Тем более, в составе Союза все эти территориальные споры не имеют смысла. Эдикты Хуицилихуитла IV уже два года как запретили любые боевые действия между членами Союза, а территориальные споры решаются на ежегодной Союзной Ассамблее, где Хуицилихуитл IV выступает судьёй и разрешает возникшие споры. Механизм рабочий и гораздо более продуктивный, чем война. В целом, можно сказать, что Метцтитланский Союз несёт мир и стабильность в Мезоамерику. А если кто-то хочет повоевать… Союз может найти для желающих уйму врагов…
Если кто-то не заметил, уважаемые дамы и господа, в Дополнительных материалах лежит подробная карта Мезоамерики по состоянию на 1519 год. По ней можно лучше понять весь масштаб цивилизации мезоамериканцев и количество их городов.
22. Восточный фронт
//Русское государство, г. Нижний Новгород, 13 июля 1524 года //
Местные люди были непонятны Альваро.
Русские очень настороженно относились к иностранцам, в том числе к Альваро, который искренне считал, что своим нынешним благосостоянием они целиком и полностью обязаны Освальду. И немного Альваро. Совсем чуть-чуть.
А Альваро ведь своими глазами видел, как плохо всё было в Москве во время их первого визита. И сейчас видит, как стало хорошо: построили новые районы, где мастера куют металл, льют изделия из бронзы, ткут прекрасную ткань – всё это осуществлено за счёт метцтитланских золота и серебра.
Но эту невидимую стену, не позволяющую ему сблизиться с местными, он ощущал, будто, физически.
Думал ли Альваро о том, сколько денег возил через Океан всё это время? Думал.
Чесались ли руки? Ещё как!
Но предавать доверие Освальда было бы глупо, так как в воздухе витало ощущение, что вместе с ним можно не просто стать богаче, чем есть сейчас, а навечно войти в историю.
Был у них один душевный разговор во время плаванья в Европу…
Освальд объяснил ему само понятие «исторический процесс», о чём Альваро никогда не задумывался, а также подробно описал, на что именно они двое, пересекая океан с такой уймой денег, влияют. И когда Альваро понял…
Русские, без золота и серебра, так бы и страдали от набегов кочевников, платили им унизительную дань, не смея даже заглядываться на запад. А теперь, с сотнями новых мануфактур, открытых вокруг Москвы, и новой армией, примеры которой надо искать в глубинах истории, среди холмов Эллады или виноградников Древнего Рима, русские, наконец-то, поняли, что дикие кочевники им не ровня.
И русский король, который даже не надеялся ни на что такое, всерьёз замыслил атаковать Казань, столицу Казанского ханства. Но ладно бы только Казань… Ещё пять полков нового строя сейчас, умеренным темпом, движутся к Астрахани.
План амбициозной военной кампании был основан на недооценке кочевниками полков нового строя. Если поместное войско в степи теряет большую часть своего боевого потенциала, так как кочевники чувствуют себя здесь как дома и могут диктовать свои условия ведения боевых действий, то терция самой своей организацией подразумевает, что будет вести бой от обороны. Противнику предлагается либо атаковать, либо убираться подальше, оставив свои города победителю.
С бесконечными налётами на марширующую армию было предложено бороться панцирной коннице, которую государь сформировал из верных ему служилых татар. Десять тысяч конников в броне и с качественным оружием, с луками кочевников[47] и не имеющие нужды в боеприпасах – одного этого может хватить, чтобы сильно потрепать казанцев или астраханцев.
Баланс сил в регионе радикально изменился в кратчайшие сроки: соседних кочевников сильно напрягло, что всё это время русский государь сидел тихо, ни на кого не нападал, что совершенно на него не похоже. Кто-то подумал, что всё, остепенился, но некоторые ждали грандиозного дерьма, которое он всё это время готовил. И последние оказались правы.
Два корпуса вторжения вошли в земли кочевников со вполне понятными целями.
Тактику казанцев и астраханцев Василий III прекрасно знал, поэтому дал задействованным воеводам и Альваро приказ не впутываться в локальные стычки, которые обязательно будут навязывать кочевники, оставив их полкам служилых татар.
Из-за невероятного обогащения русского государя к нему на службу просились многие тысячи простых кочевников, а также переходила татарская знать, которая понимала, что всё, теперь по-старому больше никогда не будет. И итоги этого похода окончательно подтвердят конец старых времён.
Сутками полки нового строя двигались вдоль Волги, встречая спорадическое сопротивление небольших отрядов кочевников.
Движение было быстрым, но это объяснялось концептуально новой тактикой снаряжения войск. Освальд как-то сказал, что слышал о тактике древнеримских легионов, конкретно про легионы Цезаря: большую часть груза обозов легионеры тащили на себе. Они несли еду, воду, расходные материалы, а также колья для будущего каструма.[48]
Тащить колья для каструма, когда вокруг дремучий реликтовый лес – это форменный идиотизм, поэтому от этой идеи отказались. Как отказались от строительства каструмов вообще. Альваро решил, что будет лучше выкопать неглубокие рвы и поднять невысокие насыпи по периметру лагеря, чтобы свести на нет любые попытки внезапных ночных налётов со стороны кочевников.
И вот так, останавливаясь за четыре-пять часов до заката, они, довольно быстро, продвигались к Казани.
Кочевники, пытавшиеся измотать их налётами, встречали отпор от служилых татар, которые не считали этих ребят своими друзьями и жестоко вырезали небольшие группы налётчиков ещё сильно до подхода к позициям основной армии.
Альваро ждал.
Он ждал генерального сражения, которое кочевники просто обречены дать.
Как идут дела у астраханского корпуса вторжения – бог весть. Русский государь предполагал, что на подмогу астраханскому хану кинется хан крымский, для которого падение союзника будет означать растущую угрозу безопасности Крыма.
Освальд особо предупреждал, что следует опасаться османского султана Сулеймана I, который очень хороший султан для Османской империи, что также означает, что он очень плохой султан для Русского государства и остального мира. От него следует ждать каких-нибудь неожиданных и решительных действий, чтобы не допустить падения дружественных государств, очень выгодно расположенных под брюхом у русских.
Впрочем, формально Астраханское ханство не представляет особой угрозы для всей той мощи, которую государь туда отправил: в лучшие годы армия этих кочевников едва насчитывала четыре-пять тысяч вооружённых конников, что совершенно несерьёзно против многочисленного астраханского корпуса вторжения.
Название «корпус вторжения» предложил Освальд, а русскому государю очень понравилась такая формулировка. Это ведь теперь не какая-то рать или некое войско, а красиво звучащий на латыни «корпус», причём не просто «корпус», а ещё и «вторжения».
И Альваро нужно доказать, что вложенные средства и ресурсы были вложены не зря. Нужна была не просто победа, а победа решительная и безоговорочная.
//Казанское ханство, г. Казань, 20 июля 1524 года //
В чистом поле, пахнущем пряным ароматом подсушенного разнотравья, выстроилось пять «коробок» полков нового строя.
По три тысячи человек в каждой формации, то есть пятнадцать тысяч подготовленных солдат, готовых к бою. Для многих это первый раз, но муштра выбила из их голов всякие дурные мысли, поэтому все, как один, были решительно настроены сломить охамевших кочевников во имя государя.
Помимо этого, по флангам расположилось по две с половиной тысячи служилых татар, а также по восемь тысяч воинов поместного воинства. Сегодня у последних был шанс показать, что они ровня полкам нового строя и достойны того, чтобы избежать радикальной реформации во что-то другое, новое.
За основной линией расположились пушкари с двумя сотнями бронзовых орудий. Выстрелят они раз пять за весь бой, но даже этого будет достаточно, чтобы ослабить вражеский натиск и увеличить шансы на победу.
Казанцы выставили в поле пятидесятитысячное войско. Из них только двадцать тысяч конных, чего, будь ситуация иной, должно было хватить с лихвой. Из двадцати тысяч конных только половина представляла собой закованную в сталь ударную кавалерию, а остальные были легковооружёнными конными стрелками.
Пехота казанцев, этнически представленная татарами, чувашами, мордвой, удмуртами и марийцами, была вооружена не слишком хорошо, преимущественно безбронная, с неоднозначного качества оружием – ополчение.
Альваро насчитал за позициями казанцев, примерно, сорок пушек разного калибра, что уже означало орудийный перевес русских – это внушало определённые надежды.
Переговоров не будет. Всем и так понятно, что русские не уйдут, а татары не сдадутся.
Затрубили сигнальные рога.
Первыми действовать решили казанцы, так как очень рационально решили, что инициативу лучше врагу не передавать. Но они не могли знать, что тактика терции строится именно на нивелировании вражеской инициативы. Смысл в твоих активных манёврах, если ты так и так будешь вынужден атаковать каре пикинёров?
Поместное воинство перестроилось в атакующую формацию, рассчитывая ударить по флангам, но кочевники не были дураками, поэтому разделились на два крыла и нацелились именно на недопущение конфуза с фланговым окружением.
Альваро стоял спокойно, ведь его время ещё не пришло.
Старая армия, то есть поместное войско, было на конях, что, теоретически, должно сравнять среднего ратника со средним кочевником. Сейчас и выяснится, чья сила сильнее…
Альваро наблюдал в морскую подзорную трубу за сближением двух сил. Правым флангом поместного войска командовал воевода Василий Шуйский, прозванный Немым. Левым же флангом управлял его брат, воевода Иван Шуйский. Государь Василий III считал эти походы мероприятиями первостепенной важности, поэтому отправил с Альваро самых лучших своих полководцев. Артиллерией заведовал немец Иоанн Иордан, именуемый русскими, как они именовали других немцев, «фрязином».