В дом я зашла, когда на часах пробило полночь. Пройдя в кухню, обнаружила сидящими там папу и Ваню.
— Наконец-то, батя уже хотел тебя искать ехать, — уплетая пирожное, с набитым ртом произносит брат.
— Чего меня искать, я уже здесь? — виновато улыбнувшись, смотрю на папу. Он явно расстроен, хоть и не хочет показывать мне. А мне и стыдно, и странно одновременно. Я уже три года живу отдельно, отвыкла от комендантского часа. Но понимаю, что отец волнуется, потому что любит. Никак не комментирую слова братца.
— Как посидели? — спрашивает папа. У него такие усталые глаза и голос тихий, что меня еще ощутимей начинает грызть чувство вины.
— Хорошо, Аленка, правда, грустная. Проблемы с мужем, — поставив чайник, поворачиваюсь к Ване.
— Еще пироженка осталась? — глядя на то, как жадно братец поедает сладости, чувствую, что тоже не прочь немного пренебречь диетой.
— Оставил тебе одно в холодильнике, — кивает тот, довольно улыбаясь.
— Сейчас Денис звонил. У них там небольшие изменения в расписании, он вернется на один день позже, — решаю не вдаваться в подробности. На лицах мужчин расплываются довольные улыбки.
— Милая, я завтра с обеда свободен. Можем все вместе отдохнуть. Давай в город съездим? — спрашивает отец. Я знаю, он предлагает это только потому, что думает, будто мне здесь скучно у них.
— Пап, я бы с радостью завтрашний день провела здесь. Может, у воды пожарим шашлык? Посидим?
— Отличная идея, — потирает руки брат, — как раз завтра Юля приезжает. Привезу ее сюда.
— Как ее мама? — вспоминаю о том, что девушка Вани уже около месяца находится в родном городе, за несколько сотен километров от нас. Мой брат из тех мужчин, что никогда не обсуждают свою личную жизнь. Несмотря на то, что встречается с этой девушкой он уже пару лет, я видела ее всего лишь несколько раз. Да и то, случайно.
— Операцию сделали, вроде получше стало, уже дома, — кивает Ваня.
— Ладно, я спать, — поднявшись со стула, папа целует меня и, хлопнув Ваню по плечу, уходит в спальню. Оставшись с братом наедине, в первые минуты молча пьем чай.
— С завтрашнего дня снова будешь мотаться в город через день? — поднимаю глаза на брата. Когда Юля в городе, он, как тот супермен, регулярно летает к ней. Гулянки по ночам, но строго к девяти часам утра — он на полигоне. Бодр, как свежий огурец.
— Да, соскучился уже по ней, — улыбается он.
— Когда ты уже женишься? Девчонка хорошая. Не надоела еще такая жизнь?
— С какой стати? Время вместе проводим, а насчет полигона, так работа у меня такая, что поделать, — пожимает плечами, подбирая последние крошки лакомства с тарелки.
— Ты мне лучше вот что скажи, — внезапно хмурится он. — Что за дела у тебя с Серебряковым?
Надеюсь, брат не заметил, как от его вопроса у меня едва челюсть не выпала. И руки начали дрожать так, что пришлось их прятать под стол, на колени.
— А что у меня должно быть с Серебряковым? — призвав к себе все способности актрисы, удивленно смотрю на него. Ваня ухмыляется. По всей видимости, на него не произвел особого впечатления мой артистический талант.
— Тебе лучше знать, Аня, — откинувшись на спинку стула, скрещивает на груди руки. — Сегодняшнее показательное выступление перед его людьми. Ты, вообще, в своем уме? Что за детский сад?
— Он нажаловался тебе! — от этой мысли волнение улетучивается, оставляя место злости на Артема.
— Нет, он не тот, кто будет что-то рассказывать, — отрицает мое предположение Ваня. — Он не друг мне, а тем более — тебе. Не надо тебе с ним общаться. Совсем. — Мне кажется, или Ваня знает что-то, чего не знаю я? Откуда вдруг такое волнение и злость? Неужели Серебряков о чем-то спрашивал его, или Ваня видел где-то наши перепалки с ним?
— Есть у тебя твой ботан Денис, шикарный вариант! Но с таким, как Артем, Аня, не связывайся. А то придется мне брать АКМ и крошить всю его армию.
— Не выдумывай, Вань, — нервный смех так и рвется из меня. — Он меня просто взбесил. Поставила его на место. Да, возможно, по-детски поступила. Но он тоже молодец. Насчет флирта — нет. Ничего не будет, ты прав, у меня есть Денис, — я пытаюсь выглядеть спокойной, уверенной в своих словах. Но, черт возьми, как жалко все это звучит.
— Хотелось бы, чтобы это правдой было, — задумчиво произносит брат и, поднявшись из-за стола, направляется к раковине. Пока Ваня моет посуду, я сижу, погруженная в свои мысли.
— Ладно, проехали, не дуйся, — приблизившись со спины, брат обнимает меня за плечи. — Завтра погуляем. Я днем закуплю все к шашлыку, и часам к четырём с Юлькой приедем. Дождавшись от меня кивка в ответ, Ваня целует меня на прощание и уходит спать.
Заснуть я не могла вплоть до самого рассвета. Бесконечная череда мыслей, наш разговор с Ваней. Так много всего, что мозг не хотел ни на секунду прекращать свою работу.
Наутро еле открыла глаза. За окном вовсю светило солнце. Значит, отец уже работает, а я даже завтраком его не накормила.
Повернувшись к тумбочке, тянусь за телефоном и краем глаза замечаю чью-то фигуру, сидящую в кресле напротив кровати. Резко повернувшись, едва ли не вскрикиваю от испуга, когда понимаю, что передо мной, в кресле напротив, сидит Серебряков. Черные глаза мужчины, будто бездна, засасывают в воронку, лишая мыслей и воли.
— Что ты здесь делаешь? — лихорадочно натягиваю на грудь простыню. Несмотря на то, что я в футболке, все равно не по себе от его взгляда. Первые минуты никак не могу прийти в себя. Для чего он здесь? Вспоминаю вчерашнюю сцену на стрельбище. Неужели мстить пришел за мою выходку?
Артем чувствует мой страх. Мое замешательство и волнение. Его губы кривятся в ленивой улыбке. Он продолжает сидеть в расслабленной позе, подпирая костяшками руки подбородок.
— Пришел извиниться. Зарыть топор войны, — практически шепотом. Артем поднимает с пола букет роз. А я, еще больше растерянная, верчу головой по сторонам, опасаясь, что в любой момент сюда может зайти папа.
— Мне не нравится, когда ты на меня злишься, — задумчиво произносит, рассматривая цветы.
— А мне не нравится, когда нарушают мое личное пространство. Артем, это уже перебор, — понимание того, что он самовольно проник в мой дом, заставляет меня разозлиться. В ответ на мои слова он усмехается.
— Знала бы ты, как сложно было не поддаться соблазну и не устроиться рядышком, — смотрит на спальное место рядом со мной. — Так что я — мастер терпения, — возвращает ко мне взгляд, и я замечаю озорные искорки в его черных омутах. Что-то новенькое. Таким Серебряков еще не был со мной никогда. Где его напор? Его наглость? Действительно, он запросто мог бы проникнуть ко мне под одеяло. Но Артем не сделал этого.
Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Он, как обычно, всем своим видом демонстрирует мне свое превосходство, а я пытаюсь понять, что же он сделает дальше. А потом меня осеняет. Аленкина просьба… Вот, кто может нам помочь. У него же возможностей тьма. Тем более, если Серебряков желает зарыть топор войны, почему бы не воспользоваться этим?
— У меня есть к тебе кое-какое дело. Нужно поговорить, — закутываясь, словно мумия, в простыню, сползаю с постели.
— Я открыт для тебя, моя птичка, — довольно улыбнувшись, разводит руками. Приблизившись, смотрю на него, не скрывая злости.
— Только давай без этих пернатых чирикалок, — скрещиваю на груди руки. Артем изгибает бровь, в то время как его взгляд исследует мое тело.
— А ты у нас не любительница нежностей? — ухмыльнувшись, протягивает мне букет.
— Я любительница конкретики, — беру цветы, опускаю их на кровать. — И сейчас у меня к тебе важное дело. Поможешь — реабилитируешься в моих глазах, — решаю играть по-крупному. Должна же я хоть что-то поиметь. Не все ему меня в краску вгонять.
— И если больше не станешь заглядывать ко мне в спальню, — добавляю, подумав.
— Насчет второго ты погорячилась, — Артем поднимается с кресла. Сделав шаг, приближается вплотную. Меня окутывает аромат его парфюма, и мысли начинают путаться. Я держусь из последних сил, стараясь не потерять последние капли трезвомыслия.
— При всем желании не смогу выполнить это условие, — шепчет, проходясь пальцами по ключице.
— Ладно. Разберемся потом, — передернув плечами, отстраняюсь от него. — Встретимся у озера. Не хочу, чтобы нас увидел отец.
После того, как я сообщаю, где и через сколько мы должны с ним встретиться, Артем наконец-таки выходит из моей комнаты. Оставшись наедине, пытаюсь прийти в себя. Только сейчас заметила, насколько с ним было тесно в комнате, он будто все свободное пространство поглотил. Выдохнув, направляюсь в ванную комнату. Привожу себя в более или менее приличный вид. Да уж, выглядела я пред ним просто прекрасно: волосы спутаны, лицо помятое.
Вернувшись в комнату, замечаю лежащие на кровати розы. Красивые. При всем желании придраться, не могу не отметить то, каким отменным вкусом, каким тонким чувством прекрасного обладает этот мужчина. Цветы безупречны.
Пока ставлю их в вазу, убеждаю себя в правильности своих намерений. Я играю с огнем, но принятое решение сейчас мне кажется единственно верным.
Выхожу на улицу и на ступеньках сталкиваюсь с папой.
— Проснулась? — при виде меня на его губах искрится улыбка.
— Да, хочу немного побегать, — нагло лгу папе. Не люблю я это дело, но успокаивает мысль, что все на благо Аленки.
— Я через час освобожусь, одно занятие осталось. Так что далеко не убегай. Да и Ваня скоро приедет с мясом. Будем жарить шашлык.
По пути к водоему беспрестанно обдумываю, как все преподнести Серебрякову. Думаю о том, что сегодня в моей спальне у нас с Артемом получился первый более или менее полноценный разговор. Без его излюбленных приемчиков, вызывающих мое смущение. Ну, почти…
Пытаюсь собраться с мыслями. Знаю, что договариваться о чем-то с этим мужчиной — все равно, что подписывать договор с дьяволом. Да и права была Аленка, когда ругала меня за слабые моменты в отношении к Серебрякову. Я не имею права поддаваться его домогательствам, я не должна даже смотреть на него как на мужчину. У меня есть Денис. Надежный, как отцовский ПМ.