Что ж, невзирая ни на что, она все-таки его любит.
Наблюдая за судьбой матери, Каталина твердо решила, что не станет повторять ее ошибок и никого не полюбит, но, похоже, она себя переоценила и природа взяла свое.
Настоящую любовь не остановят никакие опасности и взвешенные суждения.
Стоит ей лишь проникнуть в сердце, как спасения не остается.
Теперь Каталина на все пойдет, лишь бы спасти ребенка и мужа. Даже если самой ей ради этого придется навечно остаться во власти отца и брата.
Глава 12
День рождения короля всегда был грандиозным событием, что заранее предвкушала вся страна, и Каталина старательно одевалась подобающим образом, разумеется не без помощи Клотильды и специально приехавшей по такому поводу Алианы.
Нежно-голубое платье в пол с расшитыми блестками полосками ткани вместо рукавов, серебряные туфли на высоком каблуке… Беременность еще не бросалась в глаза, но тело уже успело заметно измениться. Грудь набухла, талия чуть раздалась… При должном внимании любой поймет, в каком она положении. А что сегодня ей будет предостаточно внимания, Каталина даже не сомневалась.
Вот только сама она жаждет внимания лишь одного Натаниэля.
— Ты прекрасна, — выдохнул он, заходя в комнату и вручая ей продолговатую коробочку.
Открыв футляр чуть дрожащими руками, Каталина обнаружила золотое колье с сапфиром.
— Это мне?
— Нравится?
— Очень!
— Он заставил меня заранее рассказать, какое у тебя будет платье, чтобы подобрать что-нибудь подходящее, — выдохнула едва не прыгавшая от возбуждения Клотильда.
Три дня назад Каталина впервые совершила настоящий шопинг, в основном чтобы обзавестись подходящим платьем. Причем на этот раз Натаниэль выдал кредитную карточку ей самой, а потом отказался ее забирать.
— Позволишь помочь? — улыбнулся он, кивая на колье.
— Конечно.
Повернувшись спиной, она украдкой сморгнула навернувшиеся на глаза слезы, которые вызвал внезапный продуманный подарок.
Глядя на ярко освещенный дворец и ряды припаркованных машин, Натаниэль сам не понимал, откуда взялся прочно обосновавшийся внутри страх.
Но чему он удивляется? Их ждет не простой вечер, и сегодня они станут центром всеобщего внимания, но как-нибудь справятся.
Сидевшая рядом Каталина судорожно сжимала в руках серебристую сумочку, словно боялась ее потерять.
Как же она все-таки хороша. Настоящая принцесса.
Но было в ней что-то такое, что Натаниэль невольно задумался: а не скрывается ли за привычной маской нечто большее, чем обычно? Он заподозрил, что что-то не так, сразу после ее обеда с отцом, и уже не в первый раз пожалел, что она слишком хорошо умела скрывать свои мысли.
И ему не оставалось ничего лучшего, кроме как надеяться, что, если бы дело касалось чего-то действительно важного, она бы обязательно ему доверилась, а так просто расстраивается, что лишилась драгоценностей матери.
А еще он наконец-то перестал волноваться, что она вновь сбежит, унося с собой и ребенка. Он сам не знал, откуда пришла эта уверенность, но, похоже, он потихоньку начинал ей доверять.
Когда они добрались до дворца, король с наследником встретили их с приветливыми улыбками на губах и холодом во взгляде. Король расцеловал дочь в обе щеки, а зятю крепко пожал руку. Затем руку протянул Доминик, и Натаниэлю пришлось пожать пухлую ладонь, а потом смотреть, как мерзавец целует Каталину, успев ей что-то шепнуть. Возвращая поцелуй, принцесса что-то ответила брату, и стоявший совсем рядом и пристально за ней следивший Натаниэль с трудом уловил, как она едва заметно поморщилась. А ведь со стороны это краткое приветствие выглядело так, словно брат с сестрой искренне рады друг другу…
С каждой секундой расстраиваясь все сильнее, Каталина старательно держала лицо и грустно провожала взглядом официантов с бокалами шампанского, жалея, что они ей недоступны. А ведь пара бокалов наверняка помогла бы ей лучше держаться на этом первом после свадьбы выходе в свет…
— Позволь, украду у тебя на пару минут мужа, — улыбнулся король, когда все гости уже собрались.
Она встретилась с Натаниэлем взглядом, и тот слегка кивнул, как бы говоря, что с ним все будет в порядке.
И с ним действительно все будет в порядке. Потому что она за этим проследит.
Но не успела Каталина подумать, что хуже уже не будет, как из толпы вынырнула Марион.
— Потрясающе выглядишь, — защебетала бывшая компаньонка. — Вижу, уже кушаешь за двоих.
Как бы ей сейчас хотелось пощечиной стереть эту притворную улыбочку с круглого лица Марион.
— Мне столько всего нужно тебе рассказать, — не унималась ненавистная родственница, принимаясь осыпать ее слухами и сплетнями, не забывая про самые ядовитые подробности.
Не в силах больше выносить общество этой гадины, Каталина бросила, что ей нужно подышать свежим воздухом, и, развернувшись на каблуках, убежала прежде, чем Марион успела как-то отреагировать.
Вежливо раскланявшись с несколькими гостями, Каталина выбралась на террасу, подставив лицо прохладному ветру.
Но не успела она еще прийти в себя, как за спиной у нее раздались шаги.
— Неужто это наша малышка Каталина?
— Уходи, Доминик. — У нее не было ни малейшего желания играть словами.
— Разве так стоит приветствовать брата? — Он оперся на балюстраду рядом с ней.
Она едва уловимо качнула головой.
— Не смей меня игнорировать. Паспорт принесла?
— Да.
— Давай сюда.
— Отдам отцу.
— Ты прямо сейчас отдашь его мне.
Глубоко вдохнув, Каталина посмотрела брату прямо в глаза.
— Я отдам его отцу. Ты больше надо мной не властен. Теперь я принадлежу Натаниэлю и не обязана выполнять твои приказы. — Что бы ни случилось, она больше никогда не позволит ему над собой издеваться.
Но не успела она еще ничего понять, как он ухватил ее за запястье.
— Ты всегда такая спокойная и собранная. Идеальная принцесса и любимица народа. Но я-то всегда знал про тебя правду.
— Пусти.
Он сжал пальцы еще крепче.
— Ты не в том положении, чтобы приказывать.
— Если не отпустишь, я закричу.
Не привыкший к подобному сопротивлению Доминик прищурился.
— Убери руки от моей жены.
Принц на мгновение замер, а потом неохотно убрал руку.
— Если ты еще хоть пальцем притронешься к моей жене… — начал Натаниэль, заслоняя собой Каталину.
— То что? Ударишь меня из-за этой никчемной шлюхи?
Лицо Натаниэля потемнело, а его кулак молниеносно врезался в живот принца с такой силой, что тот упал.
— В следующий раз бить буду по лицу, — пообещал Натаниэль, склоняясь над побежденным противником. И добавил, повернувшись к Каталине и беря ее за руку: — Нам нужно уходить.
— Но мы не можем.
— Лина, нам нужно уходить. У нас мало времени.
Высвободив руку, она обернулась на поднимавшегося брата.
— Тебе не следовало этого делать, — выдохнула она, с ужасом понимая, чем это может закончиться. — Последствия…
— Именно поэтому нам и нужно уходить. — Он снова поймал ее за руку. — Пойдем.
— Сперва мне нужно кое-что сделать.
— Если ты про то, что собиралась отдать паспорт отцу, можешь об этом забыть.
— Ты знаешь?
Он мрачно кивнул.
— Когда меня позвал король, Доминик об этом упомянул. Просто не смог удержаться и не похвастаться, что ты снова в их руках. И ты принесла паспорт. — Утверждение, не вопрос.
— Иначе бы он тебя арестовал. Неужели ты не понимаешь? Он совсем мне не доверяет, и, если я не отдам ему паспорт, он до конца жизни упрячет тебя в тюрьму.
— Сперва ему придется меня отыскать.
Все еще держа ее за руку, Натаниэль почти бегом бросился вниз, увлекая ее за собой.
— Зачем тебе вообще понадобилось с ним драться? — выдохнула Каталина, когда они уселись в машину. — Он же мог тебя убить!
— Это не важно. Давно он над тобой издевался?
Ничего не ответив, Каталина заметно напряглась.
Что ж, похоже, его предположения оказались верны.
— Каталина? — позвал он, убедившись, что отвечать она точно не собирается. — Я задал тебе вопрос. А учитывая, что я к остальным своим так называемым преступлениям только что добавил еще и измену, ты, по крайней мере, могла бы сказать мне правду.
— Мне сложно об этом говорить. Я сразу чувствую себя предательницей.
— Забудь о преданности. Кроме тебя, в вашей семье никто не знает, что означает это слово.
— Доминик… — Она все-таки нашла в себе силы говорить. — Иногда он меня бьет. Но так, чтоб следов не оставалось, — добавила она, словно пытаясь его оправдать.
— А король об этом знает?
— Не знаю. Доминик ненавидел меня с самого рождения, но отец даже в детстве никогда его не останавливал. — Каталина грустно улыбнулась. — Думаю, он просто ревновал, что мама уделяла мне больше внимания. Не пойми меня неправильно, по-настоящему он меня никогда не избивал, но я всегда принимала его отношение как должное. В конце концов, женщины дома Фернандесов полностью принадлежат своим мужчинам. Но это неправильно. И, вернувшись во дворец, я больше не позволю ему так с собой обращаться.
— Как?
— Буду кричать. Или выцарапаю ему глаза. Он не привык, чтоб я отвечала или сопротивлялась.
— Понятно. Но ты вообще во дворец больше не вернешься.
— Но я должна.
— Кажется, ты говорила, что не хочешь, чтобы наш ребенок здесь рос, так почему ты…
Каталина покачала головой.
— Ребенка станешь растить ты сам.
— Что?
— Я все продумала. Отец ждет, что мы останемся вместе лишь до рождения малыша, и хотел забрать мой паспорт, потому что не доверяет мне. Но это не помешает тебе покинуть страну. Я рожу ребенка здесь, а потом ты увезешь его так далеко, как только сможешь.
Слишком удивленный, чтобы говорить, Натаниэль несколько секунд лишь молча ее разглядывал.
— А теперь ты все испортил. Ну зачем ты его ударил? Ничего бы он мне не сделал, когда во дворце столько гостей.