– А теперь Бурерожденные сидят у себя, вооруженные до зубов, патрулируют небеса по ночам, чтобы никто не следил с высоты, и вообще…
– Одна из самых многочисленных и опасных банд Арадона стала дополнением личной армии стального пророка и теперь покрывает его дела в городе. У Грюммеля есть нечто, чем он может подкупить кого угодно, это дает ему огромную власть, огромную силу. Уверены, что хотите сразиться с ним, тан Верхо…
– Я Великий Дознаватель Мескийской империи, хватит уже вашего неподобающего обращения.
– Как скажете, тан. – Он был доволен этой недостойной реакцией. – Хотите узнать что-то еще?
Отогнав раздражение и все еще стараясь упорядочить в мозгу лавину новой информации, я решил, что пора уходить, но пайшоанец меня остановил.
– Тарцарцам тоже нужен камень.
– Что?
– Они ищут бирюзовый бриллиант, хотят вернуть его себе. Этот камушек всем очень нужен.
– Из-за этого вас навещал Селим аль Джифари? Камень раньше был у тарцарцев?
– Как минимум пару веков они им владели, – кивнул Луянь Чэн. – Слеза Всевышнего долго хранилась в сокровищнице тарцарских султанов, пока не была подарена Алиабдеву ибн Хураду аль-Зефейни из рода Эсмиров за то, что он спас султана Хабзара Второго Щедрого от смерти. С тех пор перстень с бирюзовым бриллиантом передается как реликвия рода от отца к сыну. До недавнего времени передавался.
– Пока не был утрачен во время военной операции тарцарских войск в Кальмире…
– Да, перстень украли вместе с пальцем с руки его последнего законного владельца. Всего доброго, тан.
Снаружи ждала Себастина, успевшая полностью восстановиться, дворец Луянь Чэна мы покинули как Шадал эл’Харэн и Аделина Грэйв, но не раньше, чем она смогла воспользоваться одной из ванных комнат. По дороге молчали и, только оказавшись дома, приказав заварить чаю и уединившись в кабинете, обсудили полученную нелегким трудом информацию.
– Он оказался золотой жилой, настоящим нервным узлом всего этого преступного организма.
– Как вы и предполагали, хозяин. Не слишком странно, что технократы решили убить вас и заодно избавиться от него.
– Теперь мы знаем, где бьется сердце зверя, но нужно пронзить его одним точным выпадом.
– Силовая операция?
– Хотелось бы, ох как бы хотелось. Но нет. Каса Побре, Старый порт и часть Островного королевства находятся под Бурерожденными. Это трущобы, состоящие из тысяч зданий без намека на планировку и заселенные тьмой народу, не любящего чужаков. Целая армия будет обыскивать все это две седмицы и, скорее всего, впустую. Закончится такая интервенция либо масштабной резней, либо пшиком.
– Необходимо внедриться и провести разведку, что не представляется возможным, ибо Бурерожденные готовы к такому.
– Верно.
Себастина задумалась, безразлично глядя в чашку с чаем.
– Солнечный лорд Махарий Стузиан говорил, что, если не можешь проникнуть в крепость, следует выманить ее защитников наружу.
– Извлечь моллюска из раковины. Разумно. Однако какой инструмент можно было бы… хм. А если… а почему бы и нет?
– Хозяин?
– Появилась идея. Видать, не совсем мозг в кисель превратился.
Взявшись за писчие инструменты, я составил список мер и критериев, после чего позвал Симона.
– Немедленно передай это старшим Жнецам в Арадоне, пусть окружат территорию банды кавандеро, известной как Бурерожденные, скрытыми наблюдательными постами. Интерес могут представлять те, кто подходит под пункты данного списка. Внутрь соваться запрещаю, враг уже знает, что у нас появился ценный информатор, и он будет готов к вторжению.
– Все передам, хозяин.
– И еще, пошли клан следить из теней. Пусть ищут нечто большое, скрытое от глаз. Там должны быть лаборатории, станки, производства.
– Всенепременно, хозяин, но теней много, а клан мал.
– Проявите старательность, этого будет достаточно. Я не прошу о невозможном.
Демон поклонился и ушел в тень.
– Они не очень хорошо сработали сегодня, – позволила себе заметить Себастина.
– Им давно не попадалось достойных противников. Кромсать людей – это просто, а на нас покусились совсем не… – Перед глазами предстали трупы. – У Железного Братства слишком много опасных секретов за душой. Кажется, я много лет недооценивал их угрозу.
– И они хотят камень.
– Слеза Всевышнего и сердце Дракона Времени – это один и тот же предмет, теперь мы знаем это и можем узнать еще больше.
Библиотека старого торговца антиквариатом состояла из каталогов и трактатов, посвященных дорогим безделицам со всего света. Покидая дом Луянь Чэна, я бесстыдно прихватил книгу, в которой хранилась история самых знаменитых украшений тарцарской короны.
Первое упоминание о бриллианте датировалось семнадцатым веком. В 1632 году известный пират Газим аль-Имехари привел в столицу Тарцара целый флот, груженный чернокожими рабами и награбленными сокровищами. Все это он бросил к ногам султана Зелимина и сам пал на колени. Газим отдал морю всю жизнь и был на редкость успешным пиратом, однако состарившись и являясь выходцем из благородного семейства, он захотел упокоиться в родной земле рядом с предками. Подкупленный султан простил пирату все прошлые грехи, а среди прочих даров выделил один – драгоценный камень удивительной красоты, названный «Слезой Всевышнего».
Где именно Газим раздобыл это сокровище, неизвестно, однако пират много раз нападал на торговые суда, ходившие вдоль северных и восточных берегов Ньюмбани, и даже заходил в бассейны великих рек черного континента, порабощая аборигенов. Возможно, его заносило и в воды великой реки Анхераго, близ коей находилась могила Дракона Времени, кто знает?
Как бы то ни было, сердце божества перекочевало в Тарцар и несколько поколений являлось частью набора королевских регалий. Султаны верили, что бриллиант дарует здоровье и долголетие, что даже походило на правду. Его хозяева отличались крепким здоровьем, и мало кто из них не доживал до девяноста лет. Однако даже это не помешало Хабзару Второму передать бесценный бриллиант своему другу Алиабдеву аль Зефейни, после того как последний спас султану жизнь, лишившись при этом правой руки.
– Мархмадуннин Овдоль аль-Тувяль был рожден в бедной семье, – сказал я, разглядывая перенесенный на страницу книги портрет султана Хабзара с бриллиантовым перстнем на руке, – но, став военным, своими силами достиг немалых высот. Его заметил последний представитель рода Эсмиров Сехмин ибн Ляфир, чья любимая жена умерла родами, и впоследствии он больше не женился и детей заводить не пытался. Он усыновил Мархмадуннина и передал ему в наследство Слезу Всевышнего. Тебя не удивило, каким крепким и здоровым был Эсмир-паша?
– Большинство тарцарских генералов похожи на бурдюки с жиром, обвешанные медалями.
– Верное наблюдение, Себастина. А вот Эсмир-паша носил на пальце сердце Дракона Времени, и его не тронула ни старческая немощь, ни разлагающая праздность.
– Но бриллиант украли вместе с пальцем.
– И мне кажется, что в этом замешан достославный Измаил-бей.
– Адъютант, хозяин?
– Именно он лишил своего господина и пальца, и памяти, прежде чем сбежать к винтеррейкцам. Следует полагать, что убийца, которого я застал за попыткой прирезать Эсмир-пашу, состоял в Железном Братстве и очень огорчился отсутствием того, что его послали добыть. Камень попал к винтеррейкцам, но почему-то не в метрополию, а в местное посольство, откуда был украден подельником Лакроэна. Однако проклятый бриллиант и у художника не задержался, что приводит нас к нескольким вопросам. Во-первых, у кого теперь сердце Дракона Времени? Во-вторых, зачем оно всем так понадобилось? В-третьих, кто заказал Луянь Чэну кражу камня?
– На первый вопрос у нас пока нет ответа, третий вызывает определенные сомнения. Полагаю, вы тоже подумали о… Докторе?
– Конечно. Не то чтобы маски и плащи были прерогативой лишь Имперры, но эту фигуру трудно не узнать. Доктор проявил свои интересы.
– Наши действия?
– Какие действия? Он мелькнул на горизонте и тут же исчез. У меня нет сил и времени на погони за призраками, пусть этим занимается Золан эл’Ча. Что там со вторым вопросом?
– На второй можно дать частичный ответ: технократы спелись с богом и пытаются достать камень для него. Неизвестно, что они приобретут взамен, но, вероятно, именно от Дракона Времени Грюммель получает все эти невиданные возможности.
– Мне импонирует ход твоих мыслей. Омолаживание организма – вполне в духе сущности, повелевающей временем, но не эти фокусы с испепеляющим светом. Грюммель владел ими задолго до пробуждения Дракона Времени, не забывай о выставке в девятьсот третьем году.
Было далеко за полночь, когда Себастина поставила посуду на поднос и собралась уходить, но помедлила.
– Хозяин, простите за наглость, но могу ли я спросить, что ждет Луянь Чэна? Сейчас он под защитой как ценный источник информации, но когда все закончится, мы должны будем как-то с ним поступить.
– Мы заключили сделку, пожали руки.
– Это значит, что у него иммунитет?
– Что? Иммунитет? – Я рассмеялся. – Он торговал детьми, Себастина! Детьми своего вида. Людьми. И будем думать, он знал, что ничего хорошего их не ждало. Он заплатит за это.
– Но вы заключили сделку, пожали руки.
– Я обещал ему замок и охрану. Этот замок называется Череп-На-Костях, его охраняет армия тюремщиков-надзирателей. У Луянь Чэна будет камера два на два метра с колодцем для испражнений и вентиляционной шахтой под потолком. Как только он окажется внутри, дверь замуруют, оставив снизу щель для подачи пищи. Когда же Чэн доживет свою вторую жизнь – пребывая, заметь, в полнейшей безопасности, которую я ему обещал, – его камеру замуруют полностью, и больше никто и никогда не вспомнит, что он существовал. Таково мое правосудие, тебя оно устраивает?
– Я всего лишь поинтересовалась. На самом деле судьба этого человека меня не заботит, хозяин.
– Ну разумеется. Спокойной ночи, Себастина.