– Не мог припарковаться поближе? – Я прикрываю шею воротником куртки.
– Сдрейфил? – в его голосе звучит вызов.
– Разве такое возможно? – Оттолкнув друга, сжимаю в пальцах ручки сумки и выбегаю под дождь.
Ледяные капли бьют в лицо, а в ботинках тут же начинает хлюпать вода. Но в эту секунду жизнь уже не кажется такой ужасной, как десять минут назад.
– Как всегда, жульничаешь. – Макс отключает сигнализацию.
Мы забираемся в машину, и я взъерошиваю волосы, стряхивая с них воду.
– Просто у тебя с реакцией плохо, как и всегда, – отшучиваюсь я.
В нос ударяет мятный аромат, заполняющий салон автомобиля, а в глаза бросается идеальная чистота: на приборной панели не видно и пылинки. Ни капли не удивлюсь, если он опоздал из-за чистки салона. Когда я приезжал в последний раз, Макс водил старенький «Фольксваген» и даже не думал его продавать.
– Неужели ты поменял машину? – Я обвожу взглядом салон новенького черного «БМВ».
– Пришлось, старушка уже была на последнем издыхании. – Он заводит автомобиль и выезжает с парковки. – Но она навсегда останется в моем сердце.
Макс театрально прикладывает руку к груди. Я смеюсь. Он нажимает на педаль газа, машина набирает скорость, и рев мотора заполняет салон. Стоит нам выехать на главную трассу, ведущую в город, как стрелка спидометра доходит до ста двадцати километров в час.
– Если повезет, успеем проскочить пробку и не опоздаем в клуб.
Он обгоняет одну машину за другой, параллельно переключая музыку, и лишь изредка притормаживает на поворотах.
– Как обычно, устраиваешь шикарную вечеринку? Выпивка, музыка, а напоследок десерт? – Я поигрываю бровями.
Пусть я не смог присутствовать ни на одной из них, но, судя по публикациям в социальных сетях, Макс каждый раз устраивает фееричное шоу: бар ломится от выпивки и, конечно же, обилия девушек.
Назовите меня засранцем, но первое, на что я обращаю внимание, – прекрасный пол. Разве может вечеринка считаться шикарной, если на ней не будет сексапильных цыпочек, желающих завершить вечер парочкой оргазмов?
– Ты вроде как уже поел сладкого? – Макс хохочет.
– У меня никогда не было проблем с сахаром. – Я небрежно пожимаю плечами.
Макс закатывает глаза и переключает скорость работы дворников.
– Кстати, в этом году всем занимается Мира.
Нет, этот день все же будет отстойным.
Я рассчитывал отдохнуть, размяться после полета и хорошо провести время с другом, но никак не сидеть и слушать очередное нытье его подружки.
Обреченно вздохнув, откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.
Возможно ли такое, что он хоть на день забудет про эту чокнутую девчонку?
– Да ладно тебе. Мира знает, как устраивать вечеринки, – с энтузиазмом заявляет Макс. – Не забыл? Она руководит моим клубом уже три года.
– Это еще не значит, что она не загубит все сегодня.
– Мне не терпится увидеть твое лицо, когда ты переступишь порог клуба. – По голосу слышу, что он улыбается.
– А мне не терпится увидеть твое, когда я уйду через полчаса после начала. – И это я еще оптимистичен.
– Ставлю сто баксов, что, как только они заиграют, ты не захочешь уходить, – в голосе Макса звучит вызов.
Открыв глаза, поворачиваюсь и бросаю на него скептический взгляд.
– Ставлю двести, что я уйду буквально через пять минут.
– Прощайся с деньгами. – Он поигрывает бровями.
Я, конечно, понимал, что раз какое-то время живу у Макса, то поневоле придется сталкиваться с Мирой, но все-таки рассчитывал оттянуть этот момент.
Если вам кто-то говорит о скуке, просто представьте тихоню, забившуюся в самый дальний угол комнаты с гитарой в руках. Такие девушки обычно зациклены на книгах, носят мешковатые вещи, и, если им сказать «привет», они становятся краснее самого спелого помидора.
Сколько себя помню, Макс только и говорит о «своей Мире». Какое-то время я даже думал, что друг не на шутку влюбился. Хотя во что именно, я не особо понимал: короткие, завязанные в тугой хвост волосы, отрешенный взгляд и худоба до такой степени, что даже через одежду видны все кости. Поэтому я старался пропускать мимо ушей все, что Макс говорил о ней. Клянусь, каждый наш разговор сводился к «святой Мире».
Поерзав, отодвигаю сиденье назад, чтобы немного вытянуть затекшие ноги.
– Ну что, твоя подружка сдалась или у вас до сих пор эти ваши сестринско-братские отношения? – спрашиваю я, изображая пальцами кавычки.
Не могу удержаться и не задать этот вопрос.
Макс фыркает:
– Слушай, я устал повторять. Мира мне как сестра, и я никогда не пересплю с ней. – Он искоса смотрит на меня из-под нахмуренных бровей.
– Может, она тебя просто отшила, а ты боишься признаться? – подначиваю я.
– Мира права, ты идиот, – говорит он недовольно, но на лице мелькает легкая улыбка.
Я смеюсь.
– Ладно-ладно, не бесись, я просто спросил. – Поднимаю руки в свою защиту. – Значит, я могу познакомиться с ней поближе.
Мне нравится нервировать друга, подтрунивая над ней. Макс на секунду переводит взгляд на меня. Я уже готовлюсь к лекции под названием «Держи от нее руки подальше», как он начинает громко смеяться.
– Ты – и познакомиться с Мирой поближе? Не смеши меня. – Он хлопает ладонью по колену в припадке веселья. – Единственное, что тебя ждет, – это захлопнутая перед носом дверь. И молись, чтобы она ничего тебе не прищемила.
– Ты в этом так уверен? Неужели она сможет мне отказать?
Самодовольства мне не занимать.
– Я знаю Миру как свои пять пальцев. Ты к ней и на сантиметр не сможешь приблизиться, – усмехается Макс. – И, кстати, я только сегодня сказал ей про то, что ты останешься у нас, так что, будь добр, не беси ее пару дней, – просит он, немного успокоившись.
– Ничего не могу обещать. – Я пожимаю плечами.
– Она сегодня утром уже наорала на меня. Если не хочешь, чтобы она нас обоих выставила с вещами, – не зли ее.
Значит, кое-что точно осталось неизменным: она до сих пор истерит, и Макс безоговорочно отдал ей свои яйца. Но друг прав: он знает Миру как свои пять пальцев, и, если говорит, что она может выставить нас за дверь, пожалуй, стоит прислушаться. Слоняться по городу в поисках гостиницы мне не очень хочется. Тем более сомневаюсь, что в этом дрянном городе найдется что-то приличное.
– Я разговаривал с твоими работниками вчера. Они сказали, что закончат в ближайшее время, – прерывает мои размышления Макс.
– Это хорошо, тебе не придется вечно сидеть на чемоданах, – усмехаюсь я.
Надо отдать Максу должное: он выручил меня с ремонтом квартиры. Лучше было изначально обратиться к нему, а не слушать сестру. Впрочем, мне всегда тяжело ей отказать. Вика безостановочно тараторила, что пора сделать из моего склепа что-то светлое, так что проще было согласиться, чем каждый день выслушивать ее безумные планы. К тому же она очень убедительно, каждые пять секунд, упоминала о своем дипломе архитектора и о том, что таким тонким вкусом, как у нее, обладает только один процент населения нашей планеты, поэтому мне надо ценить данную возможность.
Не могу сказать, что остался доволен.
– Два взрослых человека, виделись последний раз десять лет назад, но тем не менее продолжаете друг друга ненавидеть. – Макс качает головой.
Вот как. Значит, Мира меня ненавидит. Это уже интересно.
– В свою защиту могу сказать, что я не ненавижу ее.
– Не могу того же сказать о Мире. Ты оставил о себе самое лучшее впечатление, когда скинул ее в бассейн.
– Надо же было хоть как-то заставить ее замолчать. – Кажется, ее визг до сих пор стоит у меня в ушах.
– Ну да, и бассейн стал лучшим вариантом.
Мы смеемся. Она тогда так возмущалась непонятно по какому поводу, что я действительно посчитал это лучшим вариантом. По-моему, эта девчонка только и делает, что разговаривает на уровне ультразвука.
Диджей по радио говорит, что в ближайшие пару часов нас ждет солнце, в то время как за окном льет дождь. Интересно, он вообще высовывал нос на улицу?
Стоит нам въехать в город, как Макс сбавляет скорость и сворачивает на знакомую улицу. Возможно, во мне должна взыграть ностальгия и из недр памяти всплыть детские воспоминания, но я лишь скучающим взглядом обвожу серые пятиэтажки и неприметные магазины. Маленькие скверы и частные одноэтажные домики. Все сливается в одно неприметное пятно. Я вычеркнул это место из своей жизни десять лет назад.
Мы подъезжаем к дому, Макс паркуется около подъезда. Беру сумку с заднего сиденья и, выйдя из машины, попадаю под мелкую морось.
– Держи, это твой комплект. – Макс протягивает мне ключи.
Он закрывает машину, мы заходим в подъезд и поднимаемся на третий этаж. Отперев дверь, друг кладет ключи на тумбочку в коридоре.
С порога заметно, как квартира изменилась. Я был здесь последний раз примерно лет в восемь. И если тогда квартира, как и у всех, не отличалась оригинальностью в ремонте: обои со странными принтами и старая мебель, пропитанная отголосками прошлого, – то сейчас она наполнена светом. Стены гостиной выкрашены в белый цвет, посреди комнаты стоит большой диван с подушками, напротив него висит телевизор, вокруг которого в хаотичном порядке расположены фотографии. Ярко-зеленым пятном выделяется скопление цветов на деревянной подставке и подоконнике.
– Это твоя комната. – Макс кивает в сторону двери в противоположной от нас стороне. – Здесь моя, а вон там Миры.
– И где твоя соседка? – спрашиваю я, оглядываясь.
– Она уже в клубе, у них репетиция. Готовь деньги. – Он толкает меня в плечо.
– Убери довольную ухмылку с лица, я же сказал, твоя подружка не сможет меня удивить.
– Надо было ставить больше.
– До вечера у тебя есть время поднять ставку. – Я разворачиваюсь и иду в свое временное пристанище.
– Я просто боюсь сдирать с тебя деньги за такой легкий спор, – кричит он мне вслед.
Оказавшись в комнате, бросаю сумку около узкого деревянного шкафа. Изголовьем к окну стоит односпальная кровать, заправленная бежевым пледом, а напротив нее на стене висит телевизор. Как сказала бы моя сестра – «очень аскетично».