В принципе, Освальд сделал в десять раз больше, чем должен был, поэтому уходил с чистой совестью и спокойствием на душе. И даже мастеров по стали взял, ну, то есть ему их дали. Но попа он выпросил отдельно, во исполнение просьбы Никиты Платова и его жены. Некий отец Варлам, который сел на корабль за час до Освальда. Успеют познакомиться ещё…
Альваро должен будет вернуться в Новый Свет через пару лет, если захочет, конечно же. Он уже свободный человек, который волен сам определять свою судьбу.
Встав у фальшборта на корме, Освальд закурил трубку и устремил взор на удаляющийся порт Нарвы.
Его европейская эпопея закончилась и можно возвращаться домой.
Наконец-то.
19. Империум
//Метцтитланский Союз, г. Туспан, 25 января 1524 года//
В пути несколько раз сильно не повезло.
В первый раз не повезло, когда они заметили за собой хвост.
Корабль без опознавательных флагов увязался за ними где-то в районе Оркнейских островов. Капитан определил его как североевропейский когг.
Можно было задержаться и раздолбать его в щепы, но рисковать понапрасну не хотелось. К тому же, они обладали превосходством в скорости.
Риск был в том, что с парой дырок в корпусе, которые могут возникнуть во время перестрелки, в трансатлантическое плаванье не уйдёшь.
И они ушли.
Пришлось дать сильно севернее, по направлению ветра, а там холод и блуждающие льды.
Экипаж следил за окружающим пространством, чтобы «Звезда Сулы» не напоролась на льдину, что означало бы гарантированную смерть для всего экипажа.
Когг отстал у берегов Гренландии, но троицу матросов, которая будет следить за океаном с кормы, они всё-таки поставили.
Освальд всё это время не сидел без дела, а занимался фехтованием с абордажной командой и учил новых поселенцев науатлю.
Как оказалось, педагогические таланты у него всё же есть. Лучше всего новый язык усваивали дети, что неудивительно. Взрослые чуть хуже, но за время путешествия они научились разговаривать на науатле, хотя дети усвоили ещё и счёт, а также базовые принципы письма.
Мастер-оружейник Хрисанф Филатов, тридцати двух лет от роду, вёз с собой жену, Светлану, того же возраста, а также трёх дочерей – Елену, пятнадцати лет, Оксану, тринадцати лет, а также Анжелику, девяти лет.
Мастер-бронник Севастьян Попов, двадцати четырёх лет от роду, вёз с собой только двоих сыновей – Алексея, восьми лет, а также Ивана, семи лет. Попов был вдовцом, так и не женившимся после смерти жены от простуды в прошлом году.
Также с ними отец Варлам, сорока пяти лет от роду. Крепкий бородатый мужик, способный нести слово божье не только словом, но ещё и кулаком. Как оказалось, Варлам когда-то давно состоял в царской дружине, звался Иваном Дубининым, но потом принял постриг и радикально сменил профессию. К словам священника, через левую щеку которого проходит глубокий и уродливый шрам, невольно прислушиваешься внимательнее.
Освальд договорился со священником, что местное население он трогать не будет, так как на месте есть свои религиозные деятели, которые могут очень остро отреагировать на такое невежливое посягательство на их бизнес.
Отец Варлам заверил его, что имеет конкретную задачу: помочь православным, но не обращать к православию новых людей. Оказалось, что государь дал ему чёткие инструкции, чтобы не портить отношения с заморскими друзьями.
Макиавелли же весь путь отдыхал.
Он, по большей части, спал, ел, писал что-то, а затем читал написанное и вносил правки. Иногда выходил на палубу тренироваться с абордажниками и Освальдом.
Ещё в Москве он наладил сообщение со своей женой, оставшейся во Флоренции. Из-за опалы она не очень часто общалась с Никколо, поэтому их отношения можно было назвать холодными. Но уже в России Макиавелли догнало письмо от жены, которая просила прощения и каялась.
Вероятно, это было связано с тем, что Никколо передал старшему сыну кучу денег, чтобы Макиавелли не бедствовали. Хотелось верить, что Мариэтта ди Луиджи Корсини просто переосмыслила всё и поняла, что искренне любит Никколо, что совершенно не связано с его сильно улучшившимся финансовым положением.
В общем-то, когда они достигли Ньюфаундленда, любые тревоги о возможных морских засадах и преследовании оставили их. Пираты на когге явно не ожидали, что придётся идти в трансатлантическое плаванье, чтобы поймать «Звезду Сулы», поэтому оставили свои попытки.
Каракка шла быстрее пиратского когга, но медленнее каравеллы «Святая Исидора», что позволило уйти от непонятных субъектов без каких-либо потерь.
Идя вдоль восточного побережья Северной Америки, Освальд предавался странным мыслям.
«А ведь можно завладеть всеми местными ресурсами…» – думал он. – «Народу у нас хватает, можно поставить пару-тройку колоний».
Причём разумным будет поставить колонии и на западном побережье. В Калифорнии, когда-то, было очень много золота, это в XXI веке все знают, поэтому можно начать золотодобычу и формирование золотого резерва, чтобы бесперебойно платить за европейские товары.
Ещё в, несуществующем пока, штате Аризона было много месторождений меди. Освальд участвовал в организации поставок кокаина через одну логистическую компанию, которая возила туда-сюда тонны готовых медных изделий. Могло статься, что в Аризоне были перерабатывающие заводы и он ошибается в наличии медных месторождений, но он также знает, причём на собственном опыте, что слишком далеко возить сырьё не имеет смысла. Если это не нефть, конечно же.
Глядя на берега земли, населённой дальними родственниками мексиканцев, Освальд строил грандиозные планы по экспансии.
Там, конечно, сейчас ацтеки, но, в отдалённой перспективе, им конец. Ну или они смогут организоваться и поставят какой-нибудь захудалый городок, который, со временем, окончательно загнётся.
Освальд кое-что знал о колониальной экспансии, поэтому понимал, как это всё устроить…
И вот, наконец, Туспан. Освальд скучал по этому городу.
Их не было почти год, много что изменилось и преобразовалось: река Пантепек была усеяна водяными мельницами разного калибра, а на холмах близ городов крутились ветряные мельницы, проект которых Ос объяснял Ирепану перед убытием в Европу. Ещё он описывал механизм обработки кукурузы, чтобы выдавливать зародыши и шелушить оболочку, но успехов этого направления издалека не увидеть. Нет, косвенное свидетельство есть: минимум двадцать пять водяных мельниц, а также двенадцать ветряных – это только в Туспане.
Вероятно, идея с кукурузной мукой пришлась по душе Хуицилихуитлу IV, поэтому он выделил денег. Или это инициатива Ирепана с Сулой, которые решили замять под себя весь нарождающийся мучной рынок. Но ни в одном случае этого бы не было, не будь выгоды. Что-то изменилось, и это нужно было прояснить.
Амоксхуа I встречал прямо на причале.
– Рад видеть тебя, Освальтль! – с широкой улыбкой распростёр он объятия.
– И я рад видеть тебя, правитель, – улыбнулся Освальд, отвечая на объятия.
– Бери своих людей, и идём во дворец, будем праздновать! – позвал его Амоксхуа. – Вы, наверное, устали с дороги?
– Нет, путь был на удивление благоприятным, хотя я рад, что стою на твёрдой земле, – усмехнулся Освальд.
Оставив минимум команды и часть охраны на корабле, чтобы начинать выгрузку товаров, они двинулись во дворец.
Дворец Амоксхуа I был перестроен в соответствии с новой модой – по образу и подобию дворца Хуицилихуитла IV. То есть, на вершине пирамиды поставили трёхэтажный дом с крышей из керамической черепицы. Стены нового дома и всю пирамиду выкрасили белой известью, поэтому дворец-пирамида очень контрастно выглядел на фоне остального города.
В тронном зале поставили длинные столы, за которыми все и расселись.
– Расскажите о дальних странствиях, – попросил правитель Туспана. – Что видели, кого видели?
Освальд не стал вдаваться в детали, но рассказал о России, культуре и быте, а также о том, что они видели во время плаванья. Но главное – он поделился с Амоксхуа I своей идеей о колонизации севера. Конкретно, Освальда сейчас интересовал остров Ньюфаундленд. Оттуда можно наладить торговлю с Европой, продавая пушнину в обмен на металлы и ткани. Пушнину европейцы очень любят, поэтому у русского государя всегда есть хороший источник дохода.
– Надо узнать, что об этом думают мои люди, – произнёс Амоксхуа в ответ на предложение Освальда. – Договариваться с местными племенами – это ненадёжно.
– Да там всё не так уж и сложно, – усмехнулся Освальд. – Не надо лезть в их дела, но предложить обмен: бронзовое оружие на пушнину. Поставить на острове бревенчатую крепость, основать поселение и разбить поля, для чего там есть место. Поддерживать придётся, конечно, но это не так дорого, как кажется. С кораблями и экипажами пока сложно, но сейчас поддержкой колонии может заниматься «Святая Исидора».
– Я подумаю, – ответил Амоксхуа. – Это слишком сложный вопрос, чтобы принимать быстрые решения. И ещё неизвестно, что на это скажет верховный правитель.
– Я поговорю с ним, – пообещал Освальд. – Он ведь тоже заинтересован в торговле с заокеанскими державами.
Думая о восточном побережье, он невольно возвращался мыслями к Аризоне. Там реально очень много меди, которая местным кочевникам вообще не нужна.
– У меня, кстати, есть подарок для тебя, правитель, – вдруг вспомнил Освальд.
Он встал из-за стола и сходил к сундукам с грузами, занесённым в тронный зал для сохранности.
Открыв сундук, помеченный цифрой «7», он начал искать подарок.
– Вот он, правитель, – Освальд подошёл к столу и поставил перед Амоксхуа две статуэтки. – Серебро, конечно, но зато как сделано!
Эти статуэтки он купил в Нарве, когда прогуливался среди полупустого рынка. Люди распродавали свои ценности, лишь бы получить средства на пропитание в это тяжёлое время, поэтому Освальд купил эти серебряные статуэтки очень дёшево – за два серебряных рубля.