Ос сумел убедить Хуицилихуитла IV, что зря он недооценивает платину, которую сейчас лучше интенсивно добывать, скупать где только можно, научиться переплавлять в слитки и хранить в особо защищенном месте, а из некоторой доли запасов выпускать новые монетли, которые Хуицилихуитл IV сразу же окрестил лунными монетлями.
Добыча самородной платины уже началась, на это дело подряжают добровольцев, которые за большие деньги привозят ежедневно многие сотни килограмм пока что ничего не стоящего металла.
Ос помнил историю, в которой испанский король приказал затопить сотни тонн платины в самых глубоких местах океана, чтобы фальшивомонетчики не имели возможности сплавлять золото с платиной. В этой истории Ос не допустит подобного. Платина — отлично проводит электричество, к тому же являясь тугоплавким металлом, будущие поколения даже спасибо Осу не скажут, так как не узнают, что кто-то в восемнадцатом веке собирался вываливать всю имеющуюся платину в океан.
Вообще, самая главная проблема платины — она хреново плавится, то есть, при текущих условиях, совсем никак.
И Ос совершенно не знал, как с этим бороться. Каково же было его удивление, когда обнаружилось свойство платины прекрасно сплавляться с другими металлами. Он и упустил эту её способность из виду, хотя всё лежало прямо перед глазами — фальшивомонетчики Нового Времени с некоторыми ухищрениями умудрялись сплавлять с платиной золото, что и должно было навести Оса на открытие. Но всё случилось без его участия — Зипактонал, бывший раб и плавильщик меди, без видимых на то причин, решил добавить платину в расплав меди. И, вопреки ожиданиям, платина вошла в сплав, только для этого ему пришлось экстремально высоко поднять температуру, одолжив в железоплавильне мощные меха и чугунные трубы для воздуховода. Ос спросил у Зипактонала, низкого и тощего паренька, которого, по неясным слухам, дома бьёт жена: «Зачем ты уничтожил печь?» На что тот ответил: «Этот металл бросил мне вызов».
Бронза у Зипактонала получилась, правда, характеристики были далеки от оловянной. Впрочем, даже это было лучше чистой меди, что было неплохим шагом вперёд.
И тогда Освальда будто молнией пронзило. Он премировал Зипактонала качественной телегой из личных запасов и приказал испытывать различные металлы на предмет открытия новой неоловянной бронзы.
Нож, который, к слову, выплавил из платиновой бронзы Зипактонал, получился ненамного прочнее медного, больше походя на столовый прибор, чем на серьёзный инструмент.
Тем не менее, Ос видел в этом открытии большой потенциал.
Кто знает, что в конце концов удастся получить Зипактоналу? Ведь существуют же бериллиевые бронзы, почему не существовать каким-нибудь, скажем, серебряным бронзам? Хотя, касательно последнего Ос сильно сомневался. Если платина, которая именуется серебришком, дала такой сомнительный результат при плавке с медью, то чего ждать от серебра?
— Я потрачу монетли скорейшим образом, величайший. — заверил Ос правителя. — Какие у нас планы?
— Планы… — Хуицилихуитл IV потёр рукой подбородок, затем опомнился и взял из стоящей на подлокотнике трона чашки со спиртом тряпочку, которой протёр себе всё лицо. — Планы у нас… Грандиозные. Ты ещё не слышал, как я понимаю? В Туспан прибыл корабль чужаков. Сегодня к обеденному отдыху к нам прибудет посольство с Южных островов.
— Посольство? — Освальд слегка обалдел от новости, поэтому переспросил.
— Да, посольство. — кивнул Хуицилихуитл IV, нахмурив тонкие брови. — Хотят справиться о походе предыдущих испанцатлей в Теночтитлан. Им не стали говорить, что поход, мягко говоря, не удался. Я с ними видеться не хочу, поэтому принимать их будешь ты. Обсуди торговлю, покупку стали, а также качественных рабов. Нам нужны мастера, если они смогут уговорить своего правителя продавать нам своих людей, то будет просто превосходно! Тавитль, который работает с железом, хоть и видно, что не из самых умных людей, но делает хорошие мечи и топоры, что очень полезно для нас. Если таких как он будут сотни… Постарайся договориться с чужаками о покупке рабов.
— Приложу все усилия, о величайший. — заверил правителя Ос.
Это коренным образом меняло очень многое. Освальд не ожидал, что испанцы сами выйдут на связь. Вот не ждал он, что кто-то в здравом уме сунется на умирающий от смертельной заразы континент. Хотя, это же конкистадоры — они здесь все немного безбашенные.
— Пока что возвращайся к себе, хорошенько подготовься к приёму. — отпустил Оса Хуицилихуитл IV.
Ос кивнул и направился к выходу.
В своём районе Ос добрался до родного двора, вошел домой, обнял Сулу, которая занималась делами по дому, поднялся на второй этаж и застал там Ирепана, считающего что-то на счётах и записывающего на пергамент.
— Слышал, босс? — поднял взгляд старший сотрудник.
— Только что из дворца. — ответил Ос. — Надо как следует приготовиться. Используем палаты для иноземных купцов.
— Я уже начал всё готовить. — сказал на это Ирепан, затем взглядом указал на пергаменты. — Пересчитываю прибыли от стекольного дела на новые деньги.
— Слухи о чужеземцах, как вижу, старательно обходили меня стороной… — посетовал Ос.
— Ты, босс, только не обижайся. — предупредил Ирепан. — Но должен знать кое-что.
— Ну? — спросил Ос настороженно.
— Ты — личность, приближенная к божеству, поэтому с тобой на рынке слухи не обсудишь, пару раз подумаешь. — произнёс Ирепан. — Из-за этого и узнаёшь всё последним. Это мы, твои рабы, люди простые и понятные…
— Тогда впредь прошу тебя сообщать мне об актуальных новостях. — попросил Ос. — А то глупо узнавать о прибытии испанской делегации от первого лица города.
— Буду стараться держать тебя в курсе событий. — заверил его Ирепан.
— Хорошо. — кивнул Ос благодарно. — У нас времени до послеобеденного отдыха, поэтому постарайся всё устроить достойно, но без помпы. Мы что, испанцев не видели?
— Я позабочусь об этом.
*Метцтитлан. 3 июля 1521 года. Сиеста*
Панфило де Нарваэс[34] вытер лицо платком и оглядел деревянный частокол, которым был огорожен город. На первый взгляд казалось, что укрепления примитивные и преодолеть их легко, но на второй взгляд становится понятно, что их строил точно не дурак — количество путей для штурма очень ограничено, крайне сложно подвести осадное оборудование, даже более того, солидную часть пути к частоколу придётся преодолеть по открытому пространству, что губительно даже при обстреле из луков. А ещё Панфило беспокоили закрытые квадратные бойницы, находящиеся как раз на линиях доступных путей для приступа. Если там разместить орудия…
Нет, просто так этот город не взять, нужна артиллерия, много людей, а также изрядная доля мужества — город большой, у него очень много защитников.
Но они пришли сюда не за войной. Диего[35], конечно, обещал ему губернаторство над всеми землями, которые он сможет покорить, но именно сегодня он здесь не ради этого. Странные индейцы, слухи о которых доходят даже до Кубы — это одна часть его задачи. Узнать о них как можно больше, выведать уязвимые места и точное количество воинов. Судьба ублюдка Кортеса — вторая часть его задачи. Подонок, из-за которого Панфило лишился глаза, как поговаривают, подох в Теночтитлане, вместе со своим отрядом. И поделом.
Была ещё одна часть задачи, совершенно тайная — наладить контакт с властью этого нехарактерно развитого города, вокруг которого сколачивается союз дикарей. Диего Веласкес сказал, что заниматься разваливанием дикарского союза будут другие люди, Панфило же нужно всего-лишь обеспечить их проникновение в город. Судя по степени защиты города — это будет сложно. Очень сложно. Стены охраняют непрерывно, если верить лазутчикам, неделю наблюдавшим за Метцтитланом, а через врата можно попасть только после процедуры осмотра и тщательного обследования. И это обосновано совершенно точно не боязнью соглядатаев. Тут всё проще и сложнее одновременно — так они вычленяют больных и изолируют их в отдельном районе. Умно. На Кубе до такого не додумались, поэтому там сейчас умирает очень много людей.
Панфило пришел не один — с ним прибыл отряд в пятьдесят самых храбрых конкистадоров, которым просто плевать на смерть. Он знал это — он сам из таких.
После пленения местными дикарями и двух лет прозябания в темнице, Панфило не боялся смерти. Теперь он мог смотреть ей прямо в лицо.
Врата отворились — их предупредили, что придётся пройти фильтрацию, прежде чем попасть в город. Их предупредили, что во время этой фильтрации их всех обольют дрянным пойлом.
Пройдя через в чём-то унизительную процедуру осмотра, их запустили в специальное здание, где велели ждать прибытия доверенного лица правителя этого города.
Панфило велел своим людям не злиться на странные обычаи местных и вообще никак не показывать норов.
— Аделантадо, мы просто будем терпеть над собой эти языческие ритуалы? — тихо спросил Жан Поль де Гуван, гасконский шевалье, которого жажда золота и славы заманили в Новый Свет.
— Придётся. — ответил Панфило. — Если хотим выяснить судьбу Кортеса.
— Смею считать, что слухи о его подлой кончине правдивы. — посчитал нужным сказать француз.
— Я знаю, Жан Поль. — ответил на это Панфило. — Просто дождёмся, что скажет доверенный человек их правителя.
Француз — верный соратник и превосходный фехтовальщик, но вот умения молчать, когда следует молчать, и говорить, когда следует говорить, у него нет.
Внутрь этого зала их привёл один из индейцев, одетый в бронзовую броню. Он лишь сказал пару слов, перед тем как уйти: «Ждать тут».
Поплелись томительные минуты ожидания.
— Не ожидал увидеть здесь испанцев, право слово. — в помещение вошел одетый в странную одежду абориген.
С этим аборигеном вошло шестеро воинов, покрытых стальной бронёй, которая многим показалась знакомой. Часть ответа на интересующий Панфило вопрос они дали самим фактом своего появления.