сделал не так. А я сама не знаю, что меня настолько удивило, что я как ошпаренная вскочила.
– Я хорошо понимаю слово нет, достаточно было просто сказать, – произносит мягко, но за красивой оберткой скрывается сталь. Дема как никогда серьезен, он не пытается меня впечатлить, говорит как есть. Я верю. Боже, я слишком хорошо его знаю, и у меня вообще не возникает никаких сомнений в его порядочности.
– Не знаю, что на меня нашло. Это было слишком внезапно. Ты меня укусил! – лучшая защита – это ведь нападение, да? Либо ты, либо тебя. А я мелкая, мне, чтобы выиграть, в любом случае нужно бить первой и играть на эффекте неожиданности.
– Это табу?
– Да! Нет! Не знаю… – Закрываю лицо ладонями и истошно мычу. Ну как я вообще останусь без одежды, если у меня на невинные ласки неадекватная реакция? – Я растерялась, вот и все. Забудь, пожалуйста. Давай сделаем вид, что ничего этого не было.
Я слышу, как он подходит, чувствую его вторжение в мое личное пространство. Демьян мягко обхватывает мои запястья и отводит ладони в стороны. Жмурюсь, боюсь взглянуть на него. Мне стыдно, ужасно стыдно за свое поведение, и я ничего не могу с этим поделать. Не имею ни малейшего понятия, как все исправить.
– Алис, посмотри на меня, – просит и замолкает. Ждет. Дает мне время смириться с неизбежным. Тепло его рук успокаивает. Кто, если не Дема, поможет во всем разобраться? Взгляд его карих глаз серьезный, там ни намека на искорку юмора. – Нормально чего-то о себе не знать. Ничего страшного не произошло, если я действительно не перегнул.
– Действительно, – перебиваю. Мне кажется важным убедить Измайлова в том, что все в порядке и дело точно не в нем.
– Окей. Тогда тем более нет поводов для беспокойства. Если тебе что-то не нравится, сразу же говори, я перестроюсь, лады? – Он немного приседает, чтобы наши глаза были на одном уровне. Я улыбаюсь, Дема очень внимательный, рядом с ним невозможно долго хандрить. – И помни, что ты самая прекрасная девушка на планете.
– Даже после всего, что случилось?
– Даже после этого. – Он чмокает меня в лоб и, притянув к себе, крепко обнимает.
Я не стою столбом – тоже обхватываю руками его торс, позволяя себе немного понежиться. Забота Демы греет, он мне столько ее дает, что я не успеваю пользоваться, а иногда и вовсе чувствую себя ледяной глыбой, потому что не могу ответить ему тем же. Не получается у меня столько чувств вкладывать, я в сравнении с Демьяном черствая. Видимо, поэтому мы и притягиваемся друг к другу.
Глава 16. Алиса
Момент наполняется волшебством. Я чувствую, как вокруг начинает парить золотая пыльца, мягко пряча нас в кокон, в котором нет места притворству. Поднимаю голову, смотрю в глаза Демы, они как всегда излучают тепло. Демьян ведет пальцем по моей щеке, улыбается, и мое сердце не выдерживает – сжимается в предвкушении и легком трепете. В движениях сквозит нежность. Дыхание сбивается. Я поджимаю губы от колючего волнения. Мы все еще смотрим друг на друга, будто ведем немой разговор.
Неосознанно сжимаю футболку на его спине. После такой паузы в фильмах случаются поцелуи. Демьян обхватывает ладонями мое лицо, сам наклоняется ниже. Я забываю, как дышать. Глаза широко распахиваются, а губы колет ожидание.
– Я хочу тебя поцеловать, – низким голосом произносит Дема.
Понятия не имею, что нужно отвечать в таких случаях. Всегда пожалуйста? Хотеть не вредно? Так целуй! Какой из вариантов верный? Чего на самом деле хочу я?
Не успеваю толком задуматься и зацепиться хотя бы за одну из версий, как губы Демы касаются моих. Осторожно и немного боязливо. Он не торопится – скользит по моим губам, изучая и ожидая ответной реакции.
Сердце колотится в грудной клетке, будто я пробежала стометровку за рекордные десять целых и сорок девять сотых секунд. Тело обдает волной жара. Мне приятно настолько, что я просто наслаждаюсь, даже и не думая отвечать, пока Дема не вжимает меня в себя сильнее.
Когда мы сталкиваемся, в груди происходит взрыв. Все накопленные эмоции разом обрушиваются на меня. Возбуждение, которое тянет низ живота, радость и спокойствие, которые всегда появляется в присутствии Демьяна, и даже злость на всю ситуацию, повлекшую за собой поцелуй от лучшего друга.
Мои губы расслабляются, когда до меня доходит, что поцелуй – это обоюдный процесс, и участвовать должны двое, иначе это похоже на насилие над чужим ртом. Меня бросает в дрожь. Это явный перебор, потому что так сладко мне не было никогда. То, что было со Львом не идет ни в какое сравнение. Я знаю, что нельзя сравнивать парней, но я слишком неискушенная в этом вопросе, поэтому не могу придерживаться высокой морали. Сейчас меня сносит нежностью, я чувствую острое любопытство, которое, подобно жгучему перцу, горячит губы.
Демьян толкается языком в мой рот, и я впускаю его, робко касаясь в ответ. Он мычит от удовольствия, и нам срывает крышу. Кончик языка касается моего неба на долю секунды. Я перемещаю руки на его шею и обхватываю, придавая себе устойчивости. Я вся дрожу, как будто сейчас идет самый главный матч в моей жизни. Но мы не сражаемся. Мы изучаем друг друга с новой стороны, пропитываемся симпатией, выходящей на новый уровень. Мы здесь еще не были, но чувства фантастические.
Ловлю вдох, когда Демьян на крохотное мгновение отрывается от моих губ, чтобы впиться в них с большим энтузиазмом. Он ласкает уверенно и мягко, словно осторожничает, но явно дает понять, кто руководит процессом. Его пальцы сжимают мои волосы на затылке, не давая пошевелиться, но я не чувствую ничего, кроме желания не отрываться от мягких губ. Никакого страха, смущения или дискомфорта – я доверяю безоговорочно, точно зная, что меня не обидят. Дема позволяет мне ненадолго заиграться, провести языком по его губам, дать нам передышку серией коротких поцелуев. Мне становится мало, именно в этот момент я понимаю, что хочу большего.
Если Демьян решится, я не смогу противостоять.
Но он чувствует меня лучше меня самой, поэтому, мазнув по губам, прерывает наш поцелуй и утыкается лбом в мой. Мы тяжело дышим, между нами катастрофически мало воздуха, а тот что есть, невозможно густой. В голове перекати-поле, я ни на секунду не сожалею о том, что произошло, легонько поглаживаю затылок Демы, пока он едва не мурлычет от примитивной ласки.
– У нас проблема, Алиса, – произносит так серьезно, что у меня все обрывается в груди. Там было хорошо и тепло, а теперь дыра размером с космос. Ему не понравилось и мы не сможем продолжать? Что такого могло случиться, что поцелуй стал проблемой?
– Какая? – Решаю не показывать панику, но сама напрягаюсь так сильно, что в крепких объятиях становится неудобно.
– Я хочу еще. Ты нереальная. – Наши рты снова близко-близко. С каждым вдохом я касаюсь его горячих губ. Сердце опять переходит в бешеный ритм. У меня случится приступ.
– Ты тоже классный, – признаюсь спокойно, хотя хочется запрыгнуть на кровать, лечь посередине, раскинув руки и ноги в стороны и мечтательно улыбаться, потому что это лучше, чем все поцелуи, о которых я читала в романах. И потому что это происходит со мной в реальной жизни, а не в фантазиях.
Я первая отступаю, возвращая дистанцию. Стоять дальше в обнимку – преступление. Так делают парочки, а мы связаны договором.
Между ног жарко и влажно. Я не привыкла к подобному, хоть и знаю, что такое возбуждение, особенно нереализованное. Тело ноет и требует продолжения. Я хочу ощутить на коже прикосновения Демьяна, но сделать это сегодня – значит потерять голову.
Кусаю губы, их печет. Мне страшно перешагивать за невидимую черту. Это очередная линия, отделяющая нас будущих от прошлых. Я знаю, что между нами все изменится, секс либо скрепляет отношения, либо, наоборот, завершает их. Последнее слишком страшно представить, а для первого я сегодня не готова. У меня, в конце концов, белье разного цвета.
Глава 17. Алиса
Как долго можно думать об одном поцелуе? Всего лишь всю ночь, следующее утро и целый учебный день. Губы горят всякий раз, стоит прикрыть глаза и подумать, что было накануне. Мы целовались. Я отвечала Демьяну, и мне дико нравилось происходящее. Такое невозможно забыть.
А еще сам виновник не дает мне это сделать. В группе все давно привыкли, что мы с Демой постоянно вместе, поэтому никто не обращает внимания, когда на парах он садится рядом, приобнимая меня за плечи. От контраста эмоций разорваться можно. Я не должна ничем выдать бегущие по ногам мурашки от нашей близости, равно как и просто обязана улыбнуться приветливо, чтобы не вызвать еще больше подозрений.
– Что ты делаешь? – шепчу возмущенно, делая огромные паузы между словами.
Измайлов улыбается, поняв, что я плохо собой владею. Он сегодня тоже немного странный – волосы взъерошены и глаза блестят, будто подхватил лихорадку. Надеюсь, у этой болезни имя не Алиса.
– Здороваюсь, – он обезоруживающе улыбается, тепло и открыто, как всегда, и между нами словно не было вчерашнего дня и прикосновения губ и языков, от которых в груди до сих пор трепещет.
– Тогда привет. – Губы нервно дергаются, и я мысленно чертыхаюсь. Ну куда мне плести интриги и делать вид, что я держу себя в руках на людях? Я вот сейчас краснею и кусаю язык, чтобы не сболтнуть лишнего, потому что кажется, что все на нас смотрят и знают, чем мы вчера занимались.
– Привет, Лис. – Прижимает меня ненадолго к своему плечу. От Демьяна вкусно пахнет. Туалетная вода мне всегда нравилась, настолько сильно, что я даже подарила ему флакон на Новый год, чтобы он только не решил сменить парфюм. – Ты утром мне так и не ответила. Тебя кто-то подвез?
Желудок сводит спазмом. Я надеялась, что Деме будет достаточно одного моего сообщения, а дальше… дальше он сложит два и два и найдет меня в университете. Я соврала ему впервые в жизни. Осознанно, намеренно. На языке кисло, я не привыкла его обманывать, но это необходимая мера, потому что иначе он бы взбесился. А мне необходимо было разобраться во всем.