Вика думает, что в Нью-Йорке у меня все было замечательно. Сладкая вольная жизнь, которой я наслаждался каждую минуту. Но она понятия не имеет, через какие трудности мне пришлось пройти. Ей не понять, каково это – оказаться одному в совершенно незнакомой для тебя стране и не иметь поддержки. Вика не знает, что значит потерять все в одночасье и пытаться после этого создать что-то свое.
– Богдан.
Я смотрю на сестру. Она придвигается ближе:
– У Миры, насколько я помню, есть татуировки на руках?
– Да.
– А еще она способна убить взглядом? – шепчет Вика, уставившись куда-то поверх моего плеча.
Я резко оборачиваюсь и вижу позади себя Миру. Она держит в руках картонный стаканчик, и ее взгляд мечется от меня к сестре. Тяжело дыша, она пятится к выходу и, нащупав пальцами дверную ручку, быстрым шагом выходит из кофейни.
– Дерьмо! – Я вскакиваю со стула и следую за упрямой девчонкой, пока она вновь не сбежала.
Клянусь богом, шутка с наручниками уже не кажется мне такой уж глупой.
Глава 29
– Мира, остановись! – гремит позади голос Богдана.
Я успеваю отойти всего на несколько метров, когда его пальцы впиваются в мое предплечье. Богдан дергает меня на себя, и я резко разворачиваюсь.
– Отпусти! – Бросаю взгляд на его руку.
– Даже не подумаю. Мне осточертело бегать за тобой по всему городу и пытаться донести одну-единственную мысль: ты меня бесишь! – Его глаза полыхают гневом, и он крепче прижимает меня к себе.
Стаканчик с глинтвейном падает на тротуарную плитку, и все выливается.
– Это взаимно! – Вскидываю голову и смотрю на него упрямым взглядом.
Богдан злорадно усмехается.
– Я еще не договорил. – Второй рукой он обхватывает меня за талию. – Ты приводишь меня в бешенство, которое я никогда раньше не испытывал. Делаешь все, чтобы вывести меня из долбаного равнодушия. Порой я не понимаю, как с тобой разговаривать и когда ты в очередной раз сбежишь. Но мне нравится это. – У него перехватывает дыхание, и Богдан судорожно сглатывает.
Взгляд смягчается, а хватка становится не такой сильной.
Я ошарашенно смотрю на него и пытаюсь унять бешено колотящееся сердце.
– Ты противоречишь сам себе. – Мой голос звучит сипло.
– Думаешь, я не знаю этого? С самого первого дня нашего знакомства я противоречу сам себе. Я приехал, чтобы понять, что мне нужно, а в конечном итоге ты спутала все мои мысли, и я уже не уверен, что все это время шел по правильному пути. Но мне нравится это, – вновь повторяет он, наклоняется и касается моего лба своим. – Если ты думаешь, что страшно только тебе, то ошибаешься. Я тоже боюсь, но хочу рискнуть.
Я закрываю глаза, чтобы хоть на мгновение оторваться от темного омута его взора. В который раз все во мне переворачивается за секунды, и я начинаю сомневаться в собственных чувствах и решениях.
Сердце опять подсказывает, что сейчас я не права и нужно засунуть свой характер куда подальше. Разум молчит, словно он нейтральная территория.
Долбаная Швейцария…
– Прекрати убегать от меня. – Богдан касается моей шеи и нежно поглаживает.
– Нам будет больно. Ты не понимаешь. – Голос надламывается. – Я затяну тебя во тьму, из которой мы можем не выбраться.
– Плевать.
Поднимаю голову и смотрю на него.
– Ты уезжаешь, – с горечью шепчу я, и на глаза наворачиваются слезы.
Я слишком долго боролась с ним и больше не могу противостоять. Чувства к Богдану сильнее меня.
– Мы что-нибудь придумаем. Я закрою ближайшие проекты и вернусь сюда, а дальше будем отталкиваться от того, что имеем.
– Богдан…
Он прикладывает палец к моим губам.
– Если ты приготовила список из ста причин, из-за которых мы не можем быть вместе, я облегчу тебе задачу – разорви его. Я не отступлю. – Его голос полон решимости.
У меня вырывается смех вместе с всхлипом, и на губах Богдана появляется теплая улыбка. Я приникаю к его руке, ласкающей мою щеку, и смотрю на парня, который перевернул мою жизнь с ног на голову.
Я могла бы снова уйти, но не хочу. В эту секунду я понимаю, что больше не хочу спорить и выяснять, кто прав, а кто виноват. Итог всегда один: мы возвращаемся друг к другу.
Встаю на носочки и целую его. Богдан мгновение медлит, удивленный моим поступком, а затем крепко обнимает, прижимая к себе. Его мягкие и нежные губы контрастируют с требовательным поцелуем, словно Богдан вкладывает в него все невысказанные эмоции и собственные страхи. Показывает, что я принадлежу ему. И мое глупое сердце полностью с ним согласно. То чувство, которое я прятала глубоко внутри, вырывается наружу. Я обнимаю Богдана за шею, притягивая ближе. Это то, чего мне так не хватало.
Мне не хватало Богдана.
Как только наши губы соприкоснулись, я поняла, как скучала по нему эти дни. Богдан – словно частичка пазла, которой мне недоставало.
Мой чертов пазл по имени Богдан.
– Ты пожалеешь, что связался со мной, – говорю я, давая ему последний шанс уйти.
– Уже начинаю, – отшучивается он, улыбаясь, и нежно касается моей щеки.
Хотя бы раз в жизни я хочу рискнуть.
– Так вот из-за кого мой брат стал невротиком. Рада наконец-то познакомиться с тобой, – раздается рядом с нами веселый голос. – Я ничуть не жалею, что прервала свой отпуск на пару дней раньше.
Мы с Богданом отстраняемся друг от друга, и я вижу перед собой девушку из кофейни.
– Меня зовут Вика, я сестра этого ненормального. – Она подмигивает брату и протягивает мне руку.
– Господи, – недовольно ворчит Богдан.
С губ слетает смешок. Все в точности, как он рассказывал.
– Мира, – отвечаю на рукопожатие.
Я поочередно смотрю на близнецов, не скрывая улыбки. Они похожи, но в то же время очень разные. Вика веселится из-за того, что ей в очередной раз удалось вывести брата из себя, а Богдан сдерживается из последних сил.
– Итак, просто хочу, чтобы ты знал и потом не говорил, что я явилась как гром среди ясного неба. – Она поправляет на плече сумку и смотрит на брата с вызовом. – Я вернулась ради тебя гораздо раньше запланированного срока.
– Всего на три дня. – Богдан бросает на сестру скептический взгляд.
– Сейчас мне надо восстановиться после разницы в часовых поясах, а завтра я намерена отправиться с вами обоими на завтрак. – Вика игнорирует слова Богдана. – Так что жду вас на этом же месте в одиннадцать утра. И если я опоздаю, закажи мне что-нибудь сладкое.
– Ты невыносима.
На губах Вики играет ослепительная улыбка.
– Повторяешься, братец. До завтра, Мира. – Она подмигивает мне, а потом, развернувшись, уходит уверенной походкой в сторону центра города.
– Как свидание? – Богдан переплетает наши пальцы. – Надеюсь, Ромео не лез с поцелуями?
– Не смешно. Мне надо было гораздо раньше прояснить отношения между нами. Я не думала, что до такой степени нравилась Никите.
Никита расплатился за ужин, к которому мы толком не притронулись, а затем сел в свою машину и уехал, больше не сказав ни слова. Теперь я даже не представляю, как сложится наше общение и что будет дальше.
– Зачастую мы хотим видеть то, чего нет.
– Это не оправдывает меня.
– Мира, он взрослый парень и вполне может перенести отказ.
Я останавливаюсь и с прищуром смотрю на Богдана.
– Что-то я не заметила, чтобы ты спокойно перенес все мои отказы.
– Потому что я знал, что ты будешь моей, несмотря ни на что. Просто тебе потребовалось гораздо больше времени, чем мне. – На его губах играет самоуверенная ухмылка.
– Ты неисправим. – Я смеюсь.
Мы сворачиваем к дому. Тяжелые тучи, нагрянувшие со стороны моря, нависают над городом. Метеорологи обещают непогоду на ближайшую неделю. Ярко вспыхнувшая молния озаряет небо, а следом за ней раздается оглушительный раскат грома. В воздухе витает запах приближающегося дождя. Я останавливаюсь посреди тротуара, высоко подняв голову, чтобы еще раз полюбоваться этой картиной нахмуренного неба.
– Именно этим ты сводишь меня с ума. – Богдан притягивает меня к себе. – Ты настоящая.
Знает ли он меня настоящую? Сомневаюсь. Ему не понравится то, какая я на самом деле. Сколько раз я отталкивала родителей, Макса, Полину? Не хватит пальцев на руках, чтобы посчитать эти сумасшедшие дни. И Богдана ждет то же самое. Я боюсь, что он усомнится в правильности своего решения.
Богдан поделился со мной своей болью, значит, и я могу доверить ему свой страх, но пока все равно держу его при себе.
Он касается моих губ в легком поцелуе, и на нас падают первые капли дождя: теплые, еще сохраняющие последние отголоски лета. За секунды мелкая морось превращается в сильный ливень, но мы с Богданом не отрываемся друг от друга. Только когда мы промокаем насквозь и начинаем дрожать от холода, Богдан берет меня за руку и ведет в сторону подъезда.
Оказавшись дома, я сразу закручиваю волосы в высокий пучок и перевязываю их резинкой, чтобы не мешали.
– Нам надо переодеться, а потом я могу что-нибудь приготовить.
Богдан снимает мокрую рубашку, оставаясь в футболке.
– У меня дежавю. Второй раз ты предлагаешь накормить меня. – Он проводит по волосам, и в меня летят брызги. – Стоит опасаться?
– Еще одна шутка, и тогда все возможно. – Чмокнув его в щеку, ухожу к себе.
Этот жест кажется таким странным: мы вместе, я могу его обнять и поцеловать, не боясь за свое сердце.
В комнате быстро переодеваюсь в домашние брюки и свободную толстовку. Поцелуи под дождем – это прекрасно, но я продрогла. Перед тем как выйти, смотрю на себя в зеркало и вижу улыбку на слегка припухших губах.
Возможно, я все же заслуживаю счастья.
Иду на кухню и закрываю окно: дождь хлещет с такой силой, что даже в небольшую щель заливается вода. От промелькнувшей молнии мигает свет. Включаю чайник и только успеваю открыть холодильник, как во всей квартире выключается электричество.
– Я не суеверен, но наверняка это знак, что мне надо быть осторожным с твоей стряпней. – Богдан входит на кухню, подсвечивая себе путь фонариком.