до сих пор ссылался, исходили из кругов высшего командования германской армии. Генерал Мюллер принадлежит, если можно так выразиться, к среднему звену германского генералитета. Он был начальником штаба армии, командовал армейским корпусом. Его заявление отражает ряд моментов, которые могут быть признаны заслуживающими внимания с точки зрения выяснения обстоятельств, сопутствующих подготовке, которую Германия вела против Советского Союза. Я прошу обратиться к заявлению генерала Мюллера с первого абзаца: “Подготовка к нападению на Советский Союз началась еще в июле 1940 года. В то время я был первым офицером штаба армейской группировки „С“ в Дижоне (Франция). Командующим был генерал-фельдмаршал фон Лееб. В состав этой армейской группировки входили 1-я, 2-я и 7-я армии, являющиеся оккупационными войсками во Франции. Кроме того, во Франции находилась армейская группировка „А“ (Рунштедт), имевшая задачей подготовку операции „Морского льва“ (десанта против Англии) и армейская группировка „В“ (фон Бок). В течение июля штаб армейской группировки „В“ был переведен на восток (Познань). Штабу армейской группировки „В“ были приданы переброшенные из Франции (из состава оккупационных войск): 12-я армия, 4-я армия, 18-я армия и еще несколько корпусов и около 30 дивизий. Из этого числа несколько дивизий взяты были из армейской группировки „С“. Непосредственно после кампании на западе ОКХ отдало приказ о демобилизации 20 дивизий. Приказ этот был отменен, и 20 дивизий не были демобилизованы. Вместо этого они по возвращении в Германию были уволены в отпуск и, таким образом, держались наготове на случай срочной мобилизации. Оба эти мероприятия – перевод около 500 тысяч человек на границу с Россией и отмена приказа о роспуске около 300 тысяч человек – доказывают, что уже в июле 1940 года существовали планы военных действий на Востоке. Следующим приказом, свидетельствующим о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, явилось изданное в сентябре 1940 года письменное распоряжение ОКХ о формировании в Лейпциге новой армии (11-й), нескольких корпусов и около 40 пехотных и танковых дивизий. Формирование этих соединений производилось с сентября 1940 года командующим резервной армией генерал-полковником Фроммом; частично это формирование производилось во Франции, главным же образом – в Германии. К концу сентября 1940 года ОКХ вызвало меня в Фонтенбло. Оберквартирмейстер генерального штаба сухопутных сил генерал-лейтенант (впоследствии фельдмаршал) Паулюс передал мне, пока что в устной форме, приказ о том, что мой штаб (армейской группировки „С“) должен быть к 1 ноября переведен в Дрезден, а штаб 2-й армии (генерал-полковник Вейхс), входивший в состав этой армейской группировки, – в Мюнхен (также к 1 ноября)”.