Мы наконец-то собрались вместе, и я счастлива, что мы нашли золотую середину и больше не надо пытаться сохранить этот хрупкий мир.
На сцене диджей ставит очередной бит, состоящий из песни Майкла Джексона «Триллер» в его собственной обработке. Толпа на танцполе в виде героев «Марвел», ведьм, вампиров и разнообразной нечисти сходит с ума, подняв руки и раскачиваясь из стороны в сторону. За стойкой бармены демонстрируют огненное шоу и фирменные коктейли, посвященные Хеллоуину, а официантки лавируют между столиками в униформах ведьм – мантиях и остроконечных шляпах.
Кажется, еще никогда у нас не было столько народа.
– Если у этого парня все еще есть инстинкт самосохранения, он будет держать свои чертовы руки подальше от моей сестры. – Богдан испепеляет Никиту взглядом.
– В его защиту могу сказать, что перед Викой никто не устоит.
– У него нет шансов, – поддерживает Полина.
Мы смотрим, как Вика с ослепительной улыбкой флиртует с Никитой, невзначай касается его руки и бросает невинный взгляд. Истинная дьяволица. Никита же, в свою очередь, с недоумением смотрит сначала на Вику, а потом на нас. Я не могу скрыть веселья и смеюсь.
Он скромный и тихий, в то время как Вика – сплошной ураган. Никита несколько лет пытался пригласить меня на свидание, но не удивлюсь, если к вечеру он будет знать о Вике всю подробную информацию и каким-то образом станет ее парнем.
Отчасти мне хочется искренне ему посочувствовать.
– Пойдемте танцевать. – Полина встает, поправляет нимб над головой и протягивает руку Максу: – Составишь мне компанию?
Макс, оставшийся верным себе и одевшийся в светло-коричневый костюм джедая, без раздумий встает и принимает руку Поли.
Они скрываются среди демонов и прочих персонажей.
– Готов поспорить на что угодно: утром они проснутся вместе. – Уголок губ Богдана приподнимается.
– Не сомневаюсь в этом. Но на этот раз пусть разбираются сами. – Я тяну его за руку, и мы становимся частью обезумевшей вечеринки.
Мои руки скользят по груди Богдана к шее, и я запускаю пальцы в его мягкие волосы. Слегка тяну и играю с ними. Богдан обхватывает мою талию ладонями и крепче прижимает к себе. Лучи прожектора играют с его руками, покрытыми татуировками. Сегодня он в образе плохого парня, от которого можно ждать только неприятностей. Того, кого я встретила несколько месяцев назад, делая коктейль за барной стойкой. Того, кто нагло пожирал меня взглядом, отпускал пошлые шуточки и вызывал раздражение одним словом. И сейчас, спустя несколько месяцев, я представить не могу, что когда-то Богдана не было в моей жизни.
Встаю на носочки и едва уловимо касаюсь его губ своими. Наши тела двигаются в такт музыке, его бедра прижимаются к моим, а руки разжигают пламя.
– Боюсь, еще немного, и рейтинг этой вечеринки повысится до запретного. – Он обдает горячим дыханием мою щеку.
– Неужели кто-то теряет сноровку?
Игриво прикусываю его за нижнюю губу, и пальцы Богдана впиваются в мою кожу на пояснице.
– Мира, – предостерегающе произносит он, и в его глазах загораются искорки страсти. – Этот топ и так не дает мне покоя. Тебе доставляет истинное удовольствие сводить меня с ума.
– Это моя любимая часть дня. – Чмокнув его в губы, отстраняюсь и отдаюсь танцу.
Богдан ловит меня за запястье, разворачивает, и его бедра упираются в мои. Откидываю голову назад, прижимаюсь к его груди спиной и впервые за столько лет не думаю о работе и обязанностях, а просто веселюсь и делаю то, что должна была сделать много лет назад, – учусь заново жить. Без страхов и оглядок на прошлое, без плана на каждый день. Допуская возможность ошибиться и вернуться на правильный путь.
Мы так долго танцуем, что у меня начинают отваливаться ноги. К нам присоединяются Макс с Полиной. Я замечаю, что помада на губах подруги слегка смазана, но умалчиваю об этом, не желая, чтобы она испытывала чувство вины. Я вновь вижу задор и беззаботность в глазах Макса. Вика вливается в наш круг одна, и, несмотря на то что взгляды большинства присутствующих устремлены исключительно на нее, сама она смотрит только на Никиту, одиноко сидящего за барной стойкой и разговаривающего с ребятами из группы.
– Что ты сделала с этим парнем? – Она хватает меня за руку и притягивает к себе.
– Он не привык к такому напору.
Вика бросает на меня скептический взгляд:
– Я еще даже в полную силу не включила свое обаяние, а он отскочил от меня так, словно я сказала, что завтра мы идем знакомиться с родителями.
– Возможно, Никита смотрит наперед и не исключает такого варианта. – Я смеюсь. С Викой нельзя быть ни в чем уверенным.
– Это звучит как вызов.
– Я не чувствую собственных ног, – жалобно стонет Вика, когда мы выходим из клуба.
– Вероятно, не надо было обувать туфли, из-за которых можно сломать себе шею? – Богдан открывает заднюю дверь машины и ждет, пока Вика поправит платье.
– Ты видел, как он смотрел на меня?
– На тебя смотрел весь клуб, – раздраженно бурчит он.
Вика закатывает глаза:
– Пусть сейчас я проклинаю себя за то, что отдала круглую сумму за пару жутко неудобных туфель, но реакция Никиты определенно того стоила. И, кстати…
Она не успевает договорить, так как Богдан захлопывает дверь прямо перед ее носом.
– Больше никогда в жизни не возьму ее с собой.
– Думаю, у тебя нет выбора. – Я смеюсь и сажусь в машину.
Богдан обходит автомобиль, качая головой. Когда он оказывается рядом со мной, то сразу бросает на сестру предостерегающий взгляд, давая понять, чтобы она помалкивала. Ее терпения хватит буквально на пару минут.
Весь вечер они препирались. Суровый взгляд Богдана отпугивал любого, кто хотел заговорить с Викой. Не могу сказать, что она была в этом заинтересована, так как сосредоточила внимание на Никите, но все равно возмущалась, не забывая предъявлять брату, что из-за него умрет старой девой.
Вечеринка в клубе продолжается, но у меня уже не хватает сил, даже чтобы элементарно сидеть, поэтому мы со спокойной душой уезжаем.
– Что ты решил насчет семейного ужина? До него осталась пара дней, а ты еще не сказал маме, ждать ли вас.
Тишина длилась всего несколько минут.
– Потому что я еще не знаю, пойдем ли мы. – Пальцы Богдана сильнее сжимают руль.
– Мы? – переспрашиваю я и впиваюсь в него взглядом.
– Братец что, ничего не сказал? – Вика шлепает его по плечу. – Мама устраивает семейный ужин. Ничего сверхъестественного. Просто посидим, непринужденно поговорим, и, кстати, мама приготовит твою любимую утку. Так что не будь ослом.
– А на десерт будет фирменное унижение, приправленное капелькой презрения, – с усмешкой отзывается он.
– Если вы оба постараетесь не кидаться друг на друга в первую же секунду, есть вероятность, что мы проведем время как настоящая семья.
– Даже не знаю, радоваться ли мне этому.
Богдан включает поворотник и сворачивает в сторону своего дома.
– Может, стоит наступить на горло собственной гордости и показать отцу, что тебе его не хватает? И тогда он пойдет тебе навстречу.
– Кажется, я вырос из того возраста, когда мне была нужна его поддержка.
Богдан останавливается около подъезда и глушит двигатель. В салоне воцаряется удушающая тишина.
– Для того, кому она не нужна, ты слишком часто об этом говоришь.
Вика выходит из машины, громко хлопая дверью. Несмотря на усталость в ногах, она с гордо поднятой головой доходит до подъезда и, не оглянувшись, скрывается за дверью.
Богдан откидывает голову на сиденье, закрывает глаза и тяжело выдыхает. Беру его руку в свою и слабо сжимаю. На его губах появляется легкая улыбка, и, когда он открывает глаза, я вижу, что он вновь пытается скрыться за маской.
Глава 44
Горячие струи воды стекают по спине. Упираюсь ладонями в стену и наклоняю голову вперед, подставляя под напор затекшую шею.
Очередная попытка Вики заставить меня усмирить гордость и сделать шаг навстречу отцу кажется глупой. Но почему, когда мы каждый раз заговариваем об этом, у меня появляется мысль, что отчасти сестра права и я нуждаюсь в отце, несмотря на то что у меня все есть?
Дверь в душевую открывается, и через мгновение я чувствую теплые руки Миры на плечах. Она медленно проводит ладонями, а затем обнимает и прислоняется обнаженной грудью к моей спине. Оставляет несколько поцелуев между лопатками и утыкается лбом.
Я невольно улыбаюсь, обхватываю ее ладонь своей и подношу к губам.
– Плюс того, что теперь мы вместе, – мне больше не надо ждать, пока ты выйдешь из душа.
– Не думал, что это занимает так много времени.
Я поворачиваюсь к ней и встречаю мягкую улыбку.
– Каждый раз, когда я приходила с пробежки, ты уже захлопывал за собой дверь ванной.
– Еще один пункт, чтобы раздражать тебя.
– Безусловно.
Обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Рядом с Мирой тяжесть на душе не кажется такой невыносимой.
– Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать?
Я киваю.
– Наверное, я привык все держать в себе, поэтому открыто говорить об этой вечной теме не всегда просто. – Касаюсь ее скулы и нежно поглаживаю.
– А ты попробуй. Например, когда ты планировал сказать, что мы собираемся на обед к твоим родителям? – Она склоняет голову набок.
– Я просто знал, что ты не устоишь перед моим обаянием и сразу согласишься. – Закусываю губу и подмигиваю Мире.
Она шлепает меня по плечу и обвивает шею руками.
– Я же серьезно спрашиваю. Не думала, что мы дошли до этой стадии отношений.
Приподняв бровь, наклоняю голову.
– Тогда позволь уточнить: на какой же именно стадии мы сейчас находимся? Ты стоишь в моем душе и прижимаешься ко мне обнаженным телом. Пожалуй, тут все очень даже серьезно. И, прошу заметить, ты сама проявила инициативу.
– Богдан, – она смеется, – несмотря на то что ты уже знаком с моими родителями…