И, черт побери, он чувствовал себя так, словно тысячу лет сдерживал дыхание. Он не мог больше ждать.
- Ее нашли родители, - сказал Рико, охваченный жалостью к ним, несмотря на горечь, вызванную ложью Фаустины. Нельзя было отрицать колоссальной потери жизни. Нерожденный ребенок, возможно, и не его родной, но Рико был порядочным человеком и признал бы малыша.
- Где? - с ужасом спросила Поппи.
- В гараже. Случайно. Они упаковали чемоданы, купили билеты на поезд. Ее застукали с их водителем на заднем сиденье машины. Должно быть, они занимались любовью, возможно, завели машину, чтобы согреть ее, а потом заснули. Они отравились угарным газом.
- О боже мой! - в ужасе прошептала Поппи. - Это ужасно.
-Да. Ее родители были в отчаянии. Они до сих пор не пришли в себя. Они ничего не знали об этом романе. Они умоляли меня держать это в тайне.
- Значит, ты позволяешь всем думать… Откуда ты знаешь, что ребенок не твой?
- Я попросил сделать тест ДНК.
- Ты сказал, что вы не были близки… физически, - сказала Поппи, разворачиваясь в его объятиях.
Он отпустил Поппи. Его ладонь была холодной, даже в перчатке. Он словно сам превратился в лед.
- Как ты думаешь, она знала, что ребенок не твой? - осторожно спросила Поппи.
- Конечно, знала, - выплюнул Рико с презрением, которое испытывал не только к Фаустине, но и к самому себе. - Я уже начал подозревать. Как только ее нашли, я понял, что она сделала. Мы не спали вместе. Мы занимались сексом один раз, когда были помолвлены. Фаустина соблазнила меня. Сказала, что хочет убедиться, что мы подходим друг другу. После этого я к ней больше не прикасался. Она сказала, что мы должны подождать до церемонии, чтобы первая брачная ночь стала особенной.
Он не стал спорить. Первый опыт едва тронул его и уж точно не потряс его мир так, как другой, очень памятный опыт. Рико скользнул взглядом по лицу Поппи, такому призрачному в лунном свете.
Он говорил себе, что с Фаустиной все наладится, как только они узнают друг друга получше. Он еще не понимал, что можно испытать такое всепоглощающее наслаждение, какое испытал тогда с Поппи. Такое сильное, что он занялся любовью с женщиной, которую едва знал, в почти публичном солярии, и с тех пор думал о ней каждый день.
Он провел рукой в перчатке по лицу. Шов на ладони царапал кожу, позволяя сосредоточиться на остальной части уродливой истории.
-Думаю, она узнала, что беременна, и переспала со мной, чтобы выдать ребенка за моего.
- Когда?
Рико понял, о чем она спрашивает.
- За несколько недель до того, как она порвала со мной. В тот день, когда мы с тобой были вместе. Она покинула дом моих родителей, отправилась прямо к себе и сказала своим родителям, что отменила свадьбу. Отец грозился лишить ее наследства. Они очень верные и строгие, требовали от нее соблюдать соглашение. Родные бы уволили водителя, если бы догадались. Может быть, даже подали бы на него в суд за нанесенный ущерб или уничтожили каким-то другим способом. Выбор Фаустины состоял в том, чтобы жить в нищете со своим любовником или вернуться ко мне.
За неделю до их смерти она купила небольшой дом на севере Испании, рядом с его родственниками. Туда они собирались уехать.
- Все это так… грустно.
- Печально и мерзко, и я каждый день мучаю себя вопросом, была бы она жива, если бы я отказался жениться на ней.
- Почему ты согласился? Из-за места президента компании?
- Фаустина сказала, что только узнала о беременности и именно поэтому была так взволнована. Она призналась, что забеременела после того единственного раза, когда я предохранялся, кстати. Мне следовало бы заподозрить, что она лжет, но… Я поверил, что ребенок мой.
- Когда ты начал подозревать, что это не так?
- В брачную ночь. Фаустина не хотела заниматься сексом. Сказала, что беременность ее пугает. У нее было плохое настроение. Очевидно, они ссорились. Мы больше не спали вместе. Ситуация стала напряженной, когда я понял, что она что-то скрывает от меня. Наши отношения становились напряженнее день ото дня. Потом позвонил ее отец.
- Мне очень жаль, Рико. Действительно ужасно, что тебе пришлось пережить это.
- Мне не нужна твоя жалость, Поппи. - Он сжал руки в кулаки. - Просто никому ничего не говори. Даже Сезар не знает, а мы мало что скрываем друг от друга. Но я поклялся ее родителям, что буду держать это в секрете.
- А как же компания?
- Ее отец попросил меня остаться президентом. Ему противно, что Фаустина меня обманула. Я мог бы пережить скандал, если бы правда вышла наружу, но это уничтожило бы их. Несмотря на поведение Фаустины, они хорошие люди. Я не хочу причинять им больше боли, чем они уже пережили.
- Я никому ничего не скажу, - пообещала Поппи.
Он кивнул, веря ей, потому что теперь они были вместе.
- Ты понимаешь, почему я рассказал тебе все это? Если бы она была честна и откровенна со мной, я бы помог ей, может быть, даже вырастил ребенка, если бы она попросила меня об этом. Я бы не стал наказывать девочку за недостатки ее матери, - гневно проговорил Рико. - И мне не нравится, что ты что-то от меня скрываешь, Поппи. Я не брошу свою дочь.
У Поппи перехватило дыхание. Она сделала шаг назад, но он, схватив ее за руку, прижал к себе и наклонил голову, чтобы заглянуть ей прямо в глаза.
- Ты поедешь в Испанию. Ты выйдешь за меня замуж, и у нас все получится.
***
Поппи могла бы оттолкнуть его руку, если бы не нуждалась в его прикосновении, чтобы успокоиться.
- Многое нужно обдумать, - выдавила она дрожащим голосом. - Я не буду мешать тебе видеться с Лили, Рико. Я понимаю, что это имеет для тебя особое значение. Но мы с тобой едва знакомы.
- Мы знаем друг друга, - мягко усмехнулся он. - Я только что рассказал тебе то, чего не говорил никому и никогда.
А она поделилась своей болью из-за пренебрежения родителей.
То же самое произошло в тот день в солярии. Их разговор каким-то образом стал глубоко личным. Страсть к Рико возникла мгновенно, и она никогда не хотела, чтобы это стало очевидным для него, но в течение многих недель она желала поговорить с ним. Поппи хотела узнать, каким он был под оболочкой великолепной внешности, непринужденных манер и незамутненных доспехов.
Рациональная часть ее мозга предупреждала, что она заслуживает большего, чем мужчина, бегущий от разорванной помолвки, но ее гордость требовала внимания кого-то гораздо более величественного, чем она сама. Она думала, что воришка искренне любит ее, но он льстил ей, чтобы ослепить. Рико ничего от нее не хотел, кроме ее самой.
И когда их поцелуи стали более страстными, она не хотела останавливаться. Его любовные ласки были именно тем, в чем она нуждалась в тот момент. Хотя Поппи верила, что выйдет замуж только по любви, она знала, что найти родственную душу непросто.
- Мы уже второй раз разговариваем, - заметила она, внутренне содрогаясь от того, насколько насыщенными были их встречи. - Однажды мы занимались любовью.
- С впечатляющими результатами, - сказал Рико и коснулся ее подбородка. - Я говорю не только о Лили.
Она была так рада, что он не видел, как она покраснела, но в ее напряженном голосе чувствовалась полная беспомощность.
- Это было… Ты был рад, что не женишься, - обвиняюще произнесла Поппи. - Вышел сухим из воды.
- Я заметил тебя раньше.
Они стояли так близко друг к другу, что пар от их дыхания смешивался.
- Я бы не поцеловал тебя, если бы ты не сказала, что это твой последний рабочий день, - напомнил он. - Влечение было взаимным.
- Я не придавала этому значения.
- Ты когда-нибудь вспоминаешь тот день? - спросил Рико. - Итак? - подсказал он, когда Поппи не ответила. Рико наклонил голову.
Он остановился, прежде чем поцеловать ее.
Поппи закрыла глаза.
Рико лишь слегка коснулся губами ее рта. Она протянула руку, но вязаная рукавица наткнулась только на гладкую кожу его куртки, слишком скользкую.
Он продолжал это раздражающе легкое щекотание. Его рука переместилась, чтобы обхватить ее шею сбоку, грубый шов на большом пальце задел нежную кожу.
- Итак? - Он отказывался дать ей то, что она хотела, пока не получит ответ.
- Да, - призналась она в порыве страстного желания.
Рико удовлетворенно вздохнул и прижался к ней еще теснее.
Стон удовольствия сорвался с губ Поппи, когда твердые губы коснулись ее губ, воплощая в реальность все эротические фантазии, которые она прокручивала в голове долгими ночами с тех пор, как покинула Испанию. Ее руки обвились вокруг его шеи, и он притянул ее еще ближе. Так близко, что она едва могла дышать.
Но ей было все равно. Она хотела, чтобы между ними не было преград, но мешала одежда. Поппи жаждала, чтобы страсть овладела ею так же, как в тот день, затмила мир вокруг возбуждением и удовольствием, о существовании которых она и не подозревала.
Поцелуй стал жадным, как будто он тоже не мог насытиться ею. Поппи полностью открылась ему, лизнула приоткрытые губы и почувствовала, как его руки сжались вокруг ее талии. Она провела рукой по его шарфу, сжала его затылок, призывая целовать ее сильнее и глубже.
Эта страсть между ними была столь же разрушительной, сколь и восхитительной. Ей нужно было это запомнить. В противном случае она сдастся и снова окажется с разбитым сердцем.
Как будто Рико тоже осознал риск, он поднял голову и втянул воздух, но не отпустил ее.
Задыхаясь, Поппи моргнула. Его лицо было погружено в темноту, а за спиной мерцал калейдоскоп красок.
- Посмотри, - сказала Поппи и вырвалась из его объятий.
Она слегка пошатнулась, выводя его из-за деревьев. Небосвод был бесконечен, словно тысяча киноэкранов. Мерцающие полосы розового, пурпурного и красного плясали под зелеными занавесями. Каждые несколько секунд цветное копье устремлялось к земле полосами, похожими на ножи. Вспышки цвета казались такими осязаемыми и близкими!
- Красиво, - тут же отозвался Рико, резко притянул ее к своей груди и скрестил руки на ее животе.