– Ты спятил? Какого хрена ты творишь?! – кричит на него Богдан.
– Ей нужно уйти. – Макс заглядывает мне в глаза и слабо кивает. Он слишком часто видел, чем все может закончиться, если преградить мне путь.
Сжав в ладони ключи, я обхожу Макса, но Богдан хватает меня за руку. Каждый мускул в его теле напряжен. Челюсти так сильно сжаты, что ходят желваки.
Он не должен через это проходить. Касаюсь его щеки и поворачиваю к себе, чтобы взглянуть ему в глаза.
– Отпусти меня, – шепчу я.
– Нет! – Он упрямо машет головой.
– Прошу тебя. Я вернусь, – вру я.
Богдан прислоняется к моему лбу своим. Он прерывисто дышит. Едва уловимо касаюсь его губ своими.
Всего пара секунд. Последнее прикосновение.
Потом он возненавидит меня. Но сейчас есть пара секунд.
Его хватка на моем запястье ослабевает, и я пользуюсь этим. Отталкиваю Богдана и выбегаю в подъезд.
– Мира! – слышу я крик позади.
Перепрыгиваю через несколько ступенек, вылетаю на улицу и открываю машину Макса, стоящую посреди дороги. Дождь за доли секунды пронизывает меня насквозь.
– Мира!
Я поднимаю голову и вижу Богдана. Он стоит под дождем и смотрит на меня, взглядом моля остановиться. Но я все решила. Сажусь в машину и блокирую дверь. Богдан подбегает и пытается ее открыть, бьет рукой по стеклу. Я смахиваю бегущие по лицу слезы и отъезжаю.
Только сейчас я даю волю страху, и ком боли, рвущийся наружу, выходит обдирающим горло криком. Я кричу громко. Сильно. Кричу от безысходности. С силой бью по рулю.
Я должна была предугадать, что она вновь появится в моей жизни. Она никогда не оставит меня в покое. Сколько бы денег я ей ни давала, сколько бы ни умоляла забыть обо мне, она каждый раз появляется в моей жизни и напоминает, что я – самое ужасное, что с ней могло произойти.
Мать – женщина, которая должна меня любить, – самый худший кошмар моей жизни.
Слезы застилают глаза, и я смахиваю их ладонью. Из груди рвутся рыдания. Все снова повторилось. Моя жизнь снова разрушена. А я так слаба и безвольна, что позволила этому случиться.
Останавливаюсь на красный свет светофора и с такой силой сжимаю кожаный руль, что он начинает трещать. Делаю глубокие вдохи и стараюсь успокоиться. Мне нужно привести мысли в порядок и решить, как дальше быть. Я не могу поехать в клуб или к Полине: Богдан с Максом слишком быстро меня найдут.
Дождь все сильнее хлещет по лобовому стеклу, и дворники едва справляются с таким потоком. Когда загорается зеленый сигнал, я жму на педаль газа, но притаившееся безумие накатывает с новой силой. Сердцебиение учащается, дышать становится гораздо труднее, и я, прислонив руку к груди, надавливаю на нее. Будто это поможет сделать вдох. Но это обман. Как и вся моя жизнь.
Резко сворачиваю на обочину и, заглушив двигатель, выхожу под ледяной дождь. Он пронзает меня, помогает вновь спрятаться.
Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.
Холодные капли барабанят по телу. С каждым ударом они пробуждают воспоминания, которые я давно похоронила.
Я захожу в свою спальню. В ней темно и стоит затхлый запах. Вещи разбросаны по всей комнате. Одежда разорвана и валяется на полу. Перевожу взгляд на кровать и замечаю его. Он спит, зажав мою подушку между ног. Рука в штанах.
Я пячусь. Стараюсь не шуметь, чтобы он меня не заметил, но он поворачивается ко мне и хищно улыбается. Все это время он притворялся спящим.
Он встает и, шатаясь, подходит ко мне.
– Думаешь, сможешь просто так уйти? – пьяно бормочет он.
– Не трогай меня, прошу, – умоляю я.
– Ты же сама этого хочешь. – Он смотрит на меня затуманенным взглядом.
– Нет.
Я разворачиваюсь и выбегаю из комнаты. Он хватает меня за волосы и со всей дури бьет по лицу. Я кричу и на время теряюсь в пространстве. Страх превращается в панику, которая сковывает тело, а боль притупляет мысли. Он прижимает меня к стене и, заламывая одну руку, тянется к моим шортам.
– Умоляю, не надо! – Я плачу и пытаюсь вырваться.
– Не дергайся или будет больно, – шипит он.
Я вырываюсь. Кричу все громче и громче. Он бьет меня в живот, и на мгновение я перестаю дышать. Как будто весь воздух вокруг меня исчезает. Он бьет меня по лицу и срывает шорты.
Кто-то хватает меня и прижимает к себе. Я вырываюсь, не понимая, происходит это в воспоминаниях или в реальности.
– Мира, что ты делаешь? – кричит кто-то.
Поднимаю голову и вижу Никиту. Он с беспокойством всматривается в мои глаза, откидывает со лба мокрые волосы и часто моргает от проливного дождя, а затем обнимает за плечи, прижимает к себе и шепчет:
– Пошли.
Он аккуратно усаживает меня в машину и через мгновение оказывается рядом.
– Где Макс? – спрашивает он, включая печку. – Я отвезу тебя домой.
– Нет! – Я не могу сейчас вернуться. – Отвези меня к себе, – прошу я.
В глазах Никиты отчетливо видно сомнение, но он, слабо кивнув, соглашается.
Глава 33
– Ты отпустил ее! – цежу я сквозь зубы.
Громкий хлопок входной двери разрезает пугающую тишину в квартире.
– Ты не понимаешь. – Макс качает головой. – Так было нужно.
Он садится на край дивана и, опустив голову, обхватывает ее руками.
– Не понимаю. Ты издеваешься, черт возьми?! – Провожу ладонью по лицу, убирая капли дождя. – Макс, ты видел ее состояние? А если Мира разобьется? Об этом ты подумал?
Он молчит, лишь прерывисто дышит и судорожно водит пальцами по волосам.
Обжигающая ярость заполняет меня, грозясь выплеснуться наружу. Но сейчас это не выход. Я должен найти Миру и вернуть, пока она действительно не попала в неприятности.
Разворачиваюсь и захожу к себе в комнату. Переодеваюсь в теплый спортивный костюм, просушиваю волосы полотенцем и присаживаюсь на край кровати, чтобы перевести дыхание. Только сейчас понимаю, что все это время каждый вдох давался с большим трудом. Грудь сдавливает от страха, а по телу пробегает леденящая дрожь, стоит только представить возможные последствия.
Ушла.
Чертова секунда, и Мира снова сбежала от меня. Я всего на мгновение ослабил хватку, подумал, что достучался до нее, но она вновь поступила по-своему. В ее глазах было столько страха, боли и отчаяния.
Эта женщина просто уничтожала ее. Я слышал не так много из их разговора, но отчетливо видел, как она добивала Миру каждым словом и наслаждалась этим. Как она смотрела на нее и улыбалась, когда Мира все больше съеживалась и превращалась в пустую оболочку.
Мне хочется найти Миру, обнять и сказать, что все это не имеет значения. Пусть звучит довольно банально, но порой именно в простоте кроется истина. Не имеет значения, чего эта женщина, называющая себя ее матерью, пыталась добиться своим появлением. Все это в прошлом.
Бросаю полотенце на кровать, беру с тумбочки телефон и выхожу из комнаты.
Макс меряет гостиную шагами.
– Ты куда? – Он оборачивается ко мне.
– Искать Миру. Где она может быть?
Он упрямо молчит.
– Ты действительно не пойдешь ее искать?
– Мира всегда возвращается. Ей просто надо побыть…
– Да хватит нести этот бред! – гневно обрываю я. – Если хочешь сидеть в тепле – валяй, но я не собираюсь делать вид, что ничего не произошло. Эта женщина уничтожала ее, и это не просто паническая атака. Она… она наслаждалась происходящим.
– Знаю, – с горечью шепчет Макс.
Заметив мой изумленный взгляд, друг запускает пальцы в волосы и взъерошивает их.
– Это ее отчим сделал? – слова даются слишком тяжело.
Макс закусывает губу и, закрыв глаза, прерывисто выдыхает.
Эта реакция куда красноречивее любых слов и объяснений. Я догадывался, что Мире кто-то причинил вред. Это не глупый разрыв или неудавшаяся любовь. Нет. Кто-то причинил Мире настолько сильную боль, что она разорвала ее сердце на мелкие частички, которые Мира отчаянно пытается собрать воедино. Но я подумать не мог, что этот «кто-то» был тем, кто должен был ее защищать и беречь.
И сейчас Мира одна. Неизвестно где. Прячется в страхе и боли.
– Где ее искать? – повторяю вопрос.
– Обычно она сидит под причалом на набережной.
– Сейчас ее там не будет. Мира понимает, что я буду ее искать.
Взгляд Макса становится растерянным. Он оглядывает гостиную и задерживается на двери в ее комнату. Там, где мы были счастливы буквально пару часов назад.
– Я не знаю, – едва слышно шепчет он.
Направляюсь в коридор, обуваюсь и беру с тумбочки ключи от ее машины. Макс подходит ко мне и снимает с крючка ветровку.
Молча разворачиваюсь и выхожу в подъезд. Сев в машину, сжимаю пальцами руль и делаю глубокий вдох. В салоне пахнет кокосом и морской свежестью. Пахнет Мирой. В подстаканнике стоит стаканчик из-под кофе, который она забыла вчера выкинуть, а на пассажирском сиденье лежит мой фотоаппарат.
Всего лишь за пару часов все первернулось на сто восемьдесят градусов.
Заметив Макса, перекладываю фотоаппарат назад и поворачиваю ключ зажигания. Включаю дворники, чтобы убрать налетевшую на лобовое стекло листву. Сильный ливень превратился в легкую морось. Когда друг садится рядом, я медленно отъезжаю от дома.
Мы бесцельно ездим по городу. Одна улица сменяется другой. Парки и скверы, набережная и окраина. За все это время ни один из нас не проронил ни слова. Макс только периодически что-то печатает в телефоне, а затем сжимает его и отворачивается к окну.
Я все еще зол на него. Мира могла кричать, разрушать все вокруг, она могла делать все что угодно, но она была бы рядом, если бы он ее не отпустил. Она была бы в безопасности.
– Расскажи мне, – прошу я.
Макс так и не поворачивает голову в мою сторону, и это начинает выводить из себя.
– Когда Мира была в больнице, она не навещала ее. Господи, Богдан, ей было шестнадцать, а ее мать даже не пришла ее проведать, – угрожающе тихо говорит он.