Для них это не впервой. Последние восемь лет они отчаянно боятся, что я испарюсь из их жизни и больше не появлюсь. Не могу винить родителей за это. Я давала слишком много поводов.
Возможно, мне надо поблагодарить Макса за то, что родители приехали. Конечно, я была бы не против встречи по какому-нибудь радостному событию, но в итоге заставила их лишний раз нервничать и проехать две тысячи километров, лишь бы убедиться, что со мной все в порядке.
– Как ты себя чувствуешь? – Мама отстраняется и трепетно проводит рукой по моей щеке.
– Все хорошо, правда. Не беспокойся.
– Мира! – Имя звучит как упрек. – Как я могу не беспокоиться? Моей дочери грозит опасность, а я узнаю об этом в самый последний момент!
Когда родители говорят «моя дочь», моя внутренняя стена начинает трещать по швам. Прошло восемь лет, а я так и не привыкла.
Они мне не родные. Родители Макса приняли меня в свою семью, когда моя собственная не смогла обеспечить мою безопасность. Они стали теми, кто празднует мой день рождения, узнает, как у меня дела, поддерживает на каждом шагу, и самое главное – они просто находятся рядом, даже когда я их отталкиваю.
Они – моя семья. Порой мне кажется, что я их недостойна, но все же понимаю: любовь нельзя заслужить. Это не то, что дается за хорошие оценки или отличное поведение. Это не то, чего надо ждать. Родительская любовь должна рождаться в тот момент, как маленький комочек счастья появляется на свет. Это аксиома. Неоспоримый факт.
То, чего я была лишена долгое время.
– Итак, сейчас я приготовлю завтрак, и вы мне все расскажете. Даже не спорьте. – Мама бросает на нас с Максом строгий взгляд.
Входная дверь открывается, и через пару мгновений появляется Богдан. Заметив нас четверых, он замирает на пороге в гостиную и вытаскивает из ушей наушники.
– А вот и ты! – восклицает мама, быстрым шагом подходит к Богдану и сгребает в свои объятия.
Я давлюсь смешком. Со стороны это очень странная картина: невысокая женщина с довольно пышной фигурой крепко обнимает парня под два метра ростом и заставляет его смущаться.
– Богдан, как же я рада тебя видеть! – Голос мамы поднимается на несколько октав.
– Э-э-э, да. Здравствуйте, – бормочет он и переводит взгляд на нас с Максом.
– Мам, дай ему хоть минуту прийти в себя.
– А что я сделала? Я не видела этого мальчика уже шестнадцать лет!
– Мальчика? – Макс хохочет во весь голос.
– Еще слово, и она переключится на тебя. – Я пихаю его плечом.
Веселье мгновенно прекращается. Однако я сама на грани смеха. Оказывается, хоть кто-то способен заставить Богдана смущаться.
– Все быстро мойте руки – и за стол. – Мама хлопает в ладоши.
Я закатываю глаза и иду за ней, чтобы помочь с завтраком.
– Спорю на что угодно: ты даже подумать не мог, что твое утро начнется именно так, – бросаю Богдану, проходя мимо него.
Он фыркает и направляется в свою комнату.
Мама открывает холодильник, и я радуюсь, что вчера успела заскочить в магазин и купить продукты. Слушать очередную лекцию о здоровом питании не хочется.
– Чем помочь?
– Можешь сесть и начать рассказывать. Например, о том, когда приехал Богдан. Почему из вас двоих все надо вытаскивать клещами? Вечно храните какие-то секреты! – ворчит она и принимается взбивать в миске яйца.
– Не думала, что новость о приезде нежданного гостя так уж важна.
– А о том, что произошло в клубе? – Она всплескивает руками. – Когда Максим рассказал спустя несколько дней, я чуть с ума не сошла. Ваш отец завтра же поедет в полицию и поднимет оставшиеся связи, чтобы это дело не спустили с рук.
– Мам, пожалуйста.
Мне хватает и того, что Макс слетел с катушек.
Она выливает содержимое миски на сковороду. У меня в голове не укладывается, как можно разговаривать на столь разные темы и при этом спокойно готовить.
– Пока мы здесь, я хочу убедиться, что вы в полном порядке.
– Нам уже двадцать пять.
Мама поворачивается и упирает руки в бока.
– И что? Хоть сорок. Вы остаетесь моими детьми. Надеюсь, я ясно выразилась? – Она возвращается к готовке.
В кухню входит папа вместе с Максом и Богданом.
– Я, наверное, лучше съеду в гостиницу, чтобы вам удобнее было. – Богдан садится напротив меня.
– Не говори глупостей, мы уже сами там остановились. К тому же, думаю, Мира совсем не против такого расклада. Ты же видел, как ее глаза горят от счастья из-за нашего приезда? – Папа посылает мне теплую улыбку и подмигивает.
– О, вы не видели все грани ее безудержного счастья, когда приехал я, – со смешком отзывается Богдан. – Мира была очень гостеприимна.
Бросаю на него хмурый взгляд, но Богдана это только веселит. Его губы растягиваются в довольной улыбке, а в темных глазах загорается искорка веселья.
Я встаю, чтобы помочь маме, и мне доверяют ответственную миссию – расставить тарелки. Она быстро готовит сытный и вкусный завтрак, и за считаные минуты от него практически ничего не остается. Мама смотрит на нас удовлетворенным взглядом. Она всегда старается нас накормить, особенно меня, так как считает, что я слишком худая. Наверное, это особенность каждой мамы.
Грудь пронзает острой болью от осознания, что так бывает не всегда.
– Может, вы все-таки переедете к нам? – спрашивает Макс. – Я могу перебраться в гостиную.
– Если вы так стремитесь жить вместе с нами, просто признайтесь в этом. – Папа допивает чай и с ухмылкой смотрит на сына.
– Давайте не будем путать гостеприимство и самоубийство, – бормочет Макс.
Я давлюсь чаем и закашливаюсь. Родители громко смеются. Да, мы любим друг друга, но нам с Максом по двадцать пять, и у каждого из нас своя жизнь.
– Не переживайте, мы скоро будем намного ближе, чем вы можете себе представить, – вставляет мама.
– В каком смысле? – в один голос удивляемся мы с Максом.
– Мы подумываем перебраться сюда. Я уже стар для того, чтобы самостоятельно заниматься магазином. Да и ваша жизнь настолько полна событиями, что хотелось бы быть в курсе происходящего.
Мы с Максом изумленно переглядываемся, и папа громко смеется.
– Вот видишь, искренняя радость. Как ты и предполагала. – Он берет мамину руку в свою.
– Я уже в предвкушении. – Она встает из-за стола и собирает грязную посуду.
Я помогаю ей и, когда оборачиваюсь, чтобы взять кружку, вижу, как Богдан с задумчивым видом уходит к себе в комнату.
За весь завтрак он практически ничего не сказал.
– Ты всегда сидишь по ночам за ноутбуком? – Богдан появляется в кухонном проеме.
Отрываю взгляд от экрана и смотрю на него. Сейчас уже за полночь, он только закончил смену в клубе, хотя по внешнему виду можно подумать, что он собирается приятно провести вечер, а не спокойно лечь спать. Волосы аккуратно уложены, черная футболка плотно обтягивает крепкую грудь, джинсы в тон подчеркивают накачанные ноги, а запястье украшают крупные часы и пара браслетов.
Не так выглядят после двенадцатичасовой смены.
Он садится напротив меня и откидывается на спинку стула.
– Бессонница. – Пожимаю плечами и закрываю ноутбук. – Как в клубе?
Я целый день провела с мамой, поэтому вместо поиска нового сотрудника мне пришлось подробно рассказывать обо всем, что, по ее мнению, мы утаиваем. Максу повезло – он сбежал в клуб, прихватив с собой папу, так что мне пришлось отдуваться и за него.
– Как и всегда. – Он потирает шею. – Только выступление вашей группы нельзя назвать таким же фееричным, как на день рождения Макса.
– В каком смысле?
– Не хватало горячей гитаристки. – Он поигрывает бровями.
– Ты не устаешь от этого? – Указываю рукой на пространство между нами. – Вечные перепалки, твои бессмысленные подкаты.
– Знаешь, в последнее время это стало моим самым любимым занятием.
– Ты неисправим.
– Что ты так увлеченно рассматривала? – Он кивает на ноутбук.
– Ничего особенного. Несколько проектов по работе, – отмахиваюсь я.
– Брось, Мира. Мы живем под одной крышей уже больше двух недель, и я успел тебя узнать. Когда ты говоришь о работе, твои глаза полыхают от гнева. Сейчас же ты была настолько увлечена, что пять минут не замечала меня.
– Тогда ты должен был усвоить, что я не делюсь личным.
– Только со мной. – Неожиданно в его голосе звучит обида.
Ну, или мне просто кажется.
Богдан берет мой ноутбук и резко поворачивает к себе.
– Ты что делаешь?! – восклицаю я.
– Хочу посмотреть, что ты изучаешь.
Я пытаюсь забрать компьютер, но Богдан блокирует все мои попытки. Он открывает ноутбук и нажимает на тачпад: поочередно всплывают все скрытые вкладки. Его взгляд внимательно изучает содержимое. Тянусь рукой, чтобы прикрыть экран, но Богдан ловко перехватывает мое запястье, и его пальцы нежно обхватывают кожу.
Сердце в груди бьется чаще, но в данный момент не от страха. Понятия не имею, что с ним, но оно определенно не в порядке.
– Не упрямься, выкладывай. Что тебе не нравится? – Богдан внимательно изучает содержание сайта моего тату-мастера.
– Ты! Мне не нравишься ты и то, что ты нарушаешь мои личные границы! – Обвожу руками пространство между нами.
Он громко смеется.
– Я имел в виду, что тебе не нравится в эскизах?
– А с чего ты взял, что мне что-то не нравится?
– Ты смотрела на них так же, как сейчас смотришь на меня.
У меня вырывается смешок. Богдан поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Его теплый – и мой холодный. По крайней мере, я на это надеюсь. Потому что на моих губах появляется непонятная глупая улыбка, которой там не было двадцать минут назад.
Сажусь рядом с ним и придвигаю к себе ноутбук.
Понимая, что с ним бесполезно спорить, я сдаюсь.
– Эти эскизы прислал мастер. Мне вроде бы все нравится, но в то же время хочу, чтобы она была более объемной. – Обвожу область с планетами кончиком пальца. – Вот здесь я хочу четкие линии, а созвездия сделать более глубокими.