— Погоди, ты можешь объяснить? Для чего? Вы вроде помирились, — растерянная, в первые минуты не знаю, как и реагировать на ее просьбу. — Влад пришел, попросил прощения, раскаялся, предложил попробовать найти консенсус. Что произошло-то?
— Я тебе тогда немного солгала, — хмурится подруга, потупив взгляд. — Ты и так была расстроена из-за Дениса, да и оставаться у тебя я не могла больше. Не хотела стеснять, — после этих слов мне хочется вставить ей мозги на место. Как, вообще, она может так рассуждать? Мы ведь близкие подруги.
— Нас заставила съехаться его мама. Помнишь, ты столкнулась с Владом в подъезде? Он злой был. Так вот, приехать ко мне — было ее командой. Лидия Семеновна потребовала, чтобы он вернул нас домой. А я отказалась, чем доставила неудобство мужу. На следующий день свекровь мне позвонила. Мы разговаривали долго. Она просила не рубить с плеча, уверяла, что ее сын просто запутался, устал. Сказала, что он заедет, заберет. Хотела, чтобы мы вместе собрались и поговорили. Вот я и поехала.
— А она откуда узнала о ссоре? — спрашиваю, все еще пытаясь переварить информацию.
— Она к нам в гости приехала, а меня дома нет, и в квартире Армагеддон.
Вспоминаю, что Влад в вечер отъезда из моей квартиры Алены с Майей, и правда, был слишком угрюмым для того, кто приехал мириться. Скорей всего, он делал это не по своей воле.
— И что? Вы поговорили?
— Да куда там, — вздыхает Алена. — С ней — да. А он… сделал вид, будто ничего не было. Вроде как «прости, я понял, что был неправ», но отношение не изменилось. — Свекровь уехала, а он еще холоднее стал ко мне. Не подойдет, не поцелует. Улегся спать, пока я малую укладывала. Мол, устал, тяжёлая неделя, — она пожимает плечами, отводя в сторону грустный взгляд. Я начинаю серьезно опасаться, что она сейчас расплачется.
— Может, и правда, устал?
— Ань, глупости, — хмурится подруга. — Я тебе говорю, есть у него кто-то. Телефон на пароле, в душ идет — с собой его берет. И близости со мной будто избегает. Единственное, что изменилось после моего ухода — трубку стал брать, когда я звоню, и более или менее разговаривать.
— Ты думаешь, он только из-за матери с тобой помирился?
— Да. Ты ведь знаешь, что мама у них — глава семьи. От Лидии Семеновны очень многое зависит: и работа Влада, и его финансовое положение. Он боится ее гнева.
— Да, я помню, мама Влада даже на свадьбе умудрялась командовать всеми. Женщина — танк, — нервно усмехаюсь, вспоминая, как Аленкина свекровь на их бракосочетании умудрилась даже работников ЗАГСа по струнке построить.
— Ань, я прошу тебя, помоги, а? Я просто не хочу дурой быть. Если есть кто-то, я уйду, вычеркну его из жизни, — накрыв мою ладонь рукой, с запальчивостью говорит Алена.
— Но как же малышка? Ален, он ведь ее отец. Может, как-то умнее поступить? Не знаю, стоит ли в этом копаться? — я пытаюсь ее вразумить, но, судя по всему, подруга уже настолько накрутила себя, что, пока не получит на руки доказательства, не успокоится.
— Ань, я должна это знать. Сомнение и незнание — вот что меня убивает. Да и ко всему прочему, я вполне и без Влада справлюсь. Выйду на работу, буду сама нас обеспечивать.
— А с кем малышка будет?
— Няню ищу.
Я не могу найти ни одного подходящего слова. Пытаюсь, роюсь в своей голове в поисках аргументов против авантюрной затеи. Именно таких доводов, чтобы они были в состоянии остановить ее. Но я настолько растеряна, что на ум абсолютно ничего не приходит.
— Я сообщила главврачу в клинике, что хочу выйти, — продолжает подруга, не обращая внимания на мою растерянность. Или наоборот. Пользуется моментом и «добивает».
— Жду, когда это будет возможно сделать. Ты же помнишь, зарплата у меня как у стоматолога хорошая, это я, сидя в декрете, стала зависимой. Ань, я не пропаду, но только сомнений быть не должно…
Тяну время. Как только нам приносят заказ, уговариваю подругу немного поесть. А сама безостановочно размышляю. Аленкина новость сделала и без того отвратительное настроение еще более несносным. Пытаюсь вести разговор, говорю о всякой ерунде, но мысли, одна волнительней другой, крутятся в голове.
Влад изменял или нет? Почему он так ведет себя? Мне так жаль подругу, хотя я понимаю, что и у меня ситуация не лучше. Денис, постоянно занятый работой, не находит возможности выкроить для меня хотя бы немного времени. Но разница в том, что Дэн разговаривает со мной, успокаивает, пытается объяснить свою позицию. Обещает, что дальше будет проще, что нужно потерпеть. Я не знаю, готова ли я терпеть подобное? И, как итог, оказаться точно в таком же положении, что и Алена.
А потом мысли плавно перетекают в совершенно другое русло. Артем. Перед глазами последняя наша с ним встреча. Черт, расстрелять его фотку на глазах подчиненных — как я на такое вообще могла решиться? Подобная выходка любого мужчину привела бы в ярость. Я подумать не могу, что бы сделал Дэн, соверши я подобное. А Серебряков просто стоял истуканом и продолжал нагло улыбаться, будто его веселило все происходящее. До чертиков странный, волнующий… и опасный.
— С тобой что? Рассказывай, — вдруг возвращает меня к действительности Алена. Перевожу на нее удивленный взгляд.
— Только не ври, что все в порядке. Ты весь вечер где-то витаешь. Дениса рядом нет, да с ним ты никогда такой и не была. Значит, есть кто-то, заставляющий тебя думать о нем… так что, давай, делись с подругой, — допив остатки алкоголя в бокале, Алена делает знак официанту повторить.
— Ой, Ален… не знаю я, что думать и что чувствовать. Вернее не так. Здесь даже чувствовать нечего, — решаю все же довериться ей. Сама совершенно запуталась.
— Очень странный мужчина. Я понимаю, что с ним даже заговаривать не стоит. Пытаюсь держаться от него подальше. Но он, будто зверь на охоте, выслеживает меня постоянно. Выводит на эмоции, заставляет нервничать.
— Так вот что, а как зовут его? — Аленка пристально смотрит на меня в ожидании.
— Артем Серебряков, — выпаливаю на одном дыхании, замираю. Глаза подруги расширяются.
— Тот самый? — ошарашенно глядя на меня.
— Видимо, да, — виновато улыбаюсь, чувствуя себя крайне неуверенно. Понятно, Аленка тоже наслышана о нем.
— Ань, даже не вздумай связываться с ним, поняла? — в ее голосе столько испуга, что мне не по себе становится.
— Ты слышишь, я серьезно говорю. Мне твой Дэн не нравится, но он, по сравнению с Серебряковым — сущий ангел во плоти! Зайди в интернет, почитай хотя бы, как он свою карьеру спортивную завершил! Избил из-за какой-то ссоры своего лучшего друга! Да как избил?! Тот в больнице провалялся несколько месяцев!
— Я знаю, Ален. Читала. Только он меня никак не оставляет в покое. Такое чувство, будто выслеживает меня. И я говорю себе каждый раз, что у меня есть Дэн, что я не должна реагировать на него, но одно его слово и этот взгляд… и я забываю, как меня зовут, не говоря уже о другом.
— Значит, избегай общения с ним. По максимуму. Когда уже Дэн вернется?
— Должен завтра вечером, — пожимаю плечами. Думаю о том, что, вроде бы, и надо, но совершенно не чувствую тоски по нему.
Спустя полтора часа мы выходим из ресторана и садимся в машину. Подруга снова и снова просит меня узнать информацию о Владе. Несмотря на мои возражения, она неумолима.
По дороге домой я только и делала, что думала о нашем разговоре. Влад, Артем, снова Влад, Дэн. Круговорот проблем, я не знаю, что с этим делать.
Насчет просьбы подруги я понимаю, что, по-хорошему, делать этого не стоит. Сейчас она обижена, отчаялась. Ей хочется быть сильной и независимой, хочется вычеркнуть его из жизни, уйти и покончить со всем.
Но что будет завтра? Когда сойдет волна гнева, и останутся одиночество и необходимость самой тянуть ребенка. Я понимаю ее желание узнать правду. Ведь если Влад изменник, все будет совершенно по-иному. А с другой стороны, если будет доказано его предательство, справится ли с этим она?
Сумбурный поток мыслей перебивает звонок моего телефона. Увидев на экране имя Дениса, тут же принимаю вызов.
— Милая, привет, — раздается из динамика голос Дэна.
— Привет, пропал совсем на своей конференции, — усмехаюсь, сворачивая на поселковую дорогу.
— Анют, тут просто какое-то сумасшествие творится! Постоянно куда-то надо бежать. Я в номер возвращаюсь, падаю замертво. Но есть одна крутая новость. Познакомился с одним ученым, светило в области нейрохирургии. Он обещал показать мне свои исследования, устроить экскурсию в клинике, владельцем которой он является. Я на день задержусь, посмотрю на их нововведения. У него есть, чему поучиться, — несмотря на усталость в его голосе, я слышу явный азарт. И мне так радостно за него. Ведь когда человек горит каким-то делом, от него исходит мощнейший заряд энергии. Мне кажется, сейчас Дэн пребывает в состоянии абсолютного счастья.
— Без проблем. Подожду тебя еще денек, — с улыбкой в голосе, от чистого сердца. Как можно от него требовать поскорей приехать? Было бы по-свински. — Правда, завтра последний день отпуска, но я проведу его с родными, — рассуждаю вслух. Думаю, папа с Ваней только обрадуются тому, что я побуду с ними еще немного времени.
— Тогда встретимся во вторник, милая. По приезду я сразу примчусь к тебе. Очень соскучился.
Завершив вызов, подъезжаю к воротам полигона. Парковка практически пустая, лишь отцовская «ауди» и «мерс» брата стоят на своих местах. Выйдя в ночную прохладу, наслаждаюсь тишиной степи. Как здесь все-таки спокойно, в отличие от шумных улиц города.
Пока иду к дому, думаю о том, что в какой-то степени завидую Денису. У него есть дело всей жизни. Дело, которым он горит, которое доставляет столько кайфа. Такое же дело есть у моего отца и брата. Я горжусь, что, выйдя на пенсию, папа не потерял себя, придумал, как ему реализовать свои амбиции. Я же не могу похвастаться подобным. Нет, мне нравится моя работа. И моя жизнь. Но в ней нет и толики того кайфа, что испытывают они.