Для транспортировки моей драгоценной персоны вместе с новообразовавшимся Черным Караулом и несколькими единицами бронетехники был отведен весь трюм «Валериона». Мы не заняли и одной пятой этого металлического чрева, тогда как другие «Наместники» забивались под завязку. Также часть войск уже покинула базу на «Плавунцах» и колонной отправилась в Арадон. Кирхе планировал начать операцию с сухопутного штурма, под прикрытием которого дирижабли должны были высадить десант. Командовать штурмом на земле поручили Адольфу Дорэ.
– Майор Хаммонд, – позвал я, перекрывая гудение машины.
– Митан!
– Раз уж вы намерены сопровождать меня в бою сегодня, вам следует сразу уяснить несколько вещей. Я не намерен облегчать вашу жизнь, прячась где-то в безопасности. Как правило, мы с Себастиной стремимся туда, где жарче всего, и вам придется поспевать. Добивайте всех, кого не убьем мы, защищайте нашу спину и будьте готовы к немедленному отступлению.
– Есть, митан!
– И ничему не удивляйтесь. Ничему, что увидите, пока будете рядом со мной. Это также не подлежит разглашению или обсуждению.
– Есть, митан!
Дирижабли поднялись в воздух, прорывая полог серых облаков, и взяли курс на северо-восток. Уже второй раз на моей памяти небо столицы Арбализеи обещало пасмурный день.
Себастина сняла перчатки, чтобы удобнее было держать серебряное перо и дневник.
– Что ты делаешь?
– Увековечиваю очередное эпохальное событие, хозяин.
– Глупости. Полюбовалась бы лучше видом из иллюминатора: солнце восходит, на такой высоте это фантастически красиво.
Она послушно прервала свое занятие и уставилась в иллюминатор обыденным равнодушным взглядом.
– Это не было приказом.
Она немедленно вернулась к письму. Мне оставалось лишь вздохнуть и порадоваться, что у моей Себастины спустя столько лет появилось хобби.
Мы летели к Старому порту.
Во времена основания Арадона обжитые территории жались к морю, а короли древности развивали сердце столицы – Портовый город. Однако восточнее находилось поселение, где имелся собственный, более старый порт. По мере роста Арадон поглощал поселения-сателлиты и так добрался до восточного порта, названного Старым. Какое-то время Портовый город и Старый порт существовали параллельно, но первый поддерживался короной, а второй имел маленькую бухту со сложным рельефом дна и хирел. В конце концов Старый порт и все вокруг него стало питательной средой для оборота теневых дел, сердечной мышцей черного рынка и даже тайным пристанищем пиратов. Времена этой темной славы давно миновали стараниями арбализейских монархов, многие забыли о нем, но Старый порт все еще оставался самой опасной частью Каса Побре.
Позже были попытки возродить это место в виде нового торгово-промышленного узла, соединив морскую портовую инфраструктуру с железнодорожной, – группа инвесторов решила создать рядом со Старым портом промышленную зону с локусовым депо. Они воздвигли топливные и обычные склады, ремонтные цеха, пункты технического обслуживания, административные корпуса, локусовые стойла с поворотными кругами и даже рельеф дна бухты собирались изменить, что обещало значительно округлить и без того приличную сумму инвестиций. Через новый транспортный узел должны были проходить тысячи тонн грузов, но, как водится, не все эти тонны имели законное происхождение. Инвесторов привлекало безразличие властей к Старому порту и его потенциальная польза для черного рынка. В создание инфраструктуры были вложены миллионы, и господа дельцы уверенно шли к успеху, но не получилось, не повезло. С ними случился Хайрам эл’Рай.
Старик понимал, чем грозило бездействие, и включил механизм репрессий на максимальные обороты, дабы прикрыть эту лавочку, пока под боком у короля не возродилось некогда выжженное змеиное гнездо.
– Точка назначения достигнута, – сообщил один из членов экипажа, показавшись в грузовом трюме, – мы ждем начала наземной операции.
Не желая сидеть в полумраке, я покинул солдат и явился в командную рубку, где находился бортовой маг-связист. Также оттуда открывался восхитительный вид на море серых облаков под голубым куполом неба, по которому взбиралось, перекрашивая ультрамарин в фиолет и кармин, солнце. Поодаль лениво висели другие «Наместники».
Время от времени успокаивая экипаж, взволнованный, собственно, моим присутствием, я ждал. Сколько помню себя, именно ожидание всегда выматывало больше всего. В бою времени на страх уже нет, ты просто дерешься и убиваешь, порой удивляясь собственному равнодушию, однако до и после боя бывает страшно до тошноты, до холодной рези в кишках.
– Полковник Дорэ докладывает: сухопутные силы проникли на территорию Старого порта, – сообщил бортовой маг. – Боевых столкновений не зафиксировано.
Прошло не меньше четверти часа до следующего сообщения.
– Полковник Дорэ докладывает: сухопутные силы ведут обыск складских построек, противник не обнаружен. Полковник Дорэ готовит плацдармы для высадки десанта.
– Напомните мне, капитан, когда придет наш черед садиться?
– По плану его высокопревосходительства господина генерала мы опустимся последними, когда на земле будет максимальное количество солдат и бронетехники.
– Ясно. Не будем путать господину генералу карты, но, когда придет время, вы не мешкайте особо.
– Слушаюсь, мой тан!
На земле все еще было тихо, когда «Аглантина», «Нарвал» и «Семерка пентаклей» пошли на снижение, неся на борту тяжелые ударные силы и бо́льшую часть солдат.
– Идем обратно, Себастина.
«Валерион» стал снижаться последним, когда высадка наших сил уже шла полным ходом. Мы опустились из мира зари в царство мрака под облачным пологом.
За прошедшие годы все, что можно было растащить из недостроенного депо, растащили, даже склады и цеха во многих местах зияли провалами стен и крыш, рваные железнодорожные пути тянулись между корпусами и огромными ржавыми баками, тут и там мелькали солдаты-мураши, волнами обтекавшие громады армодромов. А из-под земли… из-под земли тянуло бедой.
– Майор, приготовьтесь.
– Митан?
– Сейчас начнется бой, мы не успеем безопасно приземлиться.
Он лишь кивнул и принялся раздавать команды. Пилоты шападо и экипажи армодрома готовились к тяжелому десантированию. Через несколько минут мое предчувствие обрело плоть – сверху было видно, как из различных заброшенных построек под открытое небо вываливались… чудовища. Не знаю, как иначе можно было назвать разномастных тварей всех цветов и размеров, которые с ревом и визгом появлялись на поверхности и бросались на все живое с растопыренными когтями. Их ярость и тягучее обволакивающее отчаяние я смог почувствовать, даже когда они были еще под землей.
Солдаты дали ожесточенный отпор. Град свинца, зачарованных и алхимических снарядов бил с заготовленных позиций по всему, что не носило черной формы. К делу немедленно подключились шагающие паровые доспехи и парометы армодромов, но, несмотря на подавляющее огневое преимущество, были понесены первые потери.
– Себастина, пора вооружаться.
Вчера было решено оставить «Арахнофобию» до лучших времен и вооружиться более подходящим для грядущего боя оружием.
Щелкнули замки футляра, и я сунул внутрь руку. Стоило пальцам сомкнуться на рукоятке одержимого оружия, как из него вытянулись присоски, взрезавшиеся в кожу ладони и вросшие в мясо, затем сильная боль стала взбираться по предплечью. Когда рука была изъята из футляра, Беххерид уже опутал ее до локтя выращенными из его демонической плоти цепями с острыми крючьями. Лишь по цвету крови можно было понять, где заканчивался я и начинался он.
Вместе с тем происходила ожесточенная ментальная схватка, демон, как и в прошлые разы, пытался подчинить мою волю своей, но мне хватило сил дать ему отпор. На этот раз хватило. Главной причиной, почему я не использовал его часто, являлась не боль, а именно опасность потерять себя.
Себастина накинула на мои плечи плащ, чтобы до поры скрыть уродливого симбионта.
Дирижабль достаточно опустился, и сначала на десантную платформу встали «Рыцари» с парометами и мечами. Они спрыгнули с высоты четырех метров, не дожидаясь контакта платформы с землей, и разошлись, немедля присоединяясь к бою. Как раз вовремя, ибо на наши позиции уже накатывала вторая волна.
Изо всех щелей полезли разнообразные разумные – люди, утроги, авиаки, зумгату и другие. Выглядели они скверно, но не только оттого, что в их грудные клетки были вживлены металлические предметы неизвестной природы, – в них не было эмоций, а значит, и жизни тоже не было. Безмолвными дергавшимися толпами они рвались на пули и беззвучно падали, разорванные в клочья. Эти тела давили массой, медленно подминая под себя пехоту, штыковые атаки были почти бесполезны против них, но гранады разрывали их десятками.
– Хозяин, это похоже на проект…
– Сюда бы Тромгара, возможно, он смог бы что-то сделать.
Пока мы опускались на землю, телохранители сокращали поголовье врага в режиме одиночной стрельбы, один выстрел – одно упавшее тело, девяносто восемь процентов пуль достигали цели. Наверняка сама Инрекфельце прогнала их по ускоренному курсу баллистрадума, который мог сделать из просто хорошего стрелка – отличного.
– Прекратить! Это мясо собирает пули, чтобы основным силам противника было легче! Сменить тип снаряда на алхимический и ждать команды!
Они исполнили приказ в считаные секунды и, когда я указал вдаль, были готовы.
Третья волна оказалась единственной, которую мы изначально ожидали встретить, она состояла сплошь из автоматонов. Без парусиновых плащей их тела тускло блистали, по мере того как ожившие куклы шли на сближение. Многие перемещались по крышам, иные с пугающей синхронностью шагали по земле, третьи вырывались вперед длинными прыжками, на ходу высвобождая телескопические клинки.
– Огонь!
Мы не знали численности вражеского гарнизона, поэтому сами явились с внушительными силами, но никто не ожидал встретить такого количества автоматонов. В ход пошли кислотные патроны, эффективные против металла, а солдаты старательно выполняли приказ «всеми силами отдалять рукопашную». Великим подспорьем стала наша бронетехника, «Отравленные кинжалы» с их кислотными орудиями и АМ-3 с осколочно-фугасными снарядами. Эти стальные крепости медленно ползли вперед, регулярно громыхая основным калибром, строча парометами и подминая под свои траки один склад за другим. Несмотря на это, автоматоны быстро облепили неповоротливую технику, но попасть внутрь не смогли, а потому пытались вывести из строя оружие. Точными очередями их сбрасывали с брони армодромов «Рыцари». Регулярной пехоте приходилось намного тяжелее.