Пашка тоже заметно томился, пока не вспомнил о двух бутылках шампанского.
К ресторану я подъехала уже не совсем трезвая.
Мы с Егоровым заняли места слева и справа от новобрачных, но я сидела под прицелом глаз Шалвы, и кусок в горло не лез, а вот напитки проливались туда легко, поэтому я часто прикладывалась к бокалу с шампанским. Пашка поднялся со своего места, произнес речь и вручил под аплодисменты гостей наш подарок. Это был ключ с пультом от сигнализации на брелке с эмблемой «ауди». Мишка растрогался и прижал Пашку к своей широкой груди.
Эстафета перешла к коллегам Михаила, и я удалилась в дамскую комнату. Когда я вышла из туалета, под дверью меня уже ждал винодел.
– Надо поговорить, – решительно взяв меня за руку, сказал он и куда-то потащил.
Шампанское не то чтобы пьянило, а делало смелее, и когда Шалва Гургенович тащил меня по ресторанным лабиринтам, я и не подумала возражать.
Закрыв за нами дверь какого-то подсобного помещения, он обнял меня и горячо зашептал на ухо волнующие слова. Шепот Шалвы и его ладони на моей обнаженной спине возбуждали, я уже плохо соображала, тут он легко приподнял меня и посадил на стол.
– Мой Кето, – лаская, шептал он, – Кето, я так люблю тебя, с ума схожу по тебе.
Его руки оказались на моих коленях, подол платья пополз вверх. Пора было остановиться.
– Шалва, я вышла замуж.
– Знаю. Зачем ты это сделал?
В глазах у него стояла грусть, он так же решительно сдернул меня со стола и потащил на улицу.
Когда мы оказались во дворе ресторана, я услышала неясный шум. Наконец шум усилился настолько, что я смогла различить Пашкин голос и топот бегущих ног.
Шалва обнял меня и прижал к себе. Я попыталась отстраниться, но его руки вдруг стали жесткими.
– Шалва, – попросила я, – отпусти.
– Нет, – изменившимся голосом ответил мой поклонник, и в то мгновение, как из ресторана выскочили Белый с Егоровым, в руке у Шалвы появился пистолет.
– Стоять! – крикнул он Пашке и Мишке, при этом привычного грузинского акцента я не услышала.
Шалва перехватил меня под грудью и куда-то потащил.
– Шалва, – крутила головой я, – что ты делаешь?
– Молчи, женщина, – велел он, а сам тащил меня к припаркованным во дворе машинам.
Белый с Егоровым держали Шалву на мушке, но стрелять не решались. Прикрываясь мной, винодел зашел за какой-то фургон, втолкнул меня в открытый кузов, закрыл двери и сел за руль. Заработал двигатель, машину пару раз тряхнуло, и, набирая скорость, она выехала на дорогу.
В фургоне было темно, от выпитого шампанского мне сильно хотелось в туалет, и, потерпев некоторое время, я стала стучать в перегородку.
Фургон сбросил скорость и встал.
Шалва открыл кузов. Наступив на собственный подол, я неловко вывалилась из фургона прямо на руки похитителю:
– Мне нужно в туалет.
– Здесь везде туалет. – Шалва Гургенович гостеприимным жестом показал на лесочек вдоль дороги.
Я огляделась. На противоположной стороне трассы стояла серьезная черная машина. Сквозь боковое стекло было видно, что внутри никого нет.
– Подходит, – согласилась я и поковыляла на шпильках в заросли каких-то голых кустов.
Пришлось долго маскироваться, чтобы с дороги не были видны мои манипуляции. Присев, я огляделась, вытащила из сумочки мобильник и набрала Пашкин телефон.
– Катя, – предостерег он, – твой винодел никакой не винодел. Он и есть тот человек, которого мы ищем. Он – руководитель сети террористических организаций.
– И ты знал это и позволил ему увести меня? Или… – Я замолчала, сраженная догадкой. – Как ты мог, Егоров? Великие цели требуют великих жертв, да?
Пашка сопел в трубку.
Прикрываясь ладонью, я зашептала:
– Егоров, если я вернусь, напишу на тебя жалобу министру внутренних дел, министру здравоохранения, в комиссию по правам человека и президенту. Таким, как ты, не место в органах! Может, у тебя есть план?
– Как можно дольше делай вид, что ты принимаешь его ухаживания за чистую монету, – посоветовал мне муж.
– Это и есть твой план? Родина хочет, чтобы я легла с ним в постель?
– Не успеешь, не мечтай. Ваш фургон уже засекли, – разочаровал меня Егоров.
– Не торопись, я решила получить удовольствие.
– Катька, кончай издеваться. Это не моя идея, я вообще-то был против.
– Так я тебе и поверила, извращенец.
За полем виднелись какие-то строения, до которых на шпильках было не добежать.
Пришлось возвращаться к фургону. Подворачивая ноги и спотыкаясь, я выбралась на дорогу. Шалва притянул меня за шею и жадно поцеловал. Мне показалось, что его возбуждала опасность.
– Мужчина должен похитить любимый женщин, – объяснил он мне.
– Традиция?
– Да, традиция.
– А пистолет тебе зачем?
– Это чтобы твой Егоров не смог мне помешать.
– И что теперь?
– Надо ехать, – просто сказал похититель.
Он взял меня за руку и в хорошем темпе перевел через дорогу. Мы подошли к тому самому черному лимузину, который стоял у обочины. Я успела разглядеть значок БМВ. Шалва щелкнул пультом, распахнул передо мной дверцу, и я втянула носом запах новой обшивки.
Сменив транспорт, Шалва сменил и направление. Закатное солнце теперь светило в спину, даже мне стало понятно, что мы едем на юго-восток.
«Вот теперь меня точно похитили», – совершенно отчетливо поняла я.
Страх омерзительным холодом сдавил грудь. Я полезла в сумочку, пытаясь успокоиться, достала пудреницу, помаду и, подкрасив губы, повернулась к Шалве Гургеновичу:
– Нам далеко?
– Далеко.
– А есть мы где-нибудь будем? Ты увез меня со свадьбы голодную.
– Скоро будет придорожное кафе хорошее, там остановимся и поедим. Если ты обещаешь хорошо себя вести, – добавил он.
– Можешь быть спокоен, именно так я и буду себя вести.
Он положил мне ладонь на колено и стал гладить:
– Кето, я еле дождался нашей встречи.
Я закрыла глаза, борясь с судорожным желанием отбросить его руку. Слишком хорошо я помнила, какой беспомощной чувствовала себя во власти Дуйкова. В голове настойчиво крутился вопрос: «Кто он в действительности, этот винодел?»
В сгущающихся сумерках мы подъехали к скоплению кафе и ресторанчиков, расположившихся вдоль дороги. Я почти вошла в роль счастливой влюбленной, которую похитили с ее согласия.
Войдя в кафе, я шепнула Шалве, что хочу в туалет. Мы заняли столик, когда к нам подошел официант, Шалва Гургенович попросил его проводить меня в дамскую комнату. Официант кивнул и пригласил меня следовать за ним. Мы прошли насквозь зал, небольшую кухню, и я оказалась… на улице. Во дворе стояло деревянное сооружение с вырезанным сердечком на двери. Вокруг расстилалось чистое поле.
Открыв дверь с сердечком, я подверглась газовой атаке и сочла за лучшее не входить внутрь.
Обойдя строение, я набрала телефон Пашки и объяснила ему, что теперь надо искать не фургон, а БМВ. И продиктовала номер.
– Где вы сейчас? – полюбопытствовал муж.
– Найди по запаху, раздолбай, – огрызнулась я.
– Кать, у тебя в сумочке радиомаяк, старайся с ней не расставаться ни при каких обстоятельствах. И еще. Я люблю тебя.
– Вы совсем обалдели с Белым? – осознав то, что сказал мне Егоров по поводу радиомаяка, зашипела я в трубку, но она пискнула несколько раз, и дисплей погас. Телефон разрядился.
«Радиомаяк? Что за бред? Кто им дал право?» – в бешенстве спрашивала я себя.
Очнулась я от холода. Спина, открытая почти до копчика, замерзла, и, вздрагивая, я все-таки присела за строением. Растеряв всю респектабельность, я вернулась в кафе.
Шалва перехватил меня на входе, обшаривая мое лицо настороженным взглядом, поинтересовался:
– Почему так долго?
– Там так гадко воняет, пришлось искать варианты, – с нервным смехом ответила я.
– Мой Кето, у тебя все будет самое лучшее, потерпи только, – нежно целуя меня в висок, пообещал Шалва.
Рука его между тем легла на мою сумочку, он мягко потянул ее к себе, открыл и извлек телефон. Я с интересом наблюдала, как Шалва пытается его включить.
Убедившись, что мобильник разряжен, похититель вернул его в сумочку, а сумочку – мне.
– Ты меня в гарем везешь?
Шалва Гургенович поднял брови:
– Зачем гарем, Кето, я христианин.
Я посмотрела на винодела с затаенной надеждой: вдруг и правда христианин? Хотя одно другому не мешает.
Нам принесли ужин, но сама мысль о еде была мне неприятна.
– Шалва, я хочу шампанского.
Шалва Гургенович пить не стал, а я подняла фужер и призналась:
– У меня есть тост. Хочу выпить за настоящих мужчин, решительных и смелых, которые хорошо знают, чего хотят и всегда добиваются своего. – Я осушила бокал и виновато посмотрела на Шалву Гургеновича. – Я все-таки нервничаю. Вдруг у нас с тобой не сложится?
– Ни о чем не беспокойся, Кето, верь мне, – погладив меня по руке, убедительно попросил похититель.
– Меня еще никогда не похищали, – хихикнула я, чувствуя, что хмелею.
«Если я напьюсь, может, он не станет приставать. А если станет, то пьяной мне будет не так страшно», – в отчаянии думала я.
Но как только ужин был съеден, Шалва заторопил меня:
– Кето, нам пора, поехали.
Он обнял меня и повел к выходу.
На улице резко похолодало, в машине тоже было холодно, и, несмотря на шампанское, меня бил озноб. Шалва снял с себя пиджак, набросил мне на плечи, прижал и крепко поцеловал. Я подалась к нему, пытаясь понять, где он прячет пистолет, но Шалва сделал над собой усилие, оторвался от меня, и мы тронулись в путь. Довольный, он бросил на меня смеющийся взгляд:
– Потерпи, мой Кето. Я сам только об этом и мечтаю.
Но я успела обшарить взглядом его большую фигуру. Что-то тяжелое находилось в кармане брюк, возможно, это было оружие.
Машина легко летела вперед, стрелка спидометра установилась на делении сто восемьдесят, меня немного укачало, я согрелась и задремала. Время от времени я открывала глаза, замечала указатели населенных пунктов и опять впадала в полудрему, в надежде, что все скоро закончится, нужно только немного потерпеть. Вопрос – сколько?