Глава 24. Демьян
Ползу в гостиную и падаю на диван. Сил хватает только на то, чтобы дышать и периодически делать себе чай. Сегодня я чувствую себя уже лучше, чем три дня назад, но тело так и болит.
Лев отомстил мне в тот же вечер. После того, как поцапались с Алиской, я пошел на пробежку. Недалеко, вокруг поселка, тут вечером тихо и почти безлюдно. Компания из четверых человек настигла меня на окраине, когда я уже собирался двигать назад. Они не задавали вопросов, просто отмудохали за пять минут, сначала уработав кулаками, а после добавив ногами. Попытки защититься оказались тщетными. Мордовороты ляпнули что-то напоследок и ушли, оставив меня истекать кровью на земле. Я кое-как добрался домой, по пути заметил, что придурки разбили телефон, пока колотили меня берцами. Связался с батей и попросил отмазать меня в универе, сообщил о нападении и том, что отлежусь несколько дней.
Я бы вообще никому не говорил, но пока он в командировке, я должен был появиться на нескольких встречах. В общем, не с моим лицом вести переговоры.
Заказал новый телефон, его, кстати, должны были сегодня доставить. Я только поэтому и пошел открывать. А там Лиска, взъерошенная, недовольная. С порога сыпала претензиями. Как узнала – понятия не имею. Видимо, «благородный» Лева ей обо всем рассказал. Не удивлюсь, если выставил все под невинным предлогом, вроде: все парни решают проблемы кулаками, чтобы вызвать сострадание. Он вообще мастерски втирается ко всем в доверие, а потом раскидывается ножами в спины тех, кто имел неосторожность сблизиться с ним.
– Ты показывался врачу? – тихо спрашивает Алиса, останавливаясь в дверях.
Я честно собирался с ней мириться. Думал, проветрю голову и упорядочу мысли, а потом пойду с красиво подобранными словами. Меня колотило неслабо. Я вообще не из тех, кто руки распускает. В детстве дрался, да, как и любой пацан, но отец меня быстро убедил решать проблемы мозгами. Короче, исправляться надо было в любом случае.
Не вышло.
Мириться с Алисой по телефону, которого у меня и нет – тоже не вариант. Я ушел в подполье и не планировал возвращаться в социум, пока с лица не сойдут синяки. Вайцеховская тоже не должна была ни о чем узнать, но и тут случился провал.
– Нет, – отвечаю на вполне себе мирный вопрос. – Они бы обратились в полицию, увидев побои, а мне эти проблемы ни к чему. Так все пройдет.
– А если трещина в ребре! Или сотрясение! – Она паникует. Ходит взад-вперед, машет руками и ведет внутренний диалог. Я наблюдаю за всем с полуулыбкой. Алиса на меня наезжать пришла, а я все равно рад, что она здесь. Соскучился.
Может, и по-козлиному поступил, когда не сказал сразу, что случилось, но мы это переживем. Если еще несколько часов назад я думал, что на этом все закончилось, то теперь уверен – мы со всем справимся.
– Меня просто хорошо поколотили. Голова не кружится, не тошнит. Дышу нормально. Жалоб нет, доктор Вайцеховская.
Алиса подходит ближе, осторожничает, как нашкодившая кошка, не знающая, приласкает хозяин или прогонит. Я смотрю на нее из-под полуопущенных век. Может, позже она и достанет меч, но сейчас явно сложила оружие, сжалившись.
Она останавливается у меня в ногах. Смотрит изучающе, морщится, натыкаясь на синяки и ссадины. Да, мне хорошо досталось, карта побоев впечатляющая. Отделали меня явно профи, чтобы мучился подольше. Ладонь Алисы опускается на мой лоб. Она прохладная, и я мычу от кайфа. Как в сорокаградусную жару войти в охлажденное кондиционером помещение.
– Ты горячий. – Хмурится и осматривается. – Где у вас градусник?
– Аптечка на кухне в угловом шкафу, – она собирается уйти, но я перехватываю ее ладонь и не отпускаю. – Алис, я нагрубил тебе тогда. Прости.
– А потом не отвечал. Мне было грустно.
– Прости, – повторяю, извиняясь за еще один косяк, и волевым усилием подаюсь вперед, отрываясь от мягкой спинки. – Не хотел показываться тебе в таком виде.
Она устало прикрывает глаза и шумно вздыхает. Вижу, как ей тяжело. Это я большую часть времени провел в беспамятстве. А Алиса жила в привычном ритме, только без меня.
Целую тыльную сторону ее ладони, а потом разворачиваю и оставляю поцелуй на внутренней. Вайцеховская качает головой и улыбается, а у меня в груди теплеет.
– Я все еще жду рассказа, как это произошло. – Ставит условие, но по глазам вижу, что простила.
– Нечего рассказывать. Я ударил Льва, он разобрался со мной своим способом. Все.
– И почему ты его ударил? – Не отступает, еще и интонации такие, будто с ребенком разговаривает.
– Не понравились его слова. Не бери в голову, ладно? – Алиса хмурится, я не мешаю мыслительному процессу и просто наблюдаю за ней.
– Получается, ты защищал меня? – Смотрит с вызовом, явно не настроенная легко переключаться с темы. Откуда она столько знает? Явно же этот ненормальный растрепал. – Я знаю, что это было из-за меня, не смей отрицать. Он что-то про меня сказал?
– Никто, кроме меня, этого не слышал, – спешу успокоить и легонько поглаживаю ее руку. Смысл уже скрывать, если Вайцеховская в курсе всего? Могла бы и не спрашивать вторую сторону. Алиса открывает рот, чтобы спросить что-то еще, но я ее прерываю. Хватит обмусоливать неприятную тему: – На этом подробности закончены. Иди за градусником, а? И одолжи свой телефон, я закажу еду.
– Ладно, мы закончим, но только из уважения к твоему состоянию, хотя у меня остались вопросы, – снисходительно заявляет Вайцеховская и угрожающе выставляет указательный палец. Не знала бы, сколько у меня синяков, наверняка сама бы оставила один. – И поесть я выберу сама. Ты опять закажешь пиццу, а тебе нужно что-то полезнее.
– Ну фильм я хотя бы могу выбрать? – Смеюсь Алисе вслед, наблюдая, как, плавно покачивая бедрами, она идет на кухню.
– Только что-нибудь нормальное, – отвечает с улыбкой, обернувшись в дверях.
Кажется, буря миновала.
Глава 25. Алиса
Между нами шаткое перемирие. Мы не виделись три дня, а по ощущениям минимум год – надо привыкать. Я верю Демьяну, его версия выглядит убедительнее. Хотя, конечно, тут нельзя говорить однозначно – Лев мне толком ничего не рассказал, я сама сыпала вопросами и требовала ответы.
Сегодня я больше не могу доставать Измайлова. Он уставший, ему и так досталось из-за меня, поэтому далеко планировать не буду – закажу еду, посмотрим фильм, как в старые добрые, я расскажу, что произошло на учебе, а после разойдемся.
Так и происходит, только Дема сам интересуется занятиями. А я примерная ученица – запоминала и записывала вообще все, хотя на самом деле старалась сосредоточиться на чем угодно, лишь бы в голову не лезли мысли о Демьяне и нашей ссоре.
На душе гадко. Я нарочно долго вожусь с аптечкой – вызвалась отнести градусник, чтобы мы его случайно не разбили, и привести себя в порядок. Дема все так же улыбается, когда наши взгляды встречаются, все так же шутит, стараясь меня рассмешить, а я… А я чувствую себя подлой предательницей из-за похода с Левой в кино. Демьян здесь страдал и ловил отходняки, мучаясь от боли во всем теле, а я хихикала в кинозале и думала, что все у нас со Львом могло бы получиться, если бы он не оказался козлом на той злосчастной вечеринке. Ка-пец!
Я отвратительнейший друг.
Правда, прятаться больше не могу. Деме уже и телефон привезли, и еду скоро доставят. Вообще ни одного варианта улизнуть незамеченной. Я бы сейчас с удовольствием оказалась в другой галактике, чтобы только не испытывать неловкость.
– Алис, ты там на дверцах катаешься, что ли? – кричит Демьян из гостиной, и именно в этот момент звонят в дверь.
– Я открою! – кричу, потому что любое промедление, и Дема поднимется с дивана и поковыляет в прихожую забирать заказ. Не хочу, чтобы он лишний раз напрягался.
Пулей пролетаю по гостиной, лишая Измайлова возможности меня рассмотреть. Он вообще весь вечер только и делает, что пялится. Не знай я его так долго, решила бы, что соскучился по мне и моему вниманию, хотя раньше мы спокойно переживали разлуку.
«Но раньше вы и не целовались», – язвит ни капли не добрый внутренний голос.
Это правда. Сейчас наше взаимодействие дальше пределов дружбы. Поцелуи, объятия – это все будоражит. Подумать только! Меня влечет к Демьяну на физическом уровне. Под пальцами ощущаются его сильные плечи, на коже появляются мурашки от фантомных прикосновений.
Замечталась.
Так нельзя.
Я, на самом деле, просто соскучилась по внимательному Деме. Никто другой не окружал меня такой заботой. Я расслабилась, поддалась порыву и придуманной магии, витающей в воздухе. У нас есть договор, и никто не собирается его нарушать.
Возвращаюсь в комнату и раскладываю еду на пуфике, который используется как подставка для ног. Он большой и в высоту как диван, мы привыкли эксплуатировать его под обеденный стол. Демьян набрасывается на суп, будто не ел несколько дней, а я медленно жую пасту и уплываю в кино.
Все правильно. Теперь правильно. Ощущается как надо. Мы обсуждаем дурацкие моменты в фильме, уничтожаем заказанную еду и громко смеемся над шутками друг друга. Так и должно быть. Это привычное поле, здесь можно не играть и не продумывать стратегии, а просто быть собой.
Дема, вопреки моему предложению помочь, уносит грязную посуду и пустые коробки в мусор. Не дает мне немного похозяйничать. Не то чтобы я горела желанием навести здесь порядок – просто хотела помочь, вряд ли Демьяну легко.
Фильм перевалил за середину, я почти лежу на плече Демы. Он не против, а у меня глаза слипаются. Как быть – ума не приложу. Надо, наверное, собираться и скорее уходить, пока не свернулась калачиком на диване, но я не могу найти в себе силы подняться. Уйти – тем более. Как вообще его оставить, когда он в таком состоянии?
Чувство вины зудит в затылке. И когда я отделаюсь от идиотских мыслей, что если бы я не пошла в кино со Львом, с Демой бы ничего не случилось? Уже случилось три дня назад! Да, из-за меня. Формально из-за меня. Я не просила Демь