Я знаю, что она поет про нас. Мира всегда выбирает те песни, которые могут передать ее эмоции. Я буду любить ее любой, только пусть прекратит меня отталкивать.
Мира проводит кончиками пальцев по животу, скользит выше и приподнимает волосы. Она потрясающая. Все во мне горит от желания прильнуть к ней. То, как она двигает бедрами, сводит меня с ума.
Мира отходит от стойки с микрофоном, поднимает руки вверх и танцует. Она полностью погружается в музыку. Прожекторы мелькают по ее телу. На сцене Мира дикая и сексуальная: татуированное тело, дерзкая одежда, яркий макияж. И только я знаю, какая она на самом деле. Нежная, ранимая и отчаянно отказывающаяся от любви.
Мира допевает последние слова, и прожектор гаснет.
Я продвигаюсь ближе к сцене, чтобы не упустить ее из вида. Мира ставит гитару на подставку, а затем спускается. Нас разделяет всего пара шагов. Мира оглядывается, я замедляюсь, и она врезается в мою грудь. Вот он, этот момент, которого я ждал несколько дней.
Обернувшись, Мира застывает, ее глаза широко распахиваются. Она моргает несколько раз, но не говорит ни слова.
Ну, и каков же будет вердикт? Мира шокированно смотрит на меня, как будто не верит своим глазам.
Конечно же, я здесь. Где мне еще быть, как не рядом с этой сумасшедшей девчонкой?
Я не слышу, как бьется мое сердце, да и вообще бьется ли оно. Мне нужно только одно. Поднимаю руку и касаюсь ее щеки.
– Богдан, – шепчет Мира. – Ты здесь.
– А ты думала, что я так легко сдамся? – Я ухмыляюсь той самой улыбкой, от которой Мира обычно закатывает глаза.
Хотя на самом деле меня пробирает дрожь.
Прислоняюсь к Мире лбом и чувствую ее горячее дыхание на своих губах.
– Ты несносная и до безумия упрямая, но ты пробралась мне под кожу, и я не готов отказываться от этого.
Накрываю ее губы своими, не дав возможности возразить или вытворить что-нибудь безумное.
Я хочу Миру. Хочу слышать ее язвительные замечания и звонкий смех, смотреть, как она закатывает глаза на все, что ей не нравится, и как в них теплится трепет, когда я целую ее.
Хочу, чтобы она стала частью моей жизни, хочу разделить с ней каждый ее страх.
Не важно, сколько раз мне потребуется пойти за ней во тьму, чтобы вернуть. Я сделаю это, даже если придется спуститься в ад.
Глава 39
Богдан останавливается около своего дома и глушит двигатель. Весь путь мы молчали. Мне слишком много надо ему рассказать, для этого не найти правильных слов. Нет ничего правильного, чтобы начать этот разговор и обрушить все, что я чувствую. Но я хочу быть честна.
Больше никаких секретов, побегов или упреков.
Мы молча выходим из машины, и Богдан обнимает меня за талию. Пока мы едем в лифте, его рука пробирается под мою рубашку, и он касается обнаженной кожи пальцами. Это прикосновение больше похоже на неосознанное: Богдан дотрагивается до меня, чтобы чувствовать, что я рядом, в то время как другой рукой просто обнимает, а губами касается моего виска.
Я вновь вдыхаю его аромат, смешанный с сандалом и лосьоном после бритья, чувствую тепло, исходящее от него, и вижу трепет в его глазах, когда поднимаю голову и мы встречаемся взглядами.
Зайдя в квартиру, Богдан кидает ключи на маленький столик и опирается плечом о дверной проем, соединяющий гостиную и коридор. В воздухе витает аромат чистоты и свежести. Я никогда не была в его доме, но у нас было много планов. Он хотел, чтобы мы вместе обустроили комнату. Хотел подарить намного больше, чем я когда-либо рассчитывала получить. И я возьму все, что он мне предложит.
Богдан смотрит на меня с неким замешательством, и я сама делаю к нему шаг, сокращая жалкие сантиметры. Кладу ладонь на его грудь и ощущаю каждый гулкий стук его сердца. Богдан нервно сглатывает, когда моя рука касается его щеки, покрытой легкой щетиной, а затем пальцы невесомо проводят по губам. Он замирает, когда я отстраняюсь и делаю шаг назад, вновь разрывая контакт.
Я хочу не только рассказать, но и показать. Я щелкаю выключателем, и свет становится приглушенным, но мои татуировки отчетливо видны. Сбрасываю с плеч рубашку, и холодный воздух обволакивает обнаженные руки, кожа покрывается мурашками. Богдан следит за каждым моим движением, его грудь тяжело вздымается.
– Проклятый топ сводил меня с ума, – с хрипотцой говорит он.
Мои губы трогает улыбка:
– В таком случае, думаю, от него лучше избавиться.
Пожимаю плечами и тянусь к краю одежды. Под топом нет бюстгальтера, поэтому, когда я снимаю его и откидываю в сторону, глаза любимого мужчины распахиваются, а дыхание учащается.
– Клянусь богом, ты его больше никогда не наденешь.
Богдан подхватывает меня на руки, и моя обнаженная грудь соприкасается с шероховатой тканью его футболки.
– Я так скучал по тебе, – шепчет он мне в губы.
Он заносит меня в спальню и ставит на ноги. Его руки блуждают по моей спине, но я вновь отступаю. Богдан хмурится, его губы приоткрываются, чтобы что-то сказать, но я прикладываю к ним палец.
– Я хочу показать, – шепчу я.
Отблески луны освещают комнату, и я замечаю настольную лампу на прикроватной тумбочке. Подхожу к ней и включаю: комната озаряется мягким светом. Богдан стоит на месте и молча следит, как я расстегиваю пуговицы на брюках.
Он уже видел меня обнаженной. Он знает каждый миллиметр моего тела, и он любит его так, как никто бы не смог. Но сейчас я хочу обнажить душу и полностью открыться ему.
Сняв брюки, оставляю их на полу и делаю несколько шагов к Богдану. Мое сердце заходится в бешеном ритме, мне не хватает воздуха. И все же, смотря в его темные глаза, видя в них трепет и понимание, принятие меня такой, какая я есть, я делаю последние шаги и беру Богдана за руку.
Кладу его ладонь на свои ребра и медленно очерчиваю пальцами каждый шрам. Да, они затянулись за эти годы, и, только если знаешь о них, сможешь рассмотреть, но для меня важно, чтобы Богдан почувствовал. Поднимаю взгляд и вижу, как дергается его кадык, а глаза опускаются на вытатуированного феникса. Богдан хмурится, его дыхание затрудняется, и он на мгновение закрывает глаза, чтобы сделать глубокий вдох. Его пальцы аккуратно исследуют три полосы прошлого, и, когда мы вновь встречаемся взглядом, он опускается передо мной на колени и покрывает их жаркими поцелуями. Его губы нежно касаются моей кожи, и я больше не чувствую боли. Прикосновения не вызывают волны омерзительных воспоминаний. Все, что я ощущаю в данный момент, – трепет и любовь, которые Богдан готов подарить, не требуя ничего взамен.
Он касается каждого отмеченного места на бедре и с благоговением обводит контуры пиона. Берет мое запястье и оставляет там нежный поцелуй. А затем его взгляд задерживается на правой руке и покрытой пленкой татуировке кита.
– Я больше не хочу прятаться, – шепчу я.
Богдан поднимает голову, и я вижу на его губах легкую улыбку. Он медленно поднимается на ноги, берет мое лицо в ладони и проводит по щекам пальцами.
– Ты упрямая и выводишь меня из себя.
Я киваю.
– Ты действуешь мне на нервы каждую секунду.
Нервно сглотнув, я все же решаюсь повторить его слова.
– И все же ты любишь меня. – В моем голосе отчетливо слышен страх.
Несколько дней назад я причинила ему боль, хладнокровно отмахнувшись от этих слов.
– Люблю. У меня не осталось другого выбора. С того самого дня, как я переступил порог твоей квартиры.
Я не осознаю, что по моим щекам текут слезы, пока Богдан не вытирает их. Я накрываю его губы своими, сминаю их, чувствую соленый вкус собственных слез и его – теплый и терпкий. Обвиваю его шею руками, запутываюсь в мягких волосах пальцами. Богдан забирает мое дыхание и страх, боль и отчаяние. Заполняет их собой.
– Я люблю тебя, – наконец говорю я слова, так долго прятавшиеся во мне.
На его припухших от поцелуев губах появляется мальчишеская улыбка, и он подхватывает меня на руки.
– О, поверь, я знаю об этом с первой секунды. Ты просто не смогла устоять перед моим обаянием. – Богдан накрывает мои губы в крышесносном поцелуе и укладывает на постель, нависая сверху.
Самоуверенный. Наглый. И порой до чертиков невыносимый. Но только мой.
Трясущимися руками тяну край его футболки на себя, в то время как Богдан оставляет влажные и жаркие поцелуи на моей шее. Мягко посасывает кожу за ухом, а следом прикусывает мочку, вызывая у меня стон. Расправившись с одеждой, откидываю ее в сторону и касаюсь его обнаженной груди.
Богдан вдруг тянет меня за руку и переворачивается, чтобы я оказалась сверху. Он кладет свою ладонь поверх моей и, когда замечает мой озадаченный взгляд, кивает. И тут я понимаю, что он доверяет выбор мне. Чтобы я сама решила, как и чего я хочу.
К глазам подступают слезы, а в сердце разливается тепло от осознания, что я для него на первом месте.
Слежу за тем, как его рука повторяет мои движения, медленно очерчивая каждый сантиметр моего тела. Больше нет страха. Он ушел.
Я вдыхаю его запах, пока по спине медленно расползается жар желания и медленно охватывает каждую частичку тела.
Поцелуи становятся жесткими и неутолимыми. В нас просыпается голод, который мы стремимся унять. Одной рукой Богдан проводит между моих грудей, по животу, добирается до трусиков и накрывает ладонью, слегка надавив пальцами на возбужденную плоть. Мои бедра подаются вперед, желая ощутить его. У меня вырывается стон, который Богдан ловит своими губами.
– Я так скучал по тебе, – хрипло выдыхает он. – Скажи, что ты моя. Навсегда.
– Я твоя и всегда буду твоей…
Приподнимаюсь, и Богдан медленно входит в меня. Словно заполняя каждую секунду, что мы были не вместе. Он целует мою шею, ласкает грудь. Я наслаждаюсь его близостью. Вот чего мне так не хватало: почувствовать Богдана. Стать с ним одним целым. Ощутить его глубоко в себе. Я обнимаю его за крепкие плечи. Мне нужно знать, что он мой. Я всегда считала себя недостойной любви, но с Богданом все иначе.